Медики потратили всего несколько минут, определяя тяжесть состояния пациентки и делая анализ на группу крови, после чего вертолет сразу поднялся в воздух. Последний взгляд Рио, хрупкой и окровавленной, неподвижно лежавшей на носилках, преследовал Кейна всю дорогу до больницы.
Рио лежала в крайне неудобном положении в одноместной палате больницы, а на ее левой руке и на боку виднелось несколько швов. Ребра, бедра и ноги девушки пестрили кровоподтеками, а лицо и руки обгорели на солнце и были ярко-красного цвета. Температура уже спала, и давление пришло в норму, но доктор настаивал на том, чтобы она еще немного побыла в больнице.
Рио чувствовала себя очень слабой. Раза два ей удалось вздремнуть, но короткий беспокойный сон совсем не прибавил ей сил. Рио осознала, насколько она обессилела, после самостоятельного посещения ванной комнаты, которое далось ей с невероятным трудом. Она даже испугалась своей беспомощности.
Кейн находился где-то в больнице, но еще ни разу не заходил к Рио в палату. Он несколько часов провел около операционной, где врач и медсестры пытались снизить температуру девушки и зашивали многочисленные порезы на ее теле. Один раз Рио удалось мельком увидеть его за дверью. Кейн ненадолго заходил в операционную, но все же предпочел оставаться в коридоре.
Да и вообще часы посещения на сегодня уже закончились. Начинало смеркаться, и Кейн, наверное, отправился домой. Поскольку они оба привыкли рано вставать, Рио казалось вполне понятным его возможное желание избавить себя от ночного путешествия домой длиною в девяносто миль.
Сама мысль о том, что она осталась в больнице совершенно одна, окончательно лишила Рио присутствия духа. Девушка лежала на правом боку и ворочалась, пытаясь принять более удобное положение, но ее израненное тело отвечало острой болью на любое движение. В конце концов она сдалась и закрыла глаза.
Звук тяжелых шагов, доносившийся из коридора, пробудил Рио от дремоты. Но шаги замерли в коридоре, никто к ней не вошел, и девушка вновь закрыла глаза, не в состоянии подавить охватившее ее горькое разочарование. Ведь это была техасская больница. Грубые ботинки являлись здесь общепринятой обувью. Уверенная походка Кейна была знакома Рио не менее, чем его лицо, но, скорее всего, это лишь ее больное воображение создало столь характерный звук шагов.
Она опять подумала о Сэме. Сейчас девушка осознавала, что его приход был лишь фантазией или галлюцинацией, вызванной страхом, жарой и потерей крови. Но тогда все казалось таким реальным. Она действительно слышала его голос, или, может, вообразила, что слышала? А может, Сэм все-таки спускался к ней?
В конечном счете не столь важно, был это сон или реальность. Сэм не вернулся к Рио, но он сказал, что навсегда останется в ее сердце, в ее воспоминаниях. «Девочка моя, я уже дома, – сказал он тогда. – Мое земное время истекло. У меня теперь снова сильное, здоровое, молодое тело и прекрасный баритон, позволяющий петь в большом церковном хоре там, ни верху. Я здесь ненадолго – чтобы ты не теряла мужества…».
Какими же утешительными оказались эти слова! Даже если Сэм на самом деле не говорил их, они все равно стали бальзамом для израненной души и смягчили боль от потери самого дорогого для нее человека. Его шутливый вопрос: «Ты еще не дала имя этому жеребцу?» – заставил девушку вновь улыбнуться.
Кейн топтался под дверью Рио, боясь войти и нечаянно разбудить ее. Он вовсе не удивился, внезапно осознав, что единственное место, где он жаждал находиться, было в этой комнате, рядом с ней. Тщательно скрываемое все эти годы желание защищать Рио неожиданно прорвалось с бешеной силой. Он никогда не забудет, какой беззащитной и жалкой она выглядела, лежа на земле, опутанная злополучной колючей проволокой. Он никогда не забудет тот ослепляющий миг ясности, когда все его беспокойные чувства в отношении Рио вдруг твердо определились.
И хотя эти чувства оказались еще более бурными и даже немного первобытными, он теперь точно знал, что ему нужно от Рио Кори.
Проволока туго стянула ее тело, а шипы вонзились в кожу. Жеребец обезумел от ужаса. Она старалась успокоить его, крепко держать поводья, не давая ему шевелиться, но кожаные ремни скользили в руках, противились ее усилиям. А разъяренный бык мчался к ней – все быстрее и быстрее, он был все ближе и ближе…
Рио вскрикнула и вздрогнула в кошмарном сне, выставив перед собой руку, словно защищаясь. Она не сразу сообразила, что лежит на больничной кровати, а те большие руки, что обхватили ее, стараются ее успокоить, а вовсе не причинить вред.
Рио разрыдалась, что тут же отозвалось острой болью во всем теле. Перед ней возникло так хорошо ей знакомое лицо Кейна и раздался его низкий, хриплый голос:
– Это я, малыш. Успокойся, ты спасена.
– Бык только что… – Рио запоздало прервала себя.
Кошмар еще не исчез, но постепенно сознание начало проясняться. Девушка с облегчением откинулась на подушку, и Кейн немного ослабил пальцы, обхватившие ее запястья. Тусклый свет за спиной мужчины не позволял отчетливо разглядеть его лицо.
– Так что там насчет быка?
Вопрос очень встревожил девушку. Она тут же вспомнила, что так никому и не сказала о причине несчастного случая. Все знали только то, что она и конь вместе запутались в колючей проволоке.
Беспокойство за жеребца заставило Рио проигнорировать вопрос Кейна.
– А что с жеребцом? С ним все в порядке?
Хотя глаза девушки еще не привыкли к темноте, она все же заметила, что резкое выражение лица мужчины слегка смягчилось.
– Я говорил вечером с Бозом. Конь помят и порезан не меньше, чем ты, но все в порядке. – Лицо Кейна вновь стало суровым. – Хотя, по правде, я горю желанием продать его по дешевке или же послать на мясокомбинат.
Рио заволновалась.
– Почему?
– Потому что этот недоумок запутал вас обоих в колючей проволоке. С ним что, случился припадок бешенства, раз он решил проскочить сквозь забор?
То, как Кейн представлял себе весь инцидент, ошеломило Рио, а те меры, которые он желал предпринять, были совершенно неприемлемы.
– Нет… ты не должен это делать, Кейн. Он всего-навсего славный маленький жеребенок, – поспешно произнесла девушка.
– А ты чересчур мягкосердечна и сентиментальна, – ворчливо парировал Кейн.
Рио покачала головой, морщась от боли.
– Он не виноват.
Лицо Кейна напряглось.
– Тогда кто же?
– Новый бык. – В тот момент, когда Рио изрекла это и увидела ответную реакцию на лице Кейна, она пожалела, что не выбрала другой способ объяснить ему причины случившегося. Кейн не только возлагал на этого быка огромные надежды – он потратил на него целое состояние. В его глазах мелькнула ярость, и от страха, что Кейн рассердится на нее – в который раз, – сердце Рио болезненно сжалось. Девушка стиснула губы, не желая более объясняться.
