Иногда подруги задумывались и над проблемой, как относятся мужчины к тем девушкам, которые вступили с ними в половую связь. Раньше, сто лет тому назад, все было проще. Надо было хранить девственность до замужества — и точка. Ошибка, как правило, приводила к трагедии. Об этом писали все книги. Одна «Джен Эйр» Шарлотты Бронте чего стоит! А потом возобладала другая тенденция — мужчины стали любить только сексуально раскрепощенных женщин. Если ты не заводишься от того, что представитель сильного пола прикоснулся к ремешку твоей сумочки, то грош тебе цена. Правда, в последнее время, как писали во многих журналах, за океаном снова появилась мода на невест-девственниц.
Пока Кимберли раздумывала над этой проблемой, Марджори умудрилась страстно влюбиться и ее сумасшедший роман с Энтони принял форму чувственных отношений. Однажды она ворвалась к Кимберли взъерошенная и принялась взахлеб изливать ей душу:
— Голова пошла кругом. В животе что-то сильно ёкнуло, в коленях появилась слабость. Такие странные ощущения — сейчас грохнусь в обморок.
И Кимберли стала считать свою девственность глупым пережитком. Ей начало казаться, что, встретив свою любовь, своего Прекрасного Принца, она его сразу же потеряет, как только он узнает, что у нее до него никого не было. Значит, она никому не была нужна. Из таких рассуждений вытекал только один вывод — надо расстаться с девственностью!
И Кимберли решила не откладывать дело в долгий ящик. Жребий пал на Юджина, который учился вместе с ней, но был немножко старше ее. Он уже однажды назначал ей свидание. С точки зрения Кимберли, глупо предлагать себя мужчине, который, может быть, и подходит ей по всем параметрам, но которому она, возможно, совсем не нужна. А в случае с Юджином она могла рассчитывать на понимание, хотя то первое свидание внесло в их отношения разлад.
Тогда Кимберли с радостью побежала к Юджину на свидание. Сказать, что он ей нравился, было нельзя. Но она еще никогда не ходила на свидания. Их ей почему-то никто не назначал.
— Куда мы едем? — поинтересовалась она у Юджина.
— Ко мне домой. Я снимаю квартиру на Южном берегу в Уолуорте пополам с моим другом. Его зовут Тедди.
— Он пригласил меня в гости? — наивно удивилась Кимберли.
— Ха-ха-ха! Вот рассмешила. — Юджин загоготал. — Не строй из себя невинность. Ты что, не понимаешь? Или предпочитаешь под кустиками, чтобы какой-нибудь извращенец на нас пялился?
— Я не собираюсь заниматься любовью в первый вечер! Пойдем лучше еще куда-нибудь...
— Как дети, взявшись за ручки, в кино или на дискотеку?
— Немедленно останови машину! — крикнула Кимберли, испугавшись, что Юджин ее не послушается.
Но он спокойно припарковался, подождал, пока она выйдет из машины, и насмешливо пожелал ей счастливого пути.
Сначала Кимберли считала, что поступила правильно, но потом пожалела о своей импульсивности. Имелась ведь возможность стать женщиной, а я ее упустила, размышляла она и через какое-то время решила исправить допущенную оплошность.
Встретив в очередной раз Юджина на занятиях, Кимберли подошла к нему и сама назначила ему свидание. Правда, она немного опасалась, что Юджин затаил на нее обиду и откажется. Но этого не произошло — он сразу согласился. На сей раз Кимберли не возражала против поездки на квартиру к Юджину и не допытывалась, как отнесется к ее появлению Тедди.
Юджин открыл дверь и, не дав ей оглядеться в чужой квартире, сразу провел в свою комнату. Кимберли остановилась как вкопанная, увидев двуспальную кровать, которая была накрыта шерстяным пледом. Но Юджина наличие этого предмета меблировки не смущало. Он тотчас же принялся целовать Кимберли.
Она сознательно подчинилась его рукам и губам и все время ждала, когда к ней придут те ощущения, о которых восторженно рассказывала Марджори. Но они где-то задержались в пути. Кимберли все ждала, ждала, но испытала только резкую неприятную боль, которую стерпела, стиснув зубы. Ей не хотелось показывать Юджину свою слабость.
— Ты решила доверить мне свой цветок невинности? Польщен, оказанной честью, — сказал Юджин после того, как все было закончено. Он потянулся поцеловать ее, но она отстранилась. Юджин не настаивал. — Пойдем кофе пить, — предложил он.
Кимберли согласилась. Никакой радости от свершившегося она не испытала. Наоборот, ей хотелось плакать. Так закончился ее первый сексуальный опыт. Может, я что-то сделала не так? — размышляла Кимберли. Или я фригидна? Соревнование в сексуальности она уж точно проиграла. Ей не захотелось делиться испытанным даже с Марджори.
С Дэниелом, понятное дело, никаких интимных отношений у нее не было, да и как они могли быть, если она ни минуты не провела с ним наедине, если не считать встреч в риелторском агентстве. Сама Кимберли, считая себя влюбленной в Дэниела, никогда не мечтала ни о чем, кроме поцелуя, да и то в качестве необходимого атрибута к букету орхидей.
Правда, у нее был еще фотограф, но его можно отнести к разряду курьезов. Фотографа звали Эл, и познакомилась с ним Марджори. Это она рассказала Кимберли про талант Эла. Подруги решили сделать себе нечто вроде портфолио. Встретиться договорились около дома Эла, где по совместительству находилась и его студия. Марджори позвонила Кимберли, когда та уже была на Грик-стрит, где жил чудо-фотограф.
— Ким, ничего не получается. Не могу вырваться. Не обижайся, сходим завтра, — прокричала Мардж в трубку.
Кимберли рассудила, что глупо возвращаться домой, раз она уже добралась до Эла, и решила пойти к нему одна.
— Ты даже не знаешь себе цены, божественная, — убеждал ее через четверть часа Эл. — Вот если тебя сфотографировать... — прибавил он с мечтательным видом.
Он выразил тайное желание Кимберли, и она с готовностью согласилась.
— Давай попробуем прямо сейчас, — предложил он. На его лице заиграла плотоядная улыбка, которую она отнесла к творческому вдохновению.
Кимберли согласилась.
— Подними чуть-чуть платьице. Вот так! Нет-нет! Чуть выше. Еще. Держи. Все, снимаю!
— Подними руку. Повыше и изогнись, чтобы платье натянулось на груди. Вот так! Нет, расстегни пуговки. Подтяни лифчик как можно выше и наклонись. Сожми грудь руками. Снимаю!
Эл предлагал Кимберли принимать откровенно сексуальные позы, но ее это не шокировало. Она думала о шикарных фотографиях, которые покажет Марджори. Поэтому она послушно подчинялась указаниям Эла.
— Разденься! Молю тебя, обнажись! Давай сделаем ню... — писклявым голосом предложил он.
Кимберли сглотнула подступивший к горлу комок. Ей хотелось иметь такие фотографии, но встать перед объективом голой было выше ее сил. В ней против воли взбунтовалась стыдливость. Хорошо бы накинуть на себя что-то прозрачное, подумала она. Пока она размышляла, где взять кусок такой материи, например шифона, Эл по-своему расценил ее замешательство.
