Она обдумала, стоит ли ей разозлить его еще больше, и решила пойти на риск.
— Я подслушала, как вы с Таем говорили о фабрике… о вашем семейном бизнесе. Вас там сильно не хватает, да? Вам нужно вновь все взять в свои руки. Но как вы можете это сделать, лежа пластом? Только представьте себе, в какой шок вы повергнете своих директоров, однажды появившись перед ними?
Митчел поднял голову и посмотрел на Рошель. Его проницательные голубые глаза, казалось, сканировали ее мысли.
— Зачем вы это делаете? — спросил он. — Почему я должен вам доверять?
Рошель глубоко вздохнула:
— Мистер Митчел, я сиделка, и надеюсь, одна из лучших. Во всяком случае, я пытаюсь быть таковой. Что вы теряете? — Она улыбнулась. — Пусть это будет нашей тайной. Давайте всех удивим. Что скажете?
Старик улыбнулся в ответ. Рошель протянула руку, и он пожал ее.
— Договорились? — спросила девушка.
— Договорились, — проворчал он.
Рошель занималась с мистером Митчелом каждый день, заставляя его потихоньку разрабатывать мышцы, и он содействовал ей, как мог. К вечеру старик совсем выбивался из сил. Мэвис обращала на это внимание и смотрела на Рошель с подозрением.
— Ты не замечаешь, что он постоянно дремлет? — спросила она однажды.
— Конечно, замечаю. Но ты и сама говорила, Мэвис, что мистер Митчел очень слаб, к тому же стариков всегда клонит в сон.
Мэвис кивнула:
— Да, полагаю, причина именно в этом. Теперь ему можно не давать на ночь седативные средства. Я поговорю об этом с доктором Бушнеллом.
Следующие две недели Рошель поддерживала режим, который разработала для своего пациента. Его глаза стали намного ярче, к нему постепенно возвращались силы. Он уже сам мог садиться на кровати и стоять минут по пять. И вот наконец ему удалось сделать один шаткий и неуверенный шаг, прежде чем он свалился на руки Рошель.
— Вы сделали это! — радостно воскликнула девушка. — Вы это сделали!
— Но всего лишь один шаг. — Он в отчаянии покачал головой. — Один маленький шаг — и только посмотрите на меня!
— Вы слишком торопитесь. Нельзя же достичь цели всего за две недели.
— Может, лучше все бросить? У меня ничего не полу…
— Нет! — пылко перебила его Рошель. — Мы вместе начали и будем упорно продолжать, пока вы не научитесь ходить!
— Хорошо, — вздохнул Митчел. — Ты меня убедила, Рошель.
Он перестал звать ее мисс Роджерс, что тоже было большим шагом вперед. Девушка завоевала доверие старика, и более того — к нему вернулась уверенность в себе.
Рошель причитался выходной, но по известным причинам она не хотела покидать своего пациента. Однако, если бы она осталась в «Белых дубах», это вызвало бы подозрение. Тай предложил ей воспользоваться одной из своих машин, и она решила съездить домой, в Беркшир-Гейтс.
Квартира показалась ей совсем крошечной после простора «Белых дубов». Накопилась пыль, Рошель занялась уборкой и решением некоторых неотложных дел.
Несколько раз девушка напоминала себе, что надо позвонить Биллу, о котором она ничего не слышала со дня их последнего свидания. Только сейчас она вдруг осознала, как по нему соскучилась.
Ближе к вечеру солнце так раскалило стены дома, что в квартире стало нечем дышать. Рошель, надев легкое платье, зачесала назад волосы, прихватила их лентой, вышла на знойную улицу, села в машину и поехала куда глаза глядят.
Рошель не особенно удивилась, когда обнаружила себя возле дома, где снимал комнату Билл. Поднявшись по лестнице, она остановилась у его двери, немного помешкала, потом решительно постучала. Через мгновение раздались шаги, и он рывком распахнул дверь.
— Привет, — сказала девушка.
Он уставился на нее, как будто увидел привидение.
— Рошель!..
— Надо же, ты еще не забыл мое имя! — рассмеялась она. — Может, впустишь меня?
Билл пошире открыл дверь и посторонился, давая ей пройти.
— Комната в полном беспорядке, — извинился он. — Но ты же меня знаешь — я не особенно домовитый. Садись, Рошель. Вот сюда… Позволь я это передвину.
Каждый стул в комнате был завален журналами, книгами и одеждой. Вспыхнув, Билл схватил пижаму и поспешно запихнул ее в ящик.
— Я был занят, — объяснил он. — Работал допоздна… Вот такие дела.
Рошель засмеялась. Она не поверила ни единому слову, и Билл это знал. Он усмехнулся, пожал плечами и, пробежав рукой по рыжим волосам, опустился на стул напротив нее.
— Ты отлично выглядишь, Рошель. Такая загорелая и… красивая.
— Ну спасибо!
— Сельский воздух пошел тебе на пользу.
— Как ты поживаешь, Билл?
Он потянулся за своей трубкой и небольшой жестяной коробочкой с табаком.
— Отлично, просто отлично. В городе было жарко. Ужасно жарко. Самое жаркое лето из тех, что я могу припомнить. Проезжал сегодня мимо открытого плавательного бассейна — там яблоку негде было упасть.
— А в «Белых дубах» всегда прохладный бриз.
— Тогда почему ты в городе? Выходные?
— Да. Два дня. Первый уик-энд за все время.
Билл чиркнул спичкой и разжег свою трубку.
— Как твой пациент?
Рошель встала и нервно сцепила пальцы рук. Она больше не могла сдерживаться — ей безумно хотелось поделиться последними новостями. Может, именно поэтому ей не терпелось увидеть Билла? Она привыкла рассказывать ему о своей работе, а он всегда выслушивал с неподдельным интересом.
— Билл, у меня прекрасные новости!
Он усмехнулся:
— Я и так вижу. Давай рассказывай.
Следующие полчаса она говорила только о мистере Митчеле и его выздоровлении. Билл слушал, попыхивая трубкой. Когда Рошель выплеснула весь свой восторг, молодой человек наклонился вперед и поцеловал ее в лоб.
— Это за твою смелость, мужество, талант и просто за то, что ты есть. Ты молодчина, Рошель.
— Правда, Билл?
— Ты сама это знаешь.
Она вздохнула с облегчением. В «Белых дубах» ей казалось, что никто ее не ценит, за исключением, конечно, пациента. Иногда она страстно желала услышать хотя бы одно слово одобрения от Тая. Сначала ей хотелось, чтобы он смотрел на нее прежде всего как на женщину и только потом как на сиделку, но теперь, к своему удивлению, она обнаружила, что эти пункты поменялись местами.
— Значит, надежды на то, что ты скоро освободишься, нет? — грустно спросил Билл.
— Увы. Мне нужно поднять мистера Митчела на ноги, прежде чем я покину его. Не думаю, что меня скоро попросят уйти.
Билл прошелся по комнате и присел на подоконник, сгорбив плечи и засунув руки в карманы брюк.
— Ты не хочешь прогуляться? Мы можем прокатиться на машине. Я знаю одно отличное прохладное местечко…
