Отбросив в сторону этот ненужный предмет туалета, Холден привлек ее к себе. Обнаженные тела их соприкоснулись, и Джазлин испугалась, что пламя, разгорающееся во всем ее существе, вырвется наружу и поглотит ее.
— Что со мной творится! — выдохнула она. Холден отстранился, и Джазлин мгновенно ощутила ледяной холод одиночества.
— Ты боишься? — спросил он мягко, не сводя с ее лица внимательных глаз.
Она покачала головой.
— Я хочу этого. — Этими словами она давала ему разрешение на все. — Просто для меня это так… ново. И я… я не уверена… просто не знаю, как…
— Любовь моя, я буду указывать тебе дорогу! — выдохнул Холден.
При слове «любовь» Джазлин охватил такой восторг, что она поняла: стоит Холдену сказать слово — и она пойдет за ним в огонь и в воду.
Девушка прильнула к нему, и он захватил в плен ее уста. Сладостное, ни с чем не сравнимое ощущение овладело Джазлин, когда нежные ладони его легли на полные, жаждущие ласки холмики ее грудей.
— О Холден! — прошептала она.
— Все хорошо? — спросил он, обхватив ее грудь руками и кончиками пальцев начиная сладкую игру с мгновенно затвердевшими бутонами сосков.
— Никогда… никогда мне не было лучше, чем сейчас! — ответила она. — А можно и мне… к тебе прикоснуться?
— Я весь в твоем распоряжении, — улыбнулся Холден. О, как любила его Джазлин в эту минуту!
Откинувшись назад, она положила руки ему на грудь, осторожно погладила крошечные соски. Слова любви рвались из груди, но Джазлин прикусила язык.
Холден смотрел на нее с восхищением, и девушку вдруг охватила странная робость.
— Прости… мне нужно время, чтобы привыкнуть…
— Не смущайся, маленькая моя, — улыбнулся Холден. — Иди сюда, — добавил он и, притянув ее к себе, уложил на песок и закрыл от солнца своим телом.
Склонившись над ней, нежно поцеловал лоб, глаза. Дрожа от восторга, Джазлин отвечала на его поцелуи.
Он спускался все ниже. Вот коснулся языком соска — и Джазлин едва не умерла от счастья.
— О Холден! — прерывисто вздохнула она, прижавшись к нему всем телом и слушая, как музыку, его страстные стоны. — Я, наверно, ужасная распутница!
Холден тихонько рассмеялся.
— Ты удивительная, — прошептал он. Привстав, Джазлин приникла губами к его соскам. — И на редкость понятливая ученица! — прошептал он и снова склонил голову. Что ж, тогда он — потрясающий учитель! Джазлин забыла обо всем на свете, почувствовав, что сильные мужские руки стягивают с нее шорты. На мгновение Холден отстранился, а когда вновь вернулся к ней, его шорты тоже лежали на песке. Теперь лишь два жалких лоскутка ткани мешали любовникам сблизиться полностью. А Холден все целовал ее — грудь, нежный живот, шею и снова грудь.
— Ты не боишься, моя маленькая? — спросил он, внимательно вглядываясь в ее лицо.
Джазлин покачала головой, не в силах говорить от переполнявших ее чувств. Она ничего не знала, не помнила, кроме одного: любимый сейчас сделает ее своей. Руки их обвились вокруг талии друг друга. Джазлин ощутила, как пальцы Ходдена скользнули ей под трусики, и хотела повторить его движение, но, хоть и полагала, что ничего не боится, ее остановила внезапная робость. Какой бы она ни была «распутницей», все же не могла заставить себя снять с мужчины самый интимный предмет туалета.
— Да ты меня стесняешься! — ласково улыбнулся Холден. Никогда еще Джазлин не любила его сильнее, чем в этот миг.
Она улыбнулась и поцеловала его, чтобы он знал: хоть ей и неловко, все же она полна желания и ждет не дождется, когда же этот мужчина сделает ее своей.
— Я не боюсь, — задыхаясь, прошептала она и была вознаграждена поцелуем.
Их ласки становились все смелее, все интимнее: Холден целовал и ласкал ее, касался губ языком, нежно терзал ей груди, ведя свою возлюбленную вверх по спирали желания.
— Холден! — выкрикнула она его имя, выгнувшись и всем телом прижавшись к нему. Громко застонав, он обхватил ее руками. — Холден! — вскрикнула она снова, когда он уложил ее на песок и навис над ней, своим телом прижимая к земле.
— Милая моя! — прошептал он, покрывая все ее тело поцелуями.
Джазлин извивалась под ним, ловя губами воздух, желание ее все нарастало, она чувствовала, что уже не может остановиться.
— Все хорошо, милая?
Джазлин ответила не сразу — восторг мешал ей говорить.
— О да! — выдохнула она наконец. — Да, да! Холден! — прошептала она, словно в бреду. — Я так тебя люблю!
Едва эти слова вылетели из уст, Джазлин застыла, словно громом пораженная. Не может быть! Неужели она и вправду это сказала? Нет, должно быть, просто подумала! Или все же произнесла вслух?
Да, она произнесла эти слова, и Холден их слышал. Почти мгновенно Джазлин заметила, что он потрясен не меньше ее самой. Он тоже замер, глядя на нее с изумленно-недоверчивым выражением лица, Джазлин даже показалось, что он немного побледнел.
— Что ты сказала? — переспросил он каким-то странным, сдавленным голосом.
Ну нет, повторять она не станет! Потрясение Джазлин сменилось паникой. Бежать, бежать скорее! Охваченная ужасом и стыдом, она и не вспоминала о том, что из одежды на ней только трусики от купальника. По правде сказать, окажись Джазлин совсем голышом, ее и это бы не остановило.
По счастью, Холден сел, на секунду выпустив ее из объятий. Большего Джазлин и не требовалось: она вскочила и помчалась по пляжу. Она неслась как ветер, подгоняемая ужасом, и перевела дух, только войдя в дом, взбежав по лестнице и захлопнув за собой дверь спальни.
Инстинктивно Джазлин бросилась в душ, словно желая смыть с себя воспоминания о ласках Холдена и о собственной непростительной глупости.
Холдену ее любовь не нужна. Разумеется, он не станет переживать, воображать себя виноватым — для этого он слишком уверен в себе. И все же Джазлин поставила его в очень тяжелое положение. Остается одно — уехать, и как можно скорее.
Дверь распахнулась, с треском врезавшись в стену. В ванную ворвался Холден. Одной рукой выключив воду, другой он схватил Джазлин за плечо и буквально выволок из-под душа.
Как видно, Холден даром времени не терял! Он даже, как разглядела Джазлин, успел натянуть шорты. А она… Боже правый, она же совсем голая! Еще четверть часа назад Джазлин не смущалась собственной наготой, но теперь все изменилось, и ей было стыдно, как никогда в жизни.
Холден смотрел на нее мрачно, нахмурив брови и плотно сжав губы. Он явно на что-то решился.
— П-полотенце! — пискнула она. Холден сорвал с вешалки полотенце и швырнул ей.
— Нам нужно поговорить! — прорычал он. Прикрыв наготу, Джазлин почувствовала себя немного лучше — совсем чуть-чуть. Больнее всего поразило ее то, что Холден кричит на нее, как будто уже забыл, что они только что чуть не занялись любовью.
