Она поспешно простучала ответ: Пока не могу принять никакого решения. У меня тоже плотное расписание.
Она в тревоге замерла перед экраном, поняв, что Алессандро не может прочесть ее мысли и понять, как много у нее работы. Вне контекста послание можно было счесть вздорным и взбалмошным.
Ответ пришел незамедлительно.
Я понимаю, что тебе нужно время.
Слегка нахмурившись, Эмили подтащила стул и села за стол.
Дело, которым я занимаюсь, оказалось сложнее, чем выглядело на первый взгляд.
На этот раз Эмили не сразу нажала клавишу «отослать» и перечитала написанное, чтобы не допустить двусмысленностей. Ожидая ответа Алессандро, она крепко обхватила себя руками. Долго ждать не пришлось.
Когда будет закрыто дело?
Трудно сказать. Наверно, недели через две.
До праздников?
Надеюсь.
Я вышлю самолет.
Не стоит.
Но это «да»?
Эмили колебалась столько времени, сколько нужно сердцу, чтобы стукнуть десять раз.
Да.
Я вышлю самолет.
Она сидела, глядя в экран, до тех пор, пока не наступил рассвет, но больше писем от Алессандро не было.
Эмили выключила машину и попыталась представить, что их ждет в праздники. В любом случае, возможность увидеться с Алессандро, — это самый ценный рождественский подарок для нее.
* * *
Непредвиденная задержка с завершением дела, — никак не успеваю на Рождество.
Прости.
Эмили.
Алессандро выместил раздражение на рабочем столе, так крепко стукнув по нему кулаком, что вздрогнул от неожиданной боли.
Он выбрал электронную почту в качестве связи, чтобы дать передышку им обоим. Голос в трубке может многое сказать… многое выдать. В письме выражаешься кратко и по делу. Там нет места эмоциям.
Кляня себя за то, что впутал чувства в это дело, Алессандро отстучал на клавиатуре:
В чем проблема?
Сидя в своем кабинете, окруженная бумагами, Эмили подперла подбородок рукой и смотрела на экран. Ей было плохо и от раннего токсикоза, и от заботы о клиентах.
Она привычным движением коснулась имени Алессандро на мониторе, словно это могло дать ей немного уверенности и спокойствия. Даже если он ждет на другом конце линии, ее ответа — он далеко, и она не знает где. От этой мысли становилось особенно одиноко. В такие минуты Эмили казалась себе слабой и беззащитной.
— Не могу оставить своих клиентов в подобной передряге. Надо попытаться помочь. Надеюсь, ты хорошо проведешь Рождество, Алессандро, — передай мои извинения отцу.
Эмили.
Издав рычание, достойное разъяренного тигра, Алессандро ответил:
— Обязательно — отец в Южной Африке, ухаживает за розами — сдает дела.
Алессандро.
* * *
Эмили махала одной рукой на прощание счастливой пожилой паре, а другой сжимала бутылку шампанского, которое они, несмотря на ее протесты, купили для нее. Конечно, пить она в своем положении не будет, но этот жест словно ставил точку в полосе бед и неудач и, что ни говори, был подтверждением ее мастерства.
А шампанское она принесет на рождественскую вечеринку у родителей.
Дождавшись, когда старики, рука об руку, скрылись за поворотом, Эмили повернулась и поняла, что первое письмо сегодня она пошлет Алессандро.
Есть вопросы, которые рано или поздно придется решать.
Я собираюсь провести праздники в маленькой деревне под названием Лех, это в Алъберге, в Австрии. Я хотел бы, чтобы ты поехала со мной.
* * *
Сердце у Эмили подпрыгнуло, когда она прочитала это приглашение. Но она тут же нахмурилась — уже обещала прийти на знаменитый рождественский ужин своей матери.
— Конечно, ты должна поехать с Алессандро, — заявила Миранда, когда Эмили позвонила сестре и поделилась своей проблемой. — Ты ведь не думаешь, что мама будет насильно удерживать тебя в Англии, когда имеется хоть малейший шанс вашего воссоединения с Алессандро?
— Нет, но…
— Что?
— Я еще не сказала ему, — озабоченно проговорила Эмили, проводя рукой по плоскому животу.
— И ты собираешься ждать, пока он сам не увидит?
— Не знаю. Я..
— Слушай, Эмили, — в голосе Миранды послышалось нетерпение, — мне пора на репетицию. Из нас двоих ты всегда знаешь, что надо делать, и теперь тоже. Ты прислушиваешься к чувствам вместо голоса разума.
— Тебя это удивляет?
— Что ты позволила ситуации зайти так далеко? Да, конечно, Алессандро был с тобой не до конца откровенен. Смирись с этим фактом. Но теперь ты поступаешь в точности, как он.
— Пожалуйста, не сердись на меня. Ты знаешь, я его уже простила. Но он даже не дал мне возможности объяснить…
Вздох Миранды прервал ее фразу:
— Я не сержусь на тебя, Эмили. Я просто беспокоюсь — за тебя и Алессандро. Ну, скажи, что поедешь с ним.
— Я не могу поехать в Лех и изобразить, что только там поняла, что беременна.
— Не можешь, — согласилась Миранда. — Тогда, может, мне…
— Нет! И не смей, — предупредила Эмили. — С этим я должна разобраться сама.
— Обещаешь?
— Я когда-нибудь подводила тебя?
— Случай чертовски подходящий, чтобы сделать это в первый раз, — заявила Миранда.
Эмили почувствовала, как тревога сестры прямо-таки просачивается в трубку.
— Я не подведу тебя, Миранда. Обещаю.
* * *
Эмили выяснила, почему Алессандро выбрал Лех в качестве места зимнего отдыха: тамошние жители так привыкли к высокопоставленным персонам, что еще один принц, приехавший, чтобы покататься на лыжах, не вызвал бы у них ни малейшего интереса. Что ж, любой вид анонимности лучше, чем никакой.
Собрать чемодан, потом заказать билет…
Эмили услышала звук дверного звонка. Она никого не ждала в гости и даже не переоделась после очередной встречи с клиентами — только скинула туфли на высоких каблуках. Посмотревшись в зеркало, она сделала серьезное лицо и тщетно попыталась уложить волосы в пучок на затылке. Потом подошла к двери, открыла ее и… открыла рот.
— Алессандро?
— Можно войти?
— Да, конечно. Но… — Эмили не отрываясь, смотрела, как он прошел в комнату; на губах у него играла многозначительная улыбка.
— Красиво, — заметил он, оглядывая квартиру.
— Спасибо. — Она закрыла дверь и прислонилась к ней. Пульс бился с бешеной скоростью… Ей необходима минутка. Нет, минуты будет недостаточно, поняла она, глядя на своего мужа. Он был одет, как обычно в черное, волосы слегка растрепаны — как всегда, когда он был не на работе, а золотые глаза внимательно смотрели на Эмили. — Я не понимаю… я только что послала тебе письмо…
