Он усмехнулся и сел рядом с ней.
— Узнаю свою девочку. Или тебе не правится слово «девочка»?
Эмили фыркнула:
— Все же лучше, чем твое обычное «женщина».
— Приятно слышать. — Лукас погладил ее руку. — Итак, давай расставим точки над «i». Мне тридцать один год, я холост, состоятелен, и в моей жизни в настоящий момент нет никакой другой женщины, кроме вас, мисс Уорнер. Тебе… кстати, а сколько тебе?
— Двадцать четыре, но…
— Не перебивай меня. Ты недавно порвала с отвратительным мистером Денни, и если ты, конечно, не познакомилась с кем-то на прошлой неделе, в твоей жизни, как я понимаю, сейчас нет никакого другого мужчины, кроме меня. — Лукас придвинулся ближе. — Ты видела меня в самом плачевном состоянии, так что никаких неприятных сюрпризов быть уже не может. Нам обоим хорошо в обществе друг друга, и совершенно очевидно, что и в постели тоже. Ты меня понимаешь?
Эмили, прищурившись, посмотрела на него.
— Не уверена.
Он с раздражением вздохнул.
— Если вам недостаточно моего краткого жизнеописания, мисс Уорнер, какая еще информация нужна, чтобы убедить вас?
— Убедить в чем?
— Господи, дай мне терпения! — Он закатил глаза. — В том, что у нас нет никаких причин прекратить общение. Дружеское. Без всяких обязательств, если хочешь. Так?
— Что «так»?
— Ты подтверждаешь?
— Пожалуй. — Она неуверенно посмотрела на него. — Слушай, так ты отказываешься от моих услуг или нет? Я что-то перестала понимать.
— Ну вот, опять о деньгах, — расстроено протянул он. — Неужели это единственное, о чем ты можешь думать?
— Чем их меньше, тем о них больше думаешь, — заметила Эмили едко. — Так что, я уволена?
Лукас задумчиво взглянул на нее.
— Это будет зависеть от…
— От чего?
— Сможешь ли ты работать у меня, принимать еженедельную оплату и при этом относиться ко мне, как к мужчине своей мечты.
Эмили молча, пристально смотрела на него.
— Я… я не уверена, Лукас.
Лицо у него потемнело.
— Во мне?
Эмили устало покачала головой.
— Я хочу сказать, что, если мы будем встречаться по-дружески, я не смогу брать у тебя деньги.
В ответ он посадил ее себе на колени и целовал до тех пор, пока у нее не закружилась голова. Наконец Лукас оторвался от ее губ и простонал.
— Что случилось? — едва дыша, спросила Эмили.
Он пригладил ей растрепавшиеся локоны и грустно улыбнулся:
— Ты прекрасно знаешь, черт возьми… мне хочется утащить тебя в постель, и хочется с того самого момента, как ты появилась на пороге.
Она усмехнулась:
— Не выйдет.
Лукас наклонился и поцеловал ямочку на щеке Эмили, потом стал осыпать поцелуями ее лицо, но вдруг резко остановился, заметив слезинки у нее на ресницах.
— Дорогая, что такое?
— Теперь уже ничего. — Она всхлипнула. — Но у меня была просто ужасная неделя, Лукас, с того момента, как ты ушел. В уикенд я осталась совершенно одна в доме. Марк уехал подлечиться, Нэт отбыл к Tea, а Джинни была с Чарли. Мало того, что суббота и без того выдалась ужасной… — Она замолчала, неожиданно покраснев.
— Ужасной? — Он крепче обнял ее. — Почему? — Безжалостная рука подняла ее лицо вверх. — Не потому ли, что ты не оказалась беременной?
— Конечно, нет.
Она действительно расстроилась тогда. На долю секунды.
Лукас поцеловал ее в кончик носа.
— Тебе действительно необходимо возвратиться в Спайтлфилдс сегодня?
— Да, мне по-прежнему надо зарабатывать на жизнь. Но потом я вернусь.
— И останешься! — Он многозначительно поцеловал ее.
— Ты хочешь сказать — на ночь?
Лукас кивнул, глаза у него вспыхнули.
— И я не предполагаю, что мы будем спать в разных комнатах. Всегда лучше, — добавил он с видом знатока, — все прояснить с самого начала. Не хочу, чтобы ты неверно истолковала мои намерения.
— И какие же это намерения?
— Именно такие, о каких ты думаешь, — быстро ответил он и вновь звучно поцеловал ее. — Напоминаю, на случай, если ты забыла: еще недавно я тяжело болел, так что ты нужна мне здесь круглосуточно, чтобы довести до конца лечение. В последнее время я плохо сплю.
— Как и я.
— Почему?
— Отлично знаешь, почему, — сердито сказала Эмили и попыталась встать, но Лукас удержал ее.
— Тогда какого же черта ты указала мне на дверь в тот вечер? — строго спросил он.
— Тогда, — терпеливо объяснила она, — я еще считала, что могу забеременеть.
Он возмущенно посмотрел на нее.
— Ну и что?
— А то. — Эмили снисходительно улыбнулась. — Думаю, ты понимаешь меня.
— Нет, — ответил он решительно и опять поцеловал ее. Но Эмили упорно отталкивала его руки.
— Перестань, я теряю способность мыслить, когда ты так себя ведешь. Ну вот, я буду счастлива вернуться сюда, очень счастлива, — добавила Эмили с улыбкой. — И приходить всю неделю, если хочешь. После работы. Но я не собираюсь спать здесь.
Он в недоумении уставился на нее.
— Почему, черт возьми?
— Если я останусь тут на ночь, следующим шагом будет переезд к тебе.
— А что тут плохого? — Он обхватил ладонями ее лицо.
— Постарайся понять, Лукас. Мой отец изо всех сил стремится быть либеральным, но он невероятно расстроился, когда я стала жить с Майлзом. Папа хотел, чтобы сначала я вышла замуж.
— Что было бы полной катастрофой!
Эмили кивнула, соглашаясь.
— Папа сознает это сейчас и, вероятно, каждый день возносит хвалу Богу, что мы тогда не поженились. Мама живет в реальном мире, поэтому она была против Майлза, а не против моего сожительства с ним. Но я, — продолжала Эмили, — не собираюсь расстраивать их еще раз.
Лукас прищурился.
— Ты хочешь сказать, что сначала должна надеть кольцо на палец?
— Конечно, нет, — насмешливо отозвалась Эмили. — Просто собираюсь дать им — и себе — время забыть мою последнюю неудачу, прежде чем вновь испытать нечто подобное.
— Со мной тебя не ждет неудача, — решительно заявил Лукас. — Так чего же ты все-таки добиваешься?
— Жить своей обычной жизнью, проводить с тобой столько времени, сколько ты захочешь, но по вечерам возвращаться в Спайтлфилдс, — ответила она, улыбаясь.
— Перестань соблазнять меня своей ямочкой на щеке, — прорычал Лукас. — Ты же понимаешь, что это ничего не изменит.
— Что ты хочешь сказать?
Темные глаза сверкнули так, что у нее перехватило дыхание.
— Ты можешь возвращаться в свою комнату по ночам, если желаешь, но никого этим не обманешь. Седли уже все знает.
— Знает что?
— Как я отношусь к тебе.
