— Неужели?
— Когда нормальные люди попадают в аварию… — Судя по ее тону, он к этой категории не принадлежал. — …они первым делом убеждаются, что у их попутчиков все в порядке, а потом уже принимаются осматривать железо. И они дважды подумают, стоит ли вытаскивать пожилую женщину под дождь, хотя она и является виновником аварии.
— Я ведь уже покаялся. Вас осчастливят повторные извинения?
— Можете не трудиться. Я вам больше не верю.
— Почему? — настаивал он.
— Робин вел себя так же, его извинения всегда были неискренними. И когда он опаздывал, и когда забывал про годовщину свадьбы, и даже когда не заметил, что родилась его дочь.
— Вот об этом я и говорю. За его ошибки и промахи вы ругаете меня. — Он до боли вцепился в руль.
— Трудно этого не делать, если вы поступаете таким же образом, — резко ответила Ренни.
— Черт побери, женщина! Когда вы поймете, что я не ваш муж? — Джесси почти кричал.
— Слава Богу, и никогда не были.
— Можете поблагодарить и за то, что не собираюсь.
После этих слов он замолчал, уставившись на дорогу.
Наконец Джесси взял себя в руки, и злость понемногу утихла. Довольно быстро они доехали до нужного поворота и через несколько минут остановились у дома Ренни. Он вздохнул, откинулся на сиденье и прикрыл глаза. Когда он посмотрел на спутницу, та старательно рассматривала свои руки.
— Что теперь, Ренни?
Она подняла глаза. Они казались огромными, в них стояла боль.
— Не знаю. Думаю, мне надо идти домой, не провожайте меня, не надо. Пока, Джесси.
В ее словах прозвучала какая — то испугавшая его обреченность.
— Подождите, — сказал он. — Пожалуйста. — Она молча села на место. — Послушайте, наверное, мы оба сегодня устали и перенервничали.
Вместо ответа Ренни подняла брови, на губах возникло слабое подобие улыбки.
— Ну хорошо, я перенервничал. Но, думаю, и вы тоже, хотя здесь в основном моя вина. — Джесси нахмурился, пытаясь разобраться в собственных чувствах. — Мне очень понравился сегодняшний день, во всяком случае, до того момента, как мы сели в машину, и я не хочу, чтобы из-за какого-то недоразумения мы перестали встречаться. — Он коснулся ее щеки.
У нее в глазах мелькнуло нечто вроде сожаления. Так ему показалось.
— Не думаю, что это недоразумение, Джесси. Скорее, напоминание о том, как мы с вами не похожи, и ценности у нас совершенно разные.
— Например?
— Для меня люди значат гораздо больше, чем вещи. Я не уверена, что для вас тоже, — печально сказала она.
Джесси опять разозлился.
— По-моему, я уже говорил вам: не следует осуждать меня за ошибки вашего мужа. Если вы не способны понять, что для меня семья и друзья важнее всего на свете, то, видимо, нам действительно лучше не встречаться. — И, не удержавшись, прибавил: — Если вы так же пилили Робина, то неудивительно, что он старался поменьше бывать дома.
Ренни задохнулась и выскочила из машины, а он сразу пожалел о своих необдуманных словах. Хорошо бы вернуться на несколько мгновений обратно, но слово не воробей. Он смотрел, как Ренни достает ключ, отпирает дверь, скрываясь из виду и из его жизни.
Дни становятся все длиннее, солнце заходит все позже. Бекки уже пора ложиться спать, а на улице еще светло. Ренни смотрела в кухонное окно и думала о своем.
— Почему мистер Дэниельс не зашел к нам, когда приезжал за Бриттани? — вернул ее к действительности голос дочери. — Он сидел в машине и ждал, пока она его увидит.
Бекки сказала это таким огорченным тоном, что Ренни заставила себя улыбнуться и повернулась к дочери.
— Наверное, он просто устал, дорогая.
— Бриттани говорит, что у него с воскресенья болит голова. Мам, ты думаешь, он заболел?
— А почему ты о нем беспокоишься? — спросила Ренни, со страхом ожидая ответа.
— Просто так. Мне было весело с ним. Тебе ведь он тоже нравился, правда? — Глаза Бекки округлились от невинного любопытства.
Ренни больше не удивлялась острой боли, которая пронзала ее всякий раз при воспоминаниях о Джесси.
— Да, мистер Дэниельс мне нравится, — спокойно ответила она.
— И мне тоже. Может, он придет к нам опять, когда у него пройдет голова.
Доев печенье, Бекки убежала к себе, чтобы успеть почитать немного, пока не погасили свет.
Ренни складывала в холодильник остатки ужина, когда резкий телефонный звонок так испугал ее, что она даже выронила свое любимое блюдо. Ей пришлось аккуратно обойти груду осколков, перемешанных со спагетти, чтобы добраться до телефона.
— Алло, — сказала она и тихо чертыхнулась, наступив на кусок стекла.
— Это новый способ отшивать назойливых распространителей товаров? — раздался голос свекрови. — Честно говоря, я сомневаюсь, что на них подействует такая манера общения, а вот друзья могут обидеться.
— Тогда нужно срочно отказываться от подобных опытов, — засмеялась Ренни. — Я уже потеряла друзей, чтобы продолжать в том же духе. То есть мне звонили в эти дни немногие, — быстро добавила она, стараясь исправить оплошность.
— Мы говорим о конкретном человеке?
— Наверное, я просто соскучилась по Вики, — ответила Ренни, чтобы переключить Медлин на другую тему. — Обычно мы болтаем с ней по нескольку раз в неделю, и сейчас у меня в доме непривычно тихо.
— А в чем дело? Я думала, тебе любезно составляет компанию ее симпатичный деверь. Разве с воскресенья ты с ним не виделась?
— Один раз видела. — Ренни действительно видела его затылок, когда Джесси отъезжал от ее дома вместе с Бриттани.
— И собираешься встретиться с ним опять? — Похоже, Медлин решила выпытать мельчайшие подробности.
— Нет.
— Есть причины?
— Нет. Мы совершенно разные люди, поэтому никакие отношения между нами невозможны. — Ренни закрыла глаза, чтобы сдержать набежавшие слезы. Нет, плакать она не станет.
— Дорогая, я понимаю, это не мое дело, — начала Медлин.
— Раньше тебя подобная малость не останавливала, — перебила её Ренни, сглаживая шутливо — добродушным тоном язвительность слов.
— Ладно. Хочу спросить тебя вот о чем: как два умных взрослых человека могут принимать серьезное решение после единственного свидания? Ты обнаружила у него какие-нибудь отвратительные черты? Неужели он всю ночь храпит?
— Медлин Сойер! Как вы можете задавать подобные вопросы? Откуда мне знать, чем он занимается по ночам?
— Видимо, я приняла желаемое за действительное. Он показался мне таким милым, вот я и подумала, что он сможет стать тем человеком, который вытащит тебя из добровольного одиночества. — И, не давая Ренни возразить, спросила: — Что же вам помешало?
