— Поставить кассету или поискать музыкальную станцию?
— Бриттани и Лекси однажды покопались в кассетах от души. Поэтому не знаю, что вы там найдете.
Ренни открыла бардачок, просмотрела содержимое.
— Как вы относитесь к рэпу?
Джесси недовольно сдвинул брови:
— Что-нибудь другое, пожалуйста.
— Может, вам больше нравится хэви-метал? — снова поддразнила Ренни.
— Будь милосердна, женщина!
— Тогда послушаем вот это, — смягчилась она, — Уитни Хьюстон.
— Значит, вы издевались надо мной?
По крайней мере он засмеялся, а то Ренни уже начала волноваться, что хмурое выражение никогда не исчезнет с его лица.
Когда зазвучала вторая песня, она заметила в Джесси изменения к лучшему. Хотя он был полностью сосредоточен на дороге, тем не менее стал подпевать и немного расслабился.
В машине было тепло и уютно, музыка убаюкивала, и Ренни впала в приятное дремотное состояние.
— Почему бы вам не поспать, Ренни? Последние два дня выдались слишком беспокойными.
Она не могла сдержать зевок.
— О, извините. Меня всегда укачивает в машине, а долгие поездки усыпляют. Но если вам нужно мое общество, чтобы развлекать вас и не давать уснуть, то не стесняйтесь. В конце концов, вы отдыхали не больше меня.
— Ладно, закрывайте глаза, нам с Уитни надо побыть наедине.
Ренни почти заснула, когда почувствовала, как он не слишком ловко прикрыл ее своей курткой. Куртка хранила его запах. Ренни глубоко вздохнула и провалилась в сон, не успев понять, действительно ли он тихонько проговорил:
— Отдыхай, моя прекрасная леди.
Ренни проснулась от резкого визга тормозов по мокрой дороге, не сознавая, долго спала или нет. Джесси старался удержать машину на обочине, потом наконец остановил ее.
— Что случилось, Джесс? — Ее голос сорвался от испуга на писк.
Он ничего не ответил, стукнул по рулю кулаком, злобно выругался и, ткнув дверцу, выскочил на дорогу.
— Черт побери! Я же знал, что случится нечто подобное — с яростью произнес он. — Если этот идиот повредил мою машину, клянусь, я перегрызу ему глотку и вырву сердце.
С силой захлопнув дверцу, он растворился в дождливом сумраке.
Ошеломленная его злобой, Ренни сидела не шевелясь и пыталась стряхнуть остатки сна. Постепенно она сначала различать стук дождя по металлической крыше, видела неясные очертания автомобиля, стоявшего на обочине перед машиной Джесси.
Хотя дождь и сгущающаяся темнота скрывали детали, виновница аварии, похоже, была далеко не первой молодости. Позади нее в свете фар суетились две фигуры. Увидев на себе куртку Джесси, она решила отдать ее хозяину. Она сама останется в машине, поэтому ей надо укрыть Джесси от дождя, чтобы он не промок.
Ренни посмотрела на заднее сиденье, надеясь, что в машине есть зонтик. Ничего подобного. Ей не слишком хотелось вылезать под дождь, чтобы передать куртку, но Джесси вряд ли услышит ее, если она просто окликнет его в окно.
Судя по всему, он вообще забыл о ее существовании и выскочил как ошпаренный вовсе не потому, что беспокоился за нее или другого водителя, а только из страха за свою обожаемую машину.
Ренни категорически приказала внутреннему голосу замолчать и вышла под ледяные струи.
Рядом с обочиной был глубокий кювет, и ей пришлось ухватиться за машину, чтобы не упасть в мутный поток, стремительно мчавшийся вдоль шоссе. Несколько опасных шагов, и Ренни оказалась на твердой почве между двумя автомобилями.
— Джесси, я принесла вам куртку.
Но тот был так поглощен спором, что даже не повернул головы. Она позвала еще раз, теперь громче.
Никакого ответа. «Если бы он дал себе труд хоть немного побеспокоиться обо мне, — гневно думала Ренни, — то сейчас наверняка обратил бы на меня внимание. Ведь я могла свалиться в кювет».
Возмущенная до глубины души, она подошла ближе и сунула куртку чуть не в лицо Джесси.
— Что за… — резко повернулся он.
Теперь Ренни удалось рассмотреть его собеседницу. Это была промокшая до нитки, испуганная пожилая женщина.
— Простите, мадам. Я подумала, что ему все — таки надо укрыться от дождя, а то сам он ничего не чувствует. Не могли бы вы поговорить в машине с включенной печкой? По крайней мере не замерзнете.
— Конечно, так было бы удобнее, — согласилась женщина. — Можем сесть в мою машину, если не возражаете.
Она тут же устроилась на месте водителя, очевидно уверенная, что Джесси и Ренни последуют за ней.
Но Ренни вернулась в «БМВ» и решила ждать там. Джесси появился минут через двадцать.
— Как вы? — спросил он.
— Прекрасно. — Ледяной тон не соответствовал ответу.
Джесси еще не пришел в себя после столкновения, чуть не закончившегося аварией, поэтому не стал ломать голову, чем так недовольна Ренни.
Несколько миль они ехали в молчании, пока это не стало действовать ему на нервы.
— Что-нибудь случилось? — наконец спросил он, бросив быстрый взгляд на Ренни.
— Ничего такого, что было бы достойно вашего внимания, — сквозь зубы ответила Ренни.
Джесси крайне удивило явное ударение на слове «вашего».
— Вы чем-то расстроены? Если да, то скажите, в чем дело. Я сейчас просто не в состоянии задавать наводящие вопросы.
— Хорошо. За исключением того, что вы даже не поинтересовались, как я себя чувствую, у меня все в порядке. Спасибо, что хотя бы с опозданием, но все-таки спросили.
Джесси положил руку на ее плечо.
— Извините, — сокрушенно произнес он. — Я решил, что все нормально, иначе бы вы сказали. Вы ударились? Вам больно? Может, заедем в больницу? — Карие глаза тревожно осмотрели ее.
— Никаких опасных для жизни повреждений, если вы спрашиваете именно об этом. Столкновение было слишком незначительным, мне даже показалось, что оно приснилось. — Ренни сидела выпрямившись, скрестив руки на груди и смотрела в окно.
Джесси начал раздражаться.
— Почему же вы злитесь?
— Ничего подобного.
— Как бы не так! От вас исходит поток ледяной ярости. Мне было гораздо теплее на улице. — Он едва сдержался, чтобы не перейти на крик.
Ренни медленно повернулась и насмешливо посмотрела на него. В каждом произнесенном ею слове таился яд.
— Честно говоря, я несказанно удивлена, что вы до сих пор не торчите под дождем, осматривая свой драгоценный автомобиль: вдруг на нем появились царапины или, не дай Бог, какой-нибудь негодяй заляпал его грязью.
— На что вы намекаете, Ренни?
— Ни на что я не намекаю, Джесси. Просто эта машина значит для вас гораздо больше, чем я. Или любой другой человек.
