Лолли нахмурилась.
— Но разве пауки и колокола — это одно и то же? — спросила она.
Иви слабо улыбнулась и принялась врать дальше:
— Да, в общем, никакой разницы.
Лолли вскинула голову и как-то странно посмотрела на Иви. Определенно эти слова ее не убедили.
— Что ж, значит, костюм цыганки тебе точно не подошел бы.
— Нет, нет, не подошел бы. — Иви с готовностью закивала и мысленно стерла со лба пот. —Я возьму этот. — Она положила единственное оставшееся платье на прилавок и снова улыбнулась. Никогда она не научится врать. Впрочем, еще вопрос, плохо ли это?
Оставив залог за костюм, Иви подобрала свои вещи и вышла на улицу. Подумать только, Лолли серьезно думает, что они с Гейбом могут пожениться. Но внутренний голос вторил Лолли. По какой-то необъяснимой причине Иви поддалась соблазну и представила себе счастливую совместную жизнь с милашкой-соседом. Если честно, при мысли о такой возможности ей не сделалось дурно, что непременно случилось бы с Иви еще два месяца назад.
Обхватив руками раковину в ванной, Гейб посмотрел на отражение в зеркале и поморщился. Он был похож на полного идиота. Накидка, маска, меч — все было на своих местах. Но он наотрез отказался приклеивать полоску усов к верхней губе. Просто не смог заставить себя пойти на такие жертвы.
Гейб до последнего надеялся, что Стиффи перестанет вести себя как ребенок и отменит чертов маскарад. Нахмурившись, Гейб натянул широкополую шляпу на голову. Нет. Это не помогло. Даже несмотря па широкую маску, он все равно выглядел как идиот. Черт возьми. Как он может произвести впечатление на Иви, разодевшись, словно какой-то мачо?
Гейб вздохнул, оттолкнулся руками от раковины и уныло поплелся в сторону чулана. Он уже был в коридоре, когда до него дошел смысл того, о чем он только что подумал.
Производить впечатление на Иви?! Гейб покачал головой. Не собирается он производить впечатление на Иви. Или все-таки собирается? Да нет, нет, конечно, нет. Если принять за факт, что он хочет произвести впечатление, то это значит, ему не все равно, как она о нем подумает. А ему все равно. Ведь все равно?
Утвердительно кивнув головой, Гейб открыл дверь кладовки и принялся за поиски. Он вытащил свои черные ковбойские сапоги и крем для обуви и, присев на пуфик, принялся начищать сапоги.
И все же что-то заставляло Гейба улыбаться, когда он думал об Иви. Он почувствовал, как с каждой секундой его улыбка становится шире. Когда он попытался нащупать, что же именно вызывает в нем этот щенячий восторг, он не смог определить. Гейб уставился рассеянным взглядом на щетку в руках и думал о той неуловимой черте характера, благодаря которой Иви — что уж греха таить — нравилась ему. Искренне нравилась. Гейб так и этак повертел мысль в голове, пробуя ее на вкус. И да, ему действительно нравилась Иви.
Она интересная и веселая, с острым умом и еще более острым языком. Она спасает приблудных животных и может посмеяться над собой. А когда жизнь дает ей пинка, она не задумываясь бьет в ответ. Она упрямая и красивая и... чертовски сексуальная. Она все, чего он мог пожелать до...
Эмоциональная защита Гейба сработала, не успел он и глазом моргнуть. Он мрачно усмехнулся.
До чего, Мэттьюз?
Гейб сам ответил на свой вопрос: до того как он на своей шкуре испробовал обоюдоострый клинок любви.
Гейб резко поднялся на ноги и встряхнулся. Он пережил болезненный развод и сделал все, что мог, чтобы забыть измены своей бывшей жены. Он решил, что сам виноват в ее поведении, и нашел место, где он мог бы спокойно жить в своем холостяцком уединении. Он сознательно выбрал одиночество. Ведь именно поэтому они с Иви и задумали весь этот балаган. И сейчас Гейб поспешил напомнить себе об этом. Все это было лишь для того, чтобы сохранить свой холостяцкий статус.
Он с нетерпением ждал сегодняшнего вечера. Ведь они с Иви решили удвоить свои старания на фронте искусственной любви. Гейб горел желанием поскорее начать представление. В конце концов, в том, чтобы испытывать разные чувства и эмоции к Иви, не было ничего сверхъестественного. Он же человек. Это ведь не означает, что он влюбился в нее. Любой другой нормальный мужчина тоже испытывал бы к ней естественное физическое влечение. Так что в его реакции на Иви нет ничего странного и зловещего. Всего лишь старая добрая похоть.
Двадцать минут спустя Гейб подъехал к парковке на главной улице. Все еще проклиная странности Стиффи и его весьма спорные представления о том, каким должен быть праздник, Гейб надел на голову смешную шляпу и вышел из машины. Оглядев улицу, он отметил, что Иви уже закрыла магазин, а значит, встретит его там, где они и договаривались. Вот и хорошо, хоть здесь все идет по плану. Нужно покончить со всем этим побыстрее, пока все это не прикончило его. И лучше первое, чем второе.
Гейба обдало теплым воздухом и окутало смехом и запахами, когда он плечами проложил себе путь в нору Стиффи, пройдя мимо совершенно нестрашного вампира и резиновой головы Билла Клинтона.
— Гейб, это ты? — спросила голова с невыносимо гнусавым южным выговором. Глаза за резиновой маской сначала округлились, затем прищурились. — Это точно ты!
— Не дави на больную мозоль, Тейн, — серьезно сказал Гейб. — Если не считать Элвиса, то это был единственный костюм у Лолли. — Гейб угрюмо подумай, что ему еще не раз придется давать это бестолковое объяснение за вечер. — Ты Иви видел?
Губы Теина дернулись, но он, хотя и с трудом, сдержал улыбку.
— Ага.
Гейб нетерпеливо фыркнул.
— Ну, так и где же она?
Тейн уже не мог сдержать улыбки и лишь кивнул головой в сторону самого дальнего угла зала.
— Да там. Ищет пастуший посох.
Гейб нахмурился. Какой еще пастуший посох? О чем он вообще говорит? Он бы спросил Тейна, но тот уже бросил его ради весьма соблазнительной дьяволицы в черной лайкре.
Какого черта?.. Гейб покрутился на месте, ища глазами Иви, но, так и не заметив ее, отправился на поиски.
И это оказалось совсем непросто.
Создавалось такое впечатление, что каждый, кто достиг совершеннолетия, пришел сегодня к Стиффи, разрядившись до неузнаваемости. Сам Стиффи стоял у бурлящего ведьминого котла в своем любимом костюме борца и разливал по огромным кружкам ужасную на вид голубовато-зеленую жидкость.
Гейб с улыбкой покачал головой, отказываясь от кружки, которую Стиффи протягивал ему. Он знал, к каким непредсказуемым последствиям может привести этот отвар. Слухи ходили разные, но на самом деле никто, кроме Стиффи, не знал всех ингредиентов его знаменитою варева в стиле вуду. В прошлом году Стиффи так накачал этим зельем простодушного Эври, что тот очень скоро упал в полной отключке за машиной, что делала поп-корн, и пропустил все веселье, так и не сумев отойти до самого утра.
