— Я пойду в ванную дальше по коридору.
— Хорошо.
Эми погрузилась поглубже в воду. Как странно. В этом доме можно жить вместе и не встречаться.
Она быстро кончила мыться и вытерлась пушистым белым полотенцем. Волей-неволей пришлось снова надеть вечернее платье. Вчера оно выглядело элегантно, сегодня — нелепо.
Все действительно выходило нескладно. Все не так, все плохо. Эми открыла дверь, приподняв подол, прошла к кровати и, присев, стала надевать босоножки.
— Ты готова к завтраку? — спросил Хью, входя в спальню.
Он был уже одет. Нет, это нечестно — так потрясающе выглядеть утром. Ворот рубашки на груди был распахнут, и Эми видела темные волоски. Эми отвернулась, заставив себя думать о другом. Она застегнула последнюю пряжку.
— Ты утром звонил в больницу?
— Звонил, только что. — Эми смотрела, как Хью проводит рукой по небритому подбородку, который она сама недавно трогала. — Ночь прошла спокойно.
— Это хорошо.
— Да.
Разговор не складывался. Может, он жалел, что так много рассказал ей о себе? Для человека, который избегает душевной близости, он сообщил слишком много. Эми ужасно хотелось сказать ему, чтобы не жалел — ей можно доверять, она никогда не выдает чужие тайны. Слова крутились у нее на языке, но вместо этого она встала и поправила свое шелковое платье.
— Соня встала?
— Нет еще, — ответил Хью, придерживая открытую дверь. — Как только она уедет в больницу, я посажу тебя на такси.
Эти слова резанули ее, точно ножом. Он мечтает от нее избавиться. Впрочем, удивляться тут нечему.
— А ты? Ты скоро уедешь?
— После того, как разъедутся все гости.
— Я могла бы остаться…
— В этом нет необходимости.
— Ну да, конечно. — Эми взяла себя в руки. Она больше не нужна. Она ведь и сама решила порвать с ним. — Не терпится переодеться во что-нибудь подходящее. А то это платье совсем не подходит для… обычного дня.
Она направилась к двери, но он задержал ее.
— Эми.
— Да?
— Спасибо за вчерашний вечер.
Эми обернулась, вымучив улыбку.
— Ну конечно, теперь все всё видели…
В его глазах как будто вновь появились озорные искорки.
— Твоей репутации конец. Одна из девиц Хью… Я ни одной живой душе не говорил то, что сказал тебе. Спасибо, что выслушала. Я рад, что ты была здесь.
От подступивших слез пекло глаза. Не удержавшись, Эми протянула руку и погладила лицо Хью. Щетинки царапнули ладонь.
— Пожалуйста.
Сообразив внезапно, что она делает, она резко отдернула руку.
— Спасибо, что поговорила со мной.
Эми смущенно отвернулась.
— Все, небось, еще спят, — будничным тоном сказал Хью.
— Пусть спят.
Эми закусила губу. Ну что за глупости она несет? Надо вести себя как прежде — до того, как она поняла, что ведет битву, в которой обречена на поражение. До того как поняла, что любит его.
— О, моя сумочка! — Эми отвернулась, чтобы взять со стула у кровати свою маленькую вечернюю сумочку. — Может, пойдем вниз? Лучше, если мы будем там, когда все начнут спускаться.
— Хорошо, — согласился Хью.
Столовая располагалась слева от кухни и выходила окнами на широкую террасу. Это была приятная комната, несмотря на несколько портившие ее вычурные портьеры. Сонин след, насмешливо подумала Эми.
— Лаура накроет здесь, — сказал Хью, открывая окно. — Наверное, уже достаточно тепло, чтобы позавтракать на свежем воздухе. Как ты думаешь?
Эми посмотрела на кованый стол и стулья, над которыми нависали ветви векового дуба, но ничего не успела сказать. Прямо на ее глазах выражение лица Хью изменилось. Что-то случилось? — хотела она спросить, но не успела и этого.
— Вы на удивление рано. — Хью повернулся к стоявшей в дверях Соне. — Как странно, я и понятия не имел, что к завтраку надо одеваться особо.
Прекрасное лицо Сони, обрамленное мягкими локонами, было искусно подкрашено. Вежливость требовала от Эми заметить, что она прекрасно выглядит, но слова застряли в горле. Ее занимало совсем иное — прав ли Хью, считая, что он сын Ричарда.
Ее передернуло при воспоминании о тряпках Сони на рабочем столе Хью. Неужели она так жестока?
— Я звонил в больницу, — сказал Хью.
Соня дернула обнаженным плечиком и взяла фруктовый салат с бокового стола.
— В случае чего они бы сами позвонили.
— Ночь он провел спокойно, — холодно продолжал Хью. — Я им сказал, что ты сейчас же приедешь.
Глаза Сони вспыхнули. Эми была потрясена — столько читалось в них злобы.
— А как же! — Соня обогнула Хью и спокойно села.
В открытые окна врывался запах роз, но здесь, на террасе, воздух был пронизан враждебностью.
Эми подошла к столу и взяла стакан апельсинового сока.
— Вы, наверное, очень беспокоитесь, — сказала она тихо, проходя мимо Сони.
— Переживу.
Эми обернулась как раз в тот момент, когда Соня ела ложкой ананас. Ее поведение было непонятным. Хью с угрюмой миной сел напротив Сони.
— Он болен и стар. Если вы что-то выкинете…
— То что? — с вызовом спросила она, кладя ложку. — Он тебе ни за что не поверит, Хью. Говори ему, что хочешь.
Хью наклонился вперед, глаза его светились бешенством, но голос прозвучал спокойно и размеренно:
— Ты, наверное, удивишься…
— Хью, — вмешалась Эми. Кто-то шел, надо было заставить его замолчать.
Хью понял ее взгляд. В дверях появились полковник Льюис и его супруга.
— Доброе утро.
Взгляд полковника, скользнув мимо Хью, остановился на Соне.
— Соня, моя дорогая, как он?
Глаза на только что румяном лице Сони каким-то чудом вдруг наполнились слезами.
— У него все хорошо, но я должна поехать в больницу. Уверена, вы меня поймете.
Эми не верила своим глазам. Зрелище было достойно «Оскара». Она посмотрела на Хью. Тот сидел не шелохнувшись, с каменным лицом. Впрочем, иного он, наверное, и не ожидал.
— Хью и Эми позаботятся о вас. А я должна быть со своим мужем, — добавила Соня и быстрым шагом вышла из комнаты.
— Бедная девочка, — сказала миссис Льюис, провожая ее взглядом. — Такое горе. Но Ричард поправится, как вы думаете?
— Так нам сказали.
— Он ваш крестный? — повернулась гостья к Эми.
— Он друг моих родителей. Пожалуйста, угощайтесь, — перевела Эми разговор на другое, делая приглашающий жест рукой.
Следующие полчаса были заняты хлопотами с гостями Ричарда. У Эми не было ни минуты, чтобы подумать. Все очень беспокоились за Лейтвейта и, поев, не задерживались.
Эми как-то не обратила внимания на то, что Хью куда-то уходил, пока он не подошел к ней и не прошептал на ухо:
