Я доверяю себе, но он… Он же не должен мне доверять. Это же неправильно.
— Зачем? — со скрипом выдавливаю лишь одно слово, внимательно смотря в его глаза.
В их темных глубинах нет ни капли сомнения, но мощные пальцы сжимаются, пряча от меня хрупкий росточек доверия и надежды на большее. На совместное будущее? И, наверно, это правильно: нельзя так сразу — с обрыва в пропасть. Но отчего-то по сердцу словно острым скальпелем проходит мелькнувшая в его глазах разочарованность.
— Я понимаю, как это выглядит со стороны… — Игнат прячет руку в карман. — Не осуждаю. Мы еще не знаем друг друга настолько близко. Я и сам бы на твоем месте покрутил у виска пальцем и усомнился в здравом уме такого папаши. — Слова звучат не осуждающе, и в них нет ни капли обиды.
— Я не думаю так… — начинаю я, но он качает головой и продолжает:
— Ты действуешь на подсознательном уровне. Интуиция тебя не подводит. — Теплая улыбка тянет вверх уголки его жестких губ. — Но знаешь, я еще тот мнительный папаша, у меня все под контролем. Я пойму тебя, если сейчас ты не примешь мое предложение. Пойму. Но это не откат назад в зарождающихся отношениях, слышишь?
Слова застревают в горле. Голова кружится, я просто не замечаю того, что киваю на каждую его фразу, словно китайский болванчик.
Отношения… У нас отношения? Он хочет их со мной? Мало того, Игнат ясно дает понять, что он и я уже не просто два «разногуляющих» человека. Он, Фани и я — маленькое трио.
— Мариша… — доносится до меня, словно сквозь вату, голос Игната — немного встревоженный, немного строгий, немного вопросительный. — Мариша…
— Хорошо… — получается, как-то очень сипло. — Только мне надо было в салон. Я не успеваю твой заказ оформить.
— Давай поступим так. — Он берет меня за руку и возобновляет наше движение в сторону ворот. — Я отвезу тебя и Фани в твой салон. Она же не помешает тебе?
— Нет! — запальчиво отвечаю и тут же объясняю: — Нет, конечно, я буду только рада такой помощнице.
— Вот и отлично! Я не собираюсь задерживается допоздна. Разрешу кое-какие вопросы и заеду за вами. Договорились?
Соглашаюсь.
Возле закрытых ворот нас терпеливо ожидает Фани. Её внимательный взгляд пробегает по нашим лицам. Вижу, как настороженно она смотрит на отца, словно пригревшийся котенок на открывающуюся дверь в холод зимней улицы. Игнат отпускает мою руку и присаживается перед дочерью на корточки.
— Фани, — строго начинает он, и нижняя губа у малышки дёргается, будто она вот-вот заплачет, — я сейчас отвезу вас в цветочный салон. — Девчушка кивает. — Пообещай мне вести себя хорошо и не мешать ма… — И тут он запинается, не зная, видимо, какое «наименование» стоит произнести.
— Папочка, я обещаю, что буду вести себя очень-очень хорошо и не буду мешать мамочке. Честно-честно!
— Верю, — улыбается Игнат, поднимаясь и подхватывая дочь на руки. — Мне надо на работу всего на парочку часов, а после я вас заберу и, так и быть, завтра останешься дома с няней.
— Не хочу с няней, хочу с мамой! — канючит Фани.
— Фани! — одергивает ее Игнат, открывая калитку, а я спешу за ними следом.
— Ну, папа! — не унимается она, и я вижу, как она пытается манипулировать отцом. — Я хочу с мамочкой!
— Либо няня, — говорит Игнат, и голос его ни на йоту не смягчается, — либо сад! Третьего варианта нет! — категорично на корню обрубает он зарождающийся детский каприз.
Фани выглядывает из-за его плеча, ища поддержку в моем лице. Но тут я солидарна с Игнатом. И потом, кто я такая, чтобы подрывать отцовский авторитет? Мне не сложно на весь день забрать малышку с собой, но…
Отрицательно качаю головой, разочаровывая малышку. Та хмурит бровки, скрещивает ручки на груди и недовольно сопит. Только мы с Игнатом не поддаемся на ее молчаливый протест.
— В садик, — принимает малышка решение, усаживаясь в автокресло. — А потом ты же поведешь меня гулять с собачкой? — интересуется у меня с надеждой в голосе и в больших зеленых глазах.
— Конечно, — одариваю ее доброй улыбкой, продолжая стоять за спиной Игната.
Моя машина оставлена в этом же дворе, чуть дальше. Игнат захлопывает дверь и, развернувшись, окидывает меня вопросительным взглядом. А я делаю шаг в сторону, намереваясь идти за своим транспортным средством, но под уверенной рукой Игната мои планы меняются.
— Садись. — Он открывает переднюю пассажирскую дверцу и, придерживая ее, ожидает, когда я заберусь в салон. — Так удобнее будет, а свою завтра с утра заберешь, — объясняет свои действия. — Ну, или хочешь, давай ключи, попрошу парней, они пригонят к моему дому.
— Да нет! — отмахиваюсь я, решая, что ничего страшного с моей машинкой за ночь не случится. — Пусть стоит.
До салона время в дороге занимает чуть больше пятнадцати минут. Я успеваю заказать ужин для нас с Фани. Активно консультируюсь с девчушкой по вопросу выбора блюд. Останавливаемся на пасте, овощных салатиках и морсах, чтобы все это запить.
— Все? Точно? — спрашиваю у девчушки, с удовольствием участвующей в столь важном деле, а палец зависает над клавишей «оформить заказ».
— Да!
— Нет! — тут же вклинивается Игнат, и я поднимаю на него вопросительный взгляд. — А как же я? Только мне не надо углеводов, мне белок, пожалуйста. Что там из мясного?
— Но ты же…
— Я сейчас на работе очень быстренько все решу. Приеду за вами и буду чертовски сильно голоден, — хищно улыбается он, а у меня перехватывает дыхание от взгляда, который он бросает на меня. Но тут же возвращает все внимание на дорогу.
ГЛАВА 19
МАРИНА
— Мамочка, а эту куда? — растерянно интересуется Фани, держа в руках хвойную ветку и сосредоточенно рассматривая творение своих рук.
Еле сдерживаю улыбку, дабы не обидеть ребенка, и окидываю внимательным взглядом кособокую композицию. Малышка вдумчиво хмурит бровки и, прикусив кончик языка, усердно пытается всунуть в еловую икебану еще одну пушистый прутик.
— Может, вот сюда? — предлагаю ей, разворачивая подставку так, чтобы юному флористу было удобнее, а мимоходом еще и подправляю кое-какие погрешности, не меняя авторской задумки.
— Ага, — кивает она и с победным вздохом устанавливает веточку. — А теперь украшать?
В её глазах столько восторга и предвкушения, а еще гордости за самостоятельное творчество, и оно у нее довольно-таки оригинально-симпатичное. Киваю соглашаясь и пододвигаю к малышке корзину с новогодними шариками. С возгласом восхищения она ныряет в украшения почти с головой, как всем известная мультяшная утка в свои золотые монеты.
Оценив, что и с этим малышка справится самостоятельно, я возвращаюсь к своей работе. Уже час как мы колдуем над своими букетами, а значит, скоро должны доставить заказанный ужин. Беру в руки рулон золотистой ленты, но не успеваю даже отмерить нужный для банта отрез, когда в дверь раздается тихий стук. Оборачиваюсь и с интересом наблюдаю за тем, как ручка медленно опускается, а дверное полотно приоткрывается, и в проеме появляется Маруся. С нескрываемым любопытством оглядывает нас, словно сравнивает, а после быстро спохватывается, вспоминая истинную цель своего визита.
— Марина Евгеньевна, к вам курьер, — кивает в сторону основного зала. — Проводить?
— Не надо, я сейчас выйду. — Откладываю ленту, кидаю беглый взгляд на малышку, увлеченно развешивающую шары по веткам. — Фани, я быстро, — предупреждаю ее и спешу к выходу, оттесняя заодно и сотрудницу.
— Ой, мамочка! — летит в спину звонкий голосок Фани, прежде чем я успеваю выйти за дверь. — Смотри какая красота получилась! — торжествующе хвастается она, а я ловлю ошарашенно-вопросительный взгляд Маруси.
Немой диалог длится несколько секунд, но я понимаю, что оправдываться, заверять, что это не так, нет никакого смысла.
— Ты еще ДНК-экспертизу сделай! — грубо одергиваю я девушку и, поощрительно кивнув малышке, выхожу в коридор, плотно прикрывая за собою дверь.
