Из последних сил сдерживая поводья, Рио ощутила, как глаза застилают слезы боли и бессилия. Колючие шипы пронзили, казалось, каждую клеточку ее тела. А от движений коня колючки уходили все глубже в кожу, и скоро Рио уже сомневалась, что найдет в себе силы лежать неподвижно, не извиваясь от адской боли.
В тот момент, когда девушка подумала, что больше не может удерживать поводья, она услышала приближающиеся шаги быка. Оцепенев от ужаса, она повернулась и увидела громадное животное, идущее прямо на нее. Бык сделал два неуклюжих шага и вдруг совершенно неожиданно развернулся и неторопливо двинулся в обратную сторону. Рио с замиранием сердца смотрела ему вслед, пока он не исчез из поля ее зрения.
Огромное облегчение совсем лишило ее сил, и Рио лежала на земле совершенно ослабевшая. Но тревожный рывок коня заставил ее собрать всю свою волю и сжать в руке поводья.
Ей казалось, что прошло уже много часов, как она лежит, нашептывая жеребцу ласковые слова, пытаясь удерживать поводья и одновременно освободить левую руку. Чем больше времени проходило, тем острее девушка ощущала боль в истерзанном теле.
Жара и невыносимая жажда усугубляли ее мучения, она чувствовала головокружение и слабость. Рио постоянно вглядывалась в даль в надежде заметить какого-нибудь всадника. Но спасения не было.
Силы Рио истощились, и она сдалась на волю судьбы… Внезапно облако загородило солнечный свет и окутало девушку долгожданной прохладой.
– Эй, малышка… что с тобой стряслось?
Сильный и до боли знакомый голос Сэма дошел до сознания девушки, и она открыла глаза, вглядываясь в любимое лицо. Когда он наклонился к ней, солнце ярко освещало сзади его голову и плечи. Девушка не видела отчетливо его лица, но одна лишь мысль о том, что это Сэм, сразу облегчила ее страдания.
– Сэм…
– Я здесь, моя радость, – успокоил ее он, – лежи и не шевелись. Гнедому передается твое спокойствие.
Сколько раз он ей говорил это раньше, когда она объезжала молодую лошадь! Только девушка подумала, что Сэм ей померещился, как он сказал:
– Скоро придет Кейн.
Попытавшись приподнять голову, Рио почувствовала острую боль.
– Он не знает, что я здесь, – прохрипела она.
Голос Сэма излучал твердую уверенность.
– Он не знает, зато Господь Бог точно ведает, где ты, моя дорогая.
– К-как ты там? – удалось выдавить девушке, после чего она судорожно сглотнула, мучаясь от сухости во рту.
– Ты же знаешь, что какая-то часть моей души никогда не покидала тебя. Я всегда буду в твоем сердце, в твоей памяти… – Конь вздрогнул, и Сэм сказал: – Ты должна крепко держать поводья, потому что тебе еще не скоро суждено оказаться рядом со мной. У тебя впереди очень долгая жизнь.
От сухости в горле Рио едва разомкнула губы:
– Сэм, пожалуйста, вернись домой.
– Девочка моя, я уже дома, – нежно сказал Сэм. – Мое земное время истекло. У меня теперь снова сильное, здоровое, молодое тело и прекрасный баритон, позволяющий петь в большом церковном хоре там, наверху. Я здесь ненадолго – чтобы ты не теряла мужества.
Девушке внезапно показалось очень важным уверить Сэма в том, что она сможет продержаться. Она попыталась сказать ему об этом, но пересохшее горло не давало вымолвить ни слова.
– Я знаю, Рио. Ты лучше слушай, – сказал он, словно прочитав ее мысли. – Ты еще не дала имя этому жеребцу? Может, назовешь его Барби? – Сэм довольно рассмеялся своей шутке. – Это позабавит старину Боза, особенно после такого случая.
Рио ощутила, как ее губ коснулась улыбка, но внезапно силы вновь начали покидать ее, и она едва не выпустила поводья из ослабевших пальцев.
– Мне пора, моя радость. Кейн будет здесь через минуту, – мягко произнес Сэм. Она почувствовала, как размыкаются ее пальцы, а все тело охватывает странная вялость. На лицо девушки вновь упала тень, и Рио с усилием открыла глаза, подумав, что Сэм еще не покинул ее.
– Сэм?
Раздался хриплый голос Кейна:
– Все-все, успокойся. Я здесь.
Девушка пыталась разглядеть его лицо. Солнце уже не палило так ярко, а большое тело склонившегося над ней Кейна отбрасывало тень на ее лицо.
– Сэм был здесь, – выдавила Рио, но слова вылились в едва различимый шепот.
Тем временем Кейн отдавал кому-то приказания. Конь снова зашевелился. Девушка хотела сжать поводья, но их уже не было в ееруке.
– Давай сюда этот чертов резец. – Голос Кейна показался ей странным, но затуманенным взглядом Рио не смогла разглядетьна еголице причину непонятной злобы. Перед глазами шевельнулась тень Кейна, и Рио почувствовала, как ослабела проволока, давившая ей на горло. До нее вскоре дошло, что негромкий скрежет был не чем иным, как звуком резца по металлу.
Жеребец опять забеспокоился, и Кейн выругался:
– Если не притихнет, застрелить его к чертовой матери!
Слова пронзили затуманенное сознание девушки, и она встрепенулась.
– Нет, пожалуйста!.. – Рио облизнула потрескавшиеся губы. – Не убивай его, Кейн.
Кейн что-то тихо проворчал в ответ и так же тихо выругался. Рио чувствовала, как колючие путы ослабляют свою мертвую хватку. Когда Рио наконец смогла повернуть голову, то увидела, что с Кейном еще три работника. Кейн наклонился к ней, просунул руки под плечи и осторожно приподнял ее.
Никогда в жизни Кейн еще не испытывал такого дикого ужаса, как в то мгновение, когда увидел Рио, лежащую на земле в кровавом клубке колючей проволоки и намертво прижатую к перепуганной лошади. Какое-то мгновение он стоял как парализованный. Страх не покидал его, пока они с работниками не освободили Рио от проволоки.
Множество глубоких порезов на теле девушки кровоточили, и Кейн вдруг испугался, что она может умереть от потери крови.
Кейн взглянул на мужчин, старавшихся высвободить ноги девушки. Он осторожно приподнял Рио до сидячего положения. Работники тем временем распутали жеребца и были готовы помочь ему встать на ноги. По сигналу Кейна два ковбоя потянули поводья, понуждая коня встать, а Кейн с третьим мужчиной оттащили Рио в сторону.
Жеребец поначалу нетвердо стоял на ногах, вокруг его ран роились мухи, отчего конь беспрерывно дрожал. В конце концов один из ковбоев уговорил жеребца двинуться с места. Тот пошел одеревенелой походкой, прихрамывая на левую переднюю ногу.
Рио с закрытыми глазами безжизненно повисла на руках Кейна. Кто-то принес фляжку, и Кейн плеснул немного воды на пересохшие губы девушки. Она тут же очнулась и слабо потянулась за фляжкой. Кейн позволил ей сделать лишь два глотка.
– Прости, малыш, – прошептал он, – но пока достаточно.
После этого началась бешеная гонка до больницы. Кейн донес Рио до пикапа, который Боз уже через несколько мгновений тронул с места. В машине Кейн снял с себя рубашку, отодрал рукава, разорвал их на полоски и перевязал глубокие порезы на левой руке и запястье девушки. Тем, что осталось, он всю дорогу промокал сильно кровоточившие порезы на ее левом боку и спине. Когда пикап затормозил у дома, послышался звук приземляющегося вертолета местного травматологического центра.
