— А я-то думаю, что это у тебя все занято? — пробормотал отец, кивая на телефон.
Саманта пояснила, что после полудня начались звонки репортеров, которые желали непременно услышать из первых уст ее мнение по поводу статьи. Для Гарри это не стало неожиданностью, он предполагал, что дальше события будут развиваться именно таким образом — осада со стороны прессы и телевидения была неизбежна. Самые дотошные журналисты даже пытались выведать что-либо у мистера Холлиуэла, но его личному помощнику удалось ловко избавиться от их настойчивых попыток напрямую дозвониться до сенатора. Гарри попытался предложить дочери свою помощь в переговорах с прессой. Саманта покачала головой:
— Не беспокойся, я справлюсь сама. Мне надо только решить, что лучше сказать прессе в данной ситуации. Очень жаль, что отмолчаться не удалось. Сегодня вечером я все хорошенько обдумаю и, возможно, уже завтра начну принимать меры.
— Все равно можешь в любую минуту на меня рассчитывать, как понадобится помощь, обращайся. Кстати, а я думал, что вы сегодня собирались ужинать с Полом?
— С чего ты взял? — недоуменно выдохнула Саманта, которая раньше не замечала, чтобы отец интересовался ее планами на вечер.
— Пол обмолвился пару дней назад, что вы собирались…
— Понятно, — сквозь зубы процедила Саманта, снова начиная злиться на Пола. К вечеру она почти забыла, как разозлило ее вмешательство потенциального жениха, но оброненная Гарри фраза вновь воскресила злость. Получается, Барнс, зная, что Гарри одобряет его кандидатуру, ненавязчиво докладывает тому, как продвигается ухаживание. Нет, она никогда бы не подумала скрывать от отца то, как складываются их отношения с Полом. В этой ситуации Саманту злило то, что Пол берет на себя непозволительно много, не учитывая при этом ее мнения по данному поводу.
— Так что? — не дождавшись ответа, спросил Гарри.
— Мы собирались, но планы изменились. И вообще, я начинаю приходить к мысли, что нам не стоило начинать встречаться. Мы не подходим друг другу.
Гарри некоторое время молчал, осмысливая услышанное. Потом осторожно произнес, внимательно наблюдая за реакцией дочери на свои слова:
— Подумай, стоит ли немедленно отказывать Полу. Из него мог бы получиться идеальный муж — предусмотрительный, вежливый, перспективный. Сама понимаешь — это наш круг.
Что ж, Саманта понимала. Она поняла, что такие слова произнесены неспроста. Гарри словно заранее предупреждал дочь, что человек не их круга не получит его одобрения. В свете последних событий это можно было истолковать только как предложение держаться подальше от людей, подобных Джейсону Коулману. Но так как ничего подобного не прозвучало вслух, она просто поджала губы и посмотрела прямо в глаза Гарри.
— Я подумаю об этом.
Гарри кивнул, попрощался и отправился домой, надеясь, что ему удалось убедить дочь задуматься, а та в свою очередь надеялась, что отец не будет больше возвращаться к этому разговору и оставит все как есть. После объятий Джейсона просто немыслимо даже на секунду представить себя замужем за пресным Барнсом, даже ради карьеры, даже ради имиджа. Может, со временем ей удастся перебороть себя, но не сейчас, когда в ее памяти свежи воспоминания об этом потрясающем мужчине.
После ухода отца Саманта попыталась вернуться к работе, но уже через полчаса поняла, что собрать разбегающиеся мысли выше ее сил. Тогда она, захватив с собой документы, отправилась домой в надежде, что там ее не будут одолевать чрезмерно настойчивые представители средств массовой информации, а смена обстановки поможет сосредоточиться на работе и отвлечься от навязчивых мыслей о Джейсоне.
Надежда ее оказалась напрасной. Дома положение дел не сильно отличалось — на автоответчике Саманта обнаружила не менее десятка сообщений от журналистов местных теле- и радиокомпаний. На мгновение ей пришло в голову отключить телефон, но она поборола это желание и лишь убавила громкость звонка. Прежде чем погрузиться в работу, Саманта включила музыкальный центр.
Она часто работала и слушала музыку одновременно. Порой внешние раздражители были ей просто необходимы, чтобы сосредоточиться на чем-то важном. Она привыкла, что при посторонних шумах, было проще сконцентрировать внимание, но сегодня подобная уловка не сработала.
Может, потому, что голова ее была забита другими мыслями, а может, потому, что из динамиков лился низкий голос Джейсона и бесстыдно отвлекал ее от работы. Наверное, ей следовало поставить что-нибудь нейтральное, что-то, что не затронет ее эмоциональное состояние, но она не смогла преодолеть искушение еще раз послушать песни Джейсона.
Строчки бессмысленной чередой мелькали перед глазами Саманты, ей никак не удавалось уловить их смысл. Хотелось прыгать и кричать под бодрые ритмы, а под медленные баллады на нее накатывало желание разрыдаться от жалости к себе. Песня сменяла песню, а она все еще читала первый абзац законопроекта. И было совершенно невозможно заставить себя выключить отвлекающую музыку, как невозможно было вырвать из сердца мечты, а из памяти — воспоминания.
Очередной телефонный звонок прервал ее метания. Определитель номера указывал, что звонила ее подруга, поэтому Саманта подняла трубку. Немного удивленная столь поздним звонком Джиллиан, она поспешно произнесла:
— Да, Джил, что-то случилось? — В трубке на минуту замешкались, и Саманта была вынуждена окликнуть подругу: — Джил! Ты там?
— Это не Джил, — раздался в трубке мужской голос, такой неожиданный, но при этом родной и знакомый.
— Джейсон?! — удивленно выдохнула Саманта, вцепившись в трубку и радуясь, что в тот момент она сидела. На всякий случай она еще раз взглянула на определитель номера. Нет, она не ошиблась — на экране четко обозначен номер ее подруги. Может, ей только показалось, что в трубке раздался голос Джейсона? Может, она просто сходит с ума — наслушалась его песен и теперь повсюду ей мерещится его низкий, чуть хрипловатый голос?
— Да, это я, — как-то радостно произнес все тот же голос, отметая ее опасения.
Не будь Саманта так растеряна, она бы подумала, что Джейсон обрадовался тому, что она узнала его по голосу несмотря на то, что до этого они ни разу не разговаривали по телефону.
— Я сейчас звонил тебе с мобильного, но ты не брала трубку.
Его голос вызывал во всем ее теле незнакомую прежде дрожь и томление. Колени дрожали от напряжения, хотя она не стояла, а сидела. Рука судорожно сжимала трубку, дыхание участилось. Изумленная собственными ощущениями, Саманта попыталась взять себя в руки и сосредоточиться на смысле разговора.
