становилось больше и больше, а мы сидели на полу, как две идиотки. Но было всё равно. Я подобрала Алину ручку и положила ей в сумку. Потом бальзам для губ. В молчании мы собрали всё рассыпанное.
– Пойдём кофе попьём, – предложила Алия.
– Мы не успеем до пары.
– Попьём вместо пары.
Как оправдываться за пропуск учёбы, я не знала и без этого. Но кофе с лучшей подругой мне был нужнее. Возможно, ей тоже.
Посмотрела на дверь аудитории. Лектор – женщина в возрасте, приятная и понимающая. Если потом прийти на зачёт с коробкой её любимых конфет, она и думать забудет о том, что я что-то там пропустила.
Алия ждала.
– Пойдём, – сказала я со вздохом. – Аль…
Она вопросительно кивнула.
– У меня снова есть лучшая подруга?
– Если только она снова есть и у меня.
– Есть, – сказала, и на сердце стало легче, пусть даже я не представляла, как быть дальше. Не представляла от слова «совсем».
Яна
Раздевшись, я отряхнула капюшон. Снег валил с самого утра, словно декабрь стремился доказать, что он всё-таки зимний месяц, а не нечто непонятное, как это было в последние годы.
– У тебя новая куртка, – заметила Алия.
– Да. Мама подарила, – сказала первое, что пришло в голову.
– Красивая. Я тоже хотела купить себе такую, только белую, но… – Она поджала губы. – Не сложилось, в общем.
Подруга прошлась по мне взглядом. Водолазка на мне тоже была новая, как и джинсы. Но Алия ничего не сказала. А я прикусила язык.
– Мне повезло, – наигранно улыбнулась я. – Мама наткнулась на объявление. Девушка свой гардероб распродавала почти задаром. Как раз мой размер. Как тебе? – Провела по боку ладонью с мыслью, что сцена задрипанного театра по мне так и рыдает.
– Тебе идёт. Я сразу внимание обратила.
Я присела за столик. Очередная партия вранья оказалась вроде бы успешной, но лучше мне от этого не стало. Как я могла не подумать, что Алия сразу же обратит внимание на вещи? Она же знает, что уж модную брендовую одежду позволить себе я точно не могу.
– Как мама? – спросила подруга, заказав нам по чашке кофе.
– В порядке. Всё, в общем, как обычно – осень кончилась, началась зима… – Я вздохнула. – Рассказать особо нечего. А у тебя как дома?
– Да тоже обычно.
Над столиком повисло молчание. Дни, которые мы провели порознь, стали вечностью, хотя на деле причиной было не это. Раньше мы могли говорить о чём угодно, теперь я подменяла правду ложью. Алия тоже что-то недоговаривала, я это чувствовала.
– Что у тебя с Владом? – спросила я осторожно.
Она вскинула голову, и на несколько секунд во взгляде появилась враждебность.
– Давай не будем об этом говорить?
– Значит, ты продолжаешь с ним встречаться?
Подруга промолчала, отвернулась и сделала вид, что наблюдает за молодым человеком у кассы. Я всё поняла.
– Не хочу, чтобы мы с тобой снова поссорились, Аль.
– Давай тогда и не будем.
– Ладно. Просто будь с ним осторожнее. Он не такой, как…
– Яна. – В её голосе появились жёсткие нотки, напомнившие мне, кто её отец.
Я сделала вид, что закрыла рот на замок. Да в конце-то концов, она должна сама понимать, что делает! Это меня, дуру, никто не предупреждал, когда я начала встречаться с Владом, что он такое. Когда я поступила в универ, он учился на последнем курсе. Высокий, светлоглазый, он с лёгкостью мог добиться любой девушки. Но пригласил на свидание меня. Разумеется, я и поплыла, как идиотка. Теперь сама не могла понять, что в нём нашла помимо улыбки американского «короля выпускного».
Кофе нам принесли быстро, ещё и набор крохотных пирожных-макарон в придачу.
– Вкусно, – сказала я, взяв одно. – М-м-м… Кажется, у меня кокос.
– А у меня ореховое. – Алия тоже откусила пирожное. – Как ты себя чувствуешь? Выглядишь неплохо. Какой у тебя уже срок, получается? Почти два месяца?
Я едва не подавилась. Божественное пирожное потеряло вкус и застряло комом в горле. Сделала большой глоток кофе, и он камнем провалился в желудок.
– Да. А так… хорошо всё.
– Маме сказала?
Я отрицательно мотнула головой. Трясина вранья затягивала глубже и глубже, стоило только начать. За последний час я соврала Алие столько раз, сколько не соврала за всё время дружбы. И, что самое ужасное, она верила мне.
– Скоро живот видно будет. – Подруга взяла ещё одно пирожное. Откусила. – М-м-м… – Она закатила глаза и протянула вторую половинку мне. – Вот это вообще супер. Кажется, ваниль. Попробуй.
Я не хотела, но всё-таки взяла и сразу же запила кофе.
– Представляешь, какая ты будешь под конец курса? – продолжила Алия. – Так… Это какой месяц будет? Декабрь, январь… – Она начала загибать пальцы, а я обхватила чашку, стараясь не думать, что скоро Карим начнёт подозревать неладное.
Сколько времени у меня в запасе? Месяц? При выписке меня предупредили, что в ближайший год думать о детях не стоит. Но в жизни же всякое случается.
– Ты о чём задумалась? – вернула меня Алия в реальность. – Представила себя на восьмом месяце?
– Почему на восьмом? – Я вспомнила её подсчёты. – А, нет. Просто… Расскажи мне лучше, как в пятницу всё прошло? Мне теперь перед Крупским на коленках с зачёткой ползать придётся или есть вариант, что он смилостивится?
– Не знаю. Но вообще ты сделала глупость, что уехала. Могла бы рвануть после его пары.
Я выразительно посмотрела на неё. Могла бы. Но только в том случае, если бы решение принимала я. А так меня никто не спрашивал, и я об этом не жалела. Ни об отсутствии выбора, ни о том, что провела эти дни с Каримом. В особенности о том, что провела их с Каримом.
Карим
На столе стояло блюдо со свежими хычинами, которые Мадина не готовила, наверное, уже лет пятнадцать. Я и забыл, что у неё они выходили весьма сносно. Сама она была тут же. Только я вошёл, включила кофемашину и поставила на стол сливки.
– Что это значит? Ты заболела?
– Доброе утро, Карим.
– Доброе.
Добрым оно было бы, если бы я встретил его в номере своего отеля, с лежащей под боком Яной. Гадать, чего хочет Мадина, было нечего. Давно нужно было урезать её расходы. А лучше отправить её восвояси, как посоветовал Аслан. Но воспоминания о заснеженных горах и солнце, запутавшемся лучами в волосах Яны, были свежи, и отравлять их мыслями о Мадине не хотелось.
– Ты будешь завтракать? – спросила она, догадавшись, что за стол
