Анна поморщилась:
— Тут нечего рассказывать. Я уехала и сказала, что не хочу ничего о нем слышать.
— Почему?
— Я неправильно все поняла. Я думала, у нас было что-то большее… Но Джек не умеет проявлять эмоции… любить. Ему нужен только контроль. А ты ведь знаешь, что я хочу дом, семью, все то, чего у меня никогда не было.
— Это все бессмысленно, если в основе нет настоящей любви. Ты была счастлива в Тембе. И ты не хотела уезжать. Откуда ты знаешь, что тебе понравится та жизнь, что ты придумала?
Анна заколебалась, постукивая пальцем по краю фарфоровой чашки.
— Не знаю. Я смотрю на жизнь других людей и вижу стабильность и постоянство, которых у меня никогда не было, и думаю, что это нужно мне.
— А Джек? Чего хочет он?
— Ничего. Он не хочет ничего сверх того, что у него уже есть…
— А ты любишь его?
Прямой вопрос Джорджа поверг Анну в шок. Она почувствовала, что слезы подступают к глазам, и с трудом сдержала их.
— Да. Люблю. Очень. Достаточно, чтобы отказаться от своих мечтаний об идеальном доме, муже и семье. Достаточно, чтобы устроить свою жизнь с ним, что бы это ни значило.
— Ты говорила ему об этом?
— Нет. Зачем подвергать себя еще одному унижению?
— Что, если бы он знал, что то, что у него есть в Тембе, это то, что хочешь ты?
Но Анна знала, что уже поздно. Она ушла и оставила свой камень-талисман. Ясно дала ему понять, что вычеркнула его из своей жизни.
Взяв свою сумку и куртку, Анна встала.
Джордж откинулся на спинку стула, наблюдая за ней.
— Куда ты идешь?
— Туда, где всегда нахожу утешение, когда оно мне нужно.
— Музей естественной истории?
Она кивнула, затем наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. Когда Анна обернулась в дверях, чтобы помахать ему рукой, он смотрел в свой телефон.
Внизу клубилась толпа людей, но Джек высматривал только одно лицо. Его сердце бешено заколотилось, когда гибкая фигура отделилась от толпы и начала взбегать по ступенькам. Пройдет ли она мимо него? Откажется с ним разговаривать?
Но Анна остановилась на три ступеньки ниже его. Узкие голубые джинсы облегали ее длинные ноги, а свободный черный джемпер доходил до середины бедра. Ее волосы отливали розовым золотом в лучах мягкого осеннего солнца.
— Джек?
Она поднялась к нему еще на две ступеньки, и он уловил в воздухе запах ее духов, увидел, как побелели костяшки ее пальцев, сжимающих ремешок сумки.
— Что ты здесь делаешь, Джек?
Она поднялась на последнюю ступеньку, и он заключил ее в объятия, вдыхая ее аромат, желая прижаться к ней всем телом. Ее сердцебиение было таким же громким, как и его собственное, и таким же быстрым.
— Я просто хочу посмотреть на тебя.
Он прижался своим лбом к ее лбу, а затем, не в силах сопротивляться, припал губами к ее рту. На вкус она была слаще, чем во всех его воспоминаниях, и чистое, горячее желание разлилось по его телу.
Но в ответ она прижала ладони к его груди и оттолкнула его. Он попытался притянуть ее обратно, но она сопротивлялась.
— Нет. — Она покачала головой. — Я не могу.
Анна откинулась на подушку в углу дивана, а Джек сел в кресло напротив нее. Они в молчании прогулялись по улицам Южного Кенсингтона, и она привела его к себе домой, потому что ей нужно было быть в месте, где она чувствовала бы себя спокойно.
— И что же ты делаешь здесь, Джек?
— С тех пор как ты ушла, я побывал во всех девяти кругах ада.
Это был неожиданный ответ.
— Ты хотел, чтобы я уехала. Ты совершенно ясно выразился по этому поводу.
— Да, но это было чертовски трудно. Я думал, что больше никогда тебя не увижу. — Джек опустил голову. — Но мне нужно было время, чтобы подумать, во всем разобраться. И я решил отойти от дел. Я решил назначить Дэна генеральным директором Тембы. Я буду заниматься развитием Тембы. И если мы не получим финансирование, я продам часть акций шахты.
— Ты уверен, что сможешь сделать это? Это довольно резкая перемена.
Джек провел рукой по затылку.
— Нет, не уверен. Мне нравится держать руку на пульсе, быть в гуще событий. И сейчас отойти от дел — это невероятно трудно для меня. Но у меня отличная команда. Они справятся. А я должен отойти. Боже, Анна, после того, как ты ушла, мне нужно было найти место, где я мог все хорошо обдумать. Поэтому, когда я получил сообщение от старика, который нашел тебя, я сразу же поехал…
— У него было мое свидетельство о рождении?
— В некотором роде да.
Джек сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил коричневый конверт и сложенный листок бумаги. Он протянул листок Анне.
Пальцы Анны дрожали, когда она разворачивала свидетельство.
— Я не думала, что вообще увижу когда-либо этот документ. Странное ощущение. Как будто теперь у меня есть правильное начало, на котором можно строить всю оставшуюся жизнь.
Она протянула руку, чтобы взять конверт из рук Джека. Два потрепанных паспорта скользнули ей на колени, за ними последовала выцветшая фотография молодой пары. Мужчина уставился в камеру, и Анна увидела блеск решимости в его глазах. Мягкий взгляд женщины был обращен к ребенку, которого она держала на коленях. Слезы набежали на глаза Анны.
— Спасибо, Джек. Я всегда мечтала иметь фотографии своих родителей. У меня такое чувство сейчас, что я могу начать все заново.
— В Калифорнии?
— Возможно. — Анна посмотрела на фотографию, которую держала в руках. — А что насчет тебя, Джек?
— А что насчет меня? Я буду продолжать работать и сохранять Тембу, это все, что мне нужно. Я смогу добиться большего успеха, если мне не придется тратить время на развлечения экологов и профессоров. У Дэна это лучше получается, и ему это нравится.
— Ты имеешь в виду, что будешь устанавливать для себя невыполнимые стандарты и продолжать корить себя за вещи, над которыми ты не властен. Более двух десятилетий ты винил себя в смерти своей матери, а потом добавил к этому грузу вину за смерть отца. Ты взял на себя ответственность за каждое живое существо на земле Тембы. Но ты не можешь уберечь их всех, Джек. Всякое случается. И если ты каждый раз, когда происходит что-то ужасное, будешь винить себя, то…
— Сведу себя с ума. Вот почему я здесь. — Джек прижал ладони к глазам. — Я любил свою мать. И отца. И когда ты попросила меня не отпускать тебя, я понял кое-что, что привело меня в ужас. Я не смог бы позволить тебе остаться, даже если бы захотел.
— Почему, Джек?
— А что, если я попрошу тебя остаться, но ты бросишь меня? Жизнь в Тембе — это не то, чего ты хочешь. Что, если в конечном итоге я потеряю и тебя тоже? Моей любви никогда не было достаточно.
Он встал и подошел к окну, повернувшись к ней спиной.
— Но, Анна, я хочу попытаться. Потому что я понял, что худшим из возможных поступков было бы, по крайней мере, отказаться любить тебя. Все те годы, когда я заботился о тебе, защищал тебя, это было не потому, что я чувствовал ответственность за тебя. Это была любовь. Я полюбил тебя с того самого момента, когда увидел впервые. Когда я заставил тебя уехать, это было не только потому, что я не мог защитить от тех похотливых мужчин. Это было для того, чтобы защитить тебя от меня. — Он опустил голову. — Тебе пришлось уехать в Лондон. Таково было желание твоей матери. Но если бы я позволил тебе остаться еще на три дня, не говоря уже о трех неделях, я бы поддался твоим наивным попыткам соблазнения. Но это было бы абсолютно неправильно.
Анна встала и подошла к Джеку. Она обняла его за талию и прижалась к его спине. Слезы жгли ей глаза.
— Мне не нужна твоя защита, Джек. Все, что мне нужно было, — это чтобы ты любил меня.
Он замер, а потом тихо произнес:
— Темба невыносима без тебя, Анна. — Он повернулся и взял ее руки в свои. — Все там напоминает о тебе. Но жизнь, которую я веду, это не та жизнь, которую ты хочешь. Я это знаю.
Анна прижала палец к его губам.
