и прежде выглядела отлично, когда на ней были простой топ и обрезанные джинсы или саронг поверх бикини. Она была естественна и прекрасна душой и телом.
За очень короткое время Тэди стала очень большой частью его жизни. Она подарила ему сыновей, делилась с ним своими мыслями и чувствами, мечтами и страхами. И он начал делать то же самое.
За несколько коротких недель она превратилась в человека, с которым Ангусу больше всего хотелось поговорить. Он первым делом думал о ней, просыпаясь утром, а ночью видел ее во сне. За прошедшие две недели он почти постоянно вспоминал ее. Он интересовался, как проходит ее день, довольна ли она своей работой, представлял, как она рисует, играет в футбол с мальчишками на зеленой лужайке за домом, забирается на большую кровать с книгой.
Благодаря частым видеозвонкам Ангус мельком наблюдал ее повседневную жизнь, и она его завораживала. Он переделает свой рабочий график и будет больше работать на удаленке. Он сможет целовать Тэди в шею, когда она будет готовить ужин. Они станут купаться голышом в бассейне по ночам и заниматься любовью на шезлонгах, пока мальчики спят.
У них все получится. Он хотел быть рядом со своими сыновьями как можно больше времени, а значит, ему надо переехать к Тэди. Он уже пропустил три года их жизни и не желал и дальше быть приходящим отцом.
И хотя он был искренне рад, что Тэди вновь занялась моделированием одежды, знал: она по-прежнему хочет создать нормальную семью.
Им не нужно жениться или делать громкие заявления об обязательствах прямо сейчас. Они воссоединились всего месяц назад.
— Чему ты улыбаешься, мой сексуальный шотландец? — спросила Тэди, подходя к нему.
— Ты сегодня потрясающе выглядишь, дорогая. — Он провел большим пальцем по ее обнаженной ключице и увидел, как ее кожа покрылась мурашками. — Нам надо поговорить, Тэди.
Она кивнула:
— Я знаю, Ангус. Пора сказать мальчикам, что ты их отец. Но не будем делать этого сегодня. Сначала мы проведем ночь вдвоем, а потом обсудим, как станем воспитывать наших сыновей, живя на разных континентах.
Он прикоснулся губами к ее губам в коротком, страстном, многообещающем поцелуе.
— Конечно, поговорим позже.
Она просунула руку под его пиджак и осторожно провела пальцами по его бокам и ребрам.
— Как только устроители выступят с речью, мы уйдем отсюда, — пообещала она ему.
Он закрыл глаза, сделал большой глоток вина и приказал себе успокоиться. В армии его научили самообладанию и терпению, но одного прикосновения Тэди было достаточно, чтобы свести его с ума.
Поздним утром в понедельник Тэди заметила машину Ангуса под дубом у гаража и улыбнулась. Он добрался до дома раньше ее. Вместо того чтобы пообедать в ресторане, они договорились встретиться у нее дома и поговорить. Помощница по хозяйству отвела близнецов в гости к Джабу, а потом они собирались поиграть в мини-футбол. Ангус и Тэди смогут заниматься сексом в пустом доме, а потом он уедет в аэропорт.
Тэди въехала в гараж, выключила двигатель и ударила руками по рулю, переполняясь волнением. Клара — ее подруга-дизайнер — высоко оценила ее эскизы, и все утро они строили планы, обменивались идеями, смеялись и наслаждались общением.
В течение следующих недель они подготовят документы, чтобы открыть их новое предприятие. Тэди откровенно призналась, что забыла тонкие детали конструирования одежды, но она всему научится заново. Самым захватывающим было то, что они с Кларой мгновенно нашли общий язык. Кларе нравились страницы Тэди в социальных сетях, они обе верили в то, что надо изменить влияние отрасли на климат. Обе обожали природу, наслаждались одними и теми же цветовыми палитрами, и Клара ожидала рождения мальчика.
Тэди вышла из машины, надела сумку на плечо и пошла по дорожке к входной двери.
— Милый, я дома! — пропела она, снимая белый льняной жакет.
Ангус вошел через полуоткрытую дверь с развлекательной площадки, его рукава были закатаны, а галстук развязан. Он посмотрел на Тэди и улыбнулся:
— У тебя получилось, да?
Тэди подбежала к нему. Он приподнял ее над полом, и она обхватила его торс ногами, а потом поцеловала в губы.
— Я победила! — воскликнула она.
— Я так горжусь тобой, дорогая, — с гордостью сказал он, провел ее на кухню, усадил на стол и вручил хрустальный бокал с холодным шампанским. — За твою новую работу, Тэди!
Она посмотрела на бокал, затем на бутылку шампанского — одного из самых дорогих в мире, доступного только в Интернете и специализированных винных магазинах. Купить такое шампанское было нелегко, поэтому Тэди была тронута.
— Ты не мог знать, что у меня все получится, Ангус.
Он чокнулся с ней бокалом:
— Я не сомневался в тебе. А теперь рассказывай! — Он встал у нее между ног.
Она тараторила минут двадцать, сбиваясь и путаясь, но Ангус терпеливо ее слушал. В конце концов, поняв, что повторяется, она вздохнула и пожала плечами:
— Извини, я вне себя от волнения. — От того, что Ангус смотрел на нее так, словно она достала с неба луну и звезды, она обвила руками его шею, поцеловала в подбородок и прижалась губами к его уху. Они поговорят позже. — Пойдем в постель, Ангус.
Он взглянул на часы, застонал и отпрянул так, что ей пришлось убрать руки с его шеи.
— Я бы с удовольствием, Тэди, но у меня чуть меньше часа до отъезда в аэропорт.
— Отлично, мы проведем это время в постели. — Тэди попыталась спрыгнуть на пол, но Ангус ее остановил.
— Нам нужно поговорить, Тэди. Нас постоянно прерывают или отвлекают, и я не хочу обсуждать это по видеосвязи.
Она поморщилась:
— Я поговорю с адвокатами о совместной опеке над мальчиками. Мы впишем твое имя в их свидетельства о рождении. Мы устроим вечеринку по случаю их встречи с папочкой, когда ты прилетишь и расскажешь им о себе. Я возьму десятую часть денег, которые ты мне предложишь на их содержание. Я ничего не забыла? Нет? Ну, тогда пошли в кровать!
Он сжал руками ее колени:
— Я хочу, чтобы мы жили вместе как семья.
Наверное, шампанское ударило ей в голову.
Или она просто устала от волнения. Дело в том, что Ангус не мог предлагать ей такие радикальные изменения бесцеремонным тоном.
— Что-что?
Он шагнул назад и потер рукой затылок.
— Я хочу, чтобы мы были семьей, жили вместе и вместе воспитывали детей.
Ей хотелось сразу же согласиться, но она прикусила язык и приказала себе успокоиться.
— А как ты себе это представляешь? — спросила она, сжимая руками край стола. Она не понимала,
