Глава 12
Джек убеждал себя, что скоро все наладится. Что скоро он почувствует себя лучше. Он и раньше справлялся без нее. Справится и сейчас. Но ее последние слова стучали у него в голове, мучая его, и по мере того, как проходили дни и его гнев остывал, давая возможность рационально думать, он начал понимать, что Анна была права.
Когда ей было восемнадцать, он отправил ее в Лондон намного раньше, чем нужно было. Это правда, что он защищал ее от гостей своего отца, но гораздо больше он боялся, что, если она останется еще немного, он потеряет контроль над своими эмоциями и будет открыт для новой боли и потери, когда она уедет учиться в Англию.
Большую часть жизни он держал свои эмоции в железных тисках. Смерть его матери, отношения с отцом, потеря Анны… все это научило его, как управлять своими эмоциями. Только Анна была близка к тому, чтобы нарушить этот контроль. Он никогда бы не позволил этому случиться, никогда не смог бы рискнуть снова полюбить.
Он вложил всю свою энергию, всю свою страсть в улучшение и управление Тембой, сделав это место таким, каким он хотел его видеть, и местом, где он хотел быть, потому что именно там он чувствовал себя в безопасности. Все под контролем.
Неужели он всегда просто защищал себя? Он был возмущен тем, что Анна уехала, не дав ему возможности опровергнуть ее слова и объяснить свои действия. То, что у него никогда не будет возможности сделать это, сводило его с ума.
А затем он получил сообщение по сложной цепочке коммуникаций, что пожилой мужчина, который провожал их на место крушения, хочет видеть его снова. Сказав Дэну, что он будет отсутствовать несколько дней, Джек отправился на север, следуя тем же маршрутом, которым они с Анной ехали две с половиной недели назад.
Его облегчение от того, что он сбежал из места, где все, абсолютно все, теперь напоминало ему о ней, длилось недолго. Маршрут был усеян воспоминаниями об их поездке: место, где Анна воскликнула, увидев властное семейство бородавочников, рысью перебегавших дорогу, ее восторженный смех, когда он нажал на тормоза, пропустив черепаху. И место, где они остановились, и он рассказал ей о смерти своего отца.
Везде, где только мог, Джек давил на акселератор, полный решимости не задерживаться ни на воспоминаниях, ни на местах. Он знал, что ведет машину без должной осторожности, но это позволяло ему сосредоточиться на настоящем, а не погружаться в сожаления о прошлом.
Когда он приехал, старик пригласил Джека присесть на солнышке перед его домом и предложил ему сладкий травяной чай. Затем он наклонился и вытащил из-под своего стула нечто похожее на металлический сейф, который был помят, обожжен, а замок сломан.
— Я должен был отдать тебе это в тот день, когда ты пришел с девушкой. — Он подтолкнул ящик к Джеку. — Я боялся много лет и прятал ящик от посторонних глаз. Но в тот день я увидел, что ты хороший человек. Ты пытался ей помочь. А на шахте говорят, что ты справедливый. Что ты заботишься о своих работниках. Ты разберешься, что с этим делать.
Джек наклонился и приподнял крышку ящика. Петли проржавели и заскрипели. Ящик до краев был наполнен необработанными алмазами. Джек втянул в себя воздух от потрясения и провел пальцем по камням. Затем он посмотрел на старика:
— Что мне делать с этим?
Старик отхлебнул чая из своей кружки.
— Все, что будет правильно. Мы слышали, что люди в самолете были замешаны в… плохих делах… незаконная торговля алмазами. — Он взглянул на ящик. — После того как я нашел это, я не знал, кому мне следует рассказать. В течение многих месяцев никто не приезжал расследовать катастрофу. Это было так, как будто самолет и люди в нем принесли с собой дурную магию. Все этого боялись. Я боялся за ребенка, поэтому мы увезли ее в больницу, где она была бы в безопасности. А я закопал ящик. Не хотел, чтобы это было моим, потому что знал, что это принесет неприятности, но я не желал перекладывать неприятности на кого-то другого.
Джек взял в руки один из камней:
— Так почему ты передумал?
Старик улыбнулся:
— Тебе не доставит это неприятностей, потому что ты будешь знать, что с этим делать. Кроме того, я хочу умереть с миром. Я не хочу, чтобы мой дух потревожила старая жестянка, зарытая в землю.
— Ты ожидаешь, что скоро умрешь?
Их взгляды встретились поверх краев кружек.
— Кто знает? Но лучше всего быть готовым.
Джек оперся локтями о перила террасы домика на дереве. Он мог бы сразу отправиться в Тембу, но ему нужно было время и тишина, чтобы все обдумать и принять решение. И теперь он знал, что делать.
Ему нужно показать ей, что он намерен измениться. Анна может отвергнуть его, он ни на секунду не стал бы винить ее, если бы она это сделала, но у него был единственный шанс обрести истинное счастье и самореализацию, и он должен был перестать пытаться защитить себя от боли и пойти на это.
Эта мысль напугала его до чертиков, но мысль о том, что будет, если он не попытается, пугала его еще больше.
Ирония заключалась в том, что старик думал, что бриллианты были самой ценной частью ящика, но он ошибался. Потому что полчаса назад, когда Джек высыпал его пыльное содержимое на террасу, он обнаружил нечто гораздо более ценное.
Глава 13
Анна вцепилась в кофейную чашку. Ее плечи напряглись.
— Из Тембы? Что случилось? Джек?… С ним все в порядке?
Образы льва, притаившегося на тропе, слона, нападающего на отца Джека, огромного крокодила у дамбы — все это промелькнуло у нее в голове, Джордж протянул руку и накрыл ее ладони своими.
— Прости. Я неточно выразился. У меня новости от Джека, и с ним все в порядке.
Волна облегчения накрыла ее.
— Но почему он связался с тобой?
— О, это интересная история, и ты услышишь ее в свое время. Но самое интересное то, что Джек нашел твое свидетельство о рождении.
— Что? — Анна привстала, но Джордж мягко удержал ее. — Но как? Где он нашел это?
— Ты получишь ответы на все свои вопросы в свое время.
Анна услышала напряжение в голосе Джорджа, и ей показалось, что она увидела боль в его глазах. — Что случилось, Джордж?
— Все в порядке, но есть еще кое-что, что я должен тебе сказать. — Он оперся локтями о стол, его плечи напряглись. — Мы с твоей матерью Ребеккой были партнерами по работе. Но для меня она была чем-то большим… намного больше, чем коллега и друг. Я глубоко любил ее, но этого было недостаточно. Я не мог соперничать с лихим романтизмом Эйдана.
— О, Джордж, — голос Анны дрогнул, — она разбила тебе сердце, и все же ты был удивительно добр ко мне.
— Я был очень рад, когда она написала мне о твоем рождении. И когда я нашел тебя, счастливо живущую в Тембе, я испытал огромное облегчение. Я всегда серьезно относился к своей неофициальной опеке над тобой и чрезвычайно горжусь тем, чего ты достигла. Ты привнесла столько радости в мою жизнь! — Джордж сжал ее руки. — Что бы ты ни думала о своем отце, помни, что Ребекка любила его настолько, что пожертвовала всем ради него. И ты должна верить, что Ребекка тоже очень, очень сильно любила тебя. — Улыбнувшись, он продолжил: — Что мне больше всего запомнилось в Эйдане, так это его аура яростной решимости. Я думаю, ты унаследовала от него эту решительность.
Анна сумела улыбнуться в ответ:
— Спасибо тебе, Джордж, без тебя я бы ничего не достигла. Но когда ты получил известие от Джека?
— Вчера. Он позвонил мне. Подумал, ты будешь счастлива узнать, что твое свидетельство о рождении нашлось. И он также сказал мне, что ты просила его не связываться с тобой, так что…
— Это правда. А он сказал еще что-нибудь?
— Я думаю, Джек сам захочет рассказать тебе эту историю, если ты ему позволишь. А пока, может, тебе лучше рассказать мне, что случилось между вами?
