— Простите меня, — прошептала Кристин, шмыгнув носом и опять наклоняясь к розам. — Вы ни в чем не виноваты. Виновата я, я одна…
Ей хотелось простоять вот так, глядя на это бархатно-красное великолепие, не ведающее людских страстей и печалей, целый день. Но ее ждали мать и отец, множество незавершенных дел и соревнования, на которых ударить в грязь лицом ей не позволили бы самолюбие и чувство долга перед товарищами, перед целой страной. Поэтому, запрятав тоску в самый далекий тайник в сердце, Кристин вытерла слезы, быстро собралась и поехала к родителям.
Выходя от Кристин, садясь в машину и направляясь домой, Тим проклинал минуту, когда жуткие гадости слетали с его губ. От стыда, отчаяния, чувства невыносимой неудовлетворенности своим поведением его мысли пришли в такой разброд, что решить, как действовать дальше, не представлялось невозможным.
Приехав домой, он сразу лег в постель, но уснуть долго не мог, снова и снова возвращаясь то к самым сладостным минутам, подаренным ему Кристин, то к последним перед расставанием — отвратительным, мрачным, пережить которые не пожелаешь и врагу.
Погрузился в тревожный, наполненный непонятными картинами сон он около шести утра, а в восемь уже проснулся — невыспавшийся, злой, терзаемый тяжестью в сердце.
Подобное состояние было ему несвойственно, и Тим искренне сочувствовал тем, кто попадался ему в эти минуты под руку. Сегодня жертвой его дурного настроения стал Дейвис, позвонивший в четверть девятого и бодро предложивший съездить куда-нибудь днем и о том о сем потрепаться.
— Какого черта ты звонишь в такую рань? Совсем сдурел? Забыл, что сегодня суббота? Я досматривал десятый сон и никак не думал, что кому-то взбредет в голову этот сон прервать!
— Эй, старик, потише. — Дейвис умел оставаться невозмутимым в любой ситуации, но в обиду себя никогда никому не давал, даже друзьям. — Ты не в духе, понимаю, но зачем же так орать? За подобные выходки можно и по физиономии схлопотать, ты меня знаешь.
— Ладно, не кипятись, — проворчал Тим, немного остывая. — Я ведь сказал, что еще спал. Спросонья чего не выкинешь!
— Так я и поверил! — Дейвис усмехнулся. — Если бы ты спал, то вообще не ответил бы или ответил бы только после сотого звонка.
— Хорошо, сдаюсь, — примирительно произнес Тим, сознавая, что не прав, и стремясь загладить свою вину. — Я действительно вот уже двадцать минут как не сплю. Только ума не приложу почему: я заснул лишь под утро.
— Вчера где-то веселился, да? — спросил Дейвис уже абсолютно ровным голосом.
— Гм… даже не знаю, как сказать… — промямлил Тим, вспоминая вчерашнее кошмарное расставание с Кристин и чувствуя себя законченным неудачником.
— Не знаешь, как сказать? — Дейвис рассмеялся. — Ты что, перебрал? Не помнишь, что вчера с тобой происходило?
— Нет, не перебрал, — торопливо ответил Тим. — Да, я выпил пару бокалов вина, но опьянел всего самую малость. Понимаешь, дело вовсе не в выпивке… — Он ощутил вдруг острую потребность поделиться с другом своими неприятностями. — Со мной в последнее время творится что-то странное, старик. Я как будто сорвался с обрыва и куда-то лечу, но ощущаю при этом, что впереди не неминуемая гибель, а нечто потрясающее, но то, что раньше я считал недостойным и капли внимания… — Он тяжело вздохнул. — Только, чтобы заполучить это потрясающее, надо приложить некоторые усилия, кое с чем смириться, а я и в ус не дую. Понимаешь?
— Признаться, не совсем, — серьезно ответил Дейвис. — Но с великим бы удовольствием во всем разобрался и попытался тебе помочь. Может, пояснее опишешь, что за странности с тобой творятся?
— По-моему, в моей жизни наступает какой-то новый этап, а я, вместо того чтобы отбросить ребячество и основательно к нему подготовиться, веду себя как подросток, непонимающий, что ему нужно, — медленно произнес Тим.
И тут же сообразив, что Дейву опять будет сложно расшифровать его слова, он поспешил добавить:
— Наверное, нам действительно лучше встретиться, если ты, конечно, еще не передумал.
— Само собой, нет. Какие могут быть разговоры?
— Только давай позднее еще раз созвонимся, мне надо решить сегодня кое-какие вопросы, — сказал Тим.
— Надеюсь, ты не ввязался в какую-нибудь аферу? — осторожно полюбопытствовал Дейв.
— Нет-нет, что ты. Никакого криминала. — Тим усмехнулся. — Не переживай.
— Ладно, — ответил Дейвис. — Когда освободишься, позвони.
— Хорошо.
Закончив разговор, Тим призадумался. Какие конкретно вопросы ему предстояло решить сегодня, он еще не знал, но был настроен предпринять все возможное для улаживания ситуации с Кристин.
Звонить ей было бесполезно, даже если бы ему удалось узнать через справочную службу или через клуб номер ее телефона. Она ответила бы что-нибудь категоричное и не стала бы его слушать. Ехать к ней тоже не имело смысла — у Кристин хватило бы твердости вообще не пустить его на порог. Оставалось разыскать ее где-нибудь вне дома и упросить выслушать.
Что он намеревался ей сказать? Прежде всего хотел попросить прощения за обидные слова, так как искренне сожалел, что произнес их, а еще собирался признаться в том, что вчерашний вечер был едва ли не лучшим в его жизни.
Тим по-прежнему считал, что женщина — создание более прекрасное, но менее совершенное, выносливое и умное, чем мужчина, и что ей не следует заниматься не своим делом. Но поскольку из каждого правила существуют исключения и Кристин именно такой случай, она имеет право жить, как ей нравится, и смеяться над ней он не должен был ни раньше, ни тем более вчера.
Болван, какой же я болван! — ругал он себя, держась руками за голову и размышляя, как ему быть, куда идти, на что надеяться. Она ни словом, ни намеком не выразила вчера обиду за мои прошлые издевки. Уже за это я должен был благодарить ее, а не плевать ей в душу. Кретин!
Тим снова и снова переживал в мыслях ужасные события прошедшего вечера, которые последовали за его идиотским высказыванием. Но, неожиданно вспомнив о том, что Кристин собиралась заниматься сегодня какими-то делами, воспрянул духом.
Отправлюсь в клуб, найду ее там или, если она еще не приехала, дождусь и, чего бы мне это ни стоило, уговорю меня выслушать, решил он и, оживившись, тут же помчался в ванную принять душ и побриться.
Еще и девяти не было, когда, окрыленный надеждой и взволнованный, Тим выскочил из дома, вывел из гаража «форд» и поехал в клуб.
Чтобы не искать Кристин повсюду — в классах, укладочных, на тренажерах, — он спросил у дежурной, сидящей при входе в основной корпус:
