Эми чувствовала себя глупо. Ну что она делает? Ведет себя, как пугливая школьница. Хью повесил смокинг на спинку стула и расстегивал рубашку. Как интересно! Эми и вообразить себе не могла, что будет в спальне Хью смотреть, как он раздевается. Это показалось ей ужасно интимным. Она сто раз видела Хью в плавках, но теперь все выглядело иначе. Это было так сексуально!
Вполне возможно, что он в самом деле слишком устал для чего-то такого, но вот она, хотя глаза и слипаются от усталости, так себя не чувствует. И ей ничего не стоит представить себе, как она обнимает его за шею, потом проводит пальцами по его мускулистой груди, по коротким кучерявым волоскам. Эми закрыла глаза, прогоняя видение.
— Я устал как собака. Что за вечер выдался!
Эми открыла глаза как раз в тот момент, когда он снимал трусы. Она нервно облизала губы и отвела глаза. Они просто спят в одной комнате. И больше ничего. Кровать широкая. Хью наверняка заснет, как только коснется головой подушки.
А вот она нет…
Чувства просто разрывали ее. Чего она хочет? И чего не хочет? Чего хочет он? Эми бросила безнадежный взгляд в окно. Чего он не хочет?
Она села на другой край кровати и стала расстегивать босоножки. Зря она мучается. Они просто спят в одной комнате, и все. Он спит, и ей тоже пора спать.
А что, если она заговорит во сне? Что, если скажет про свою любовь? Что, если возьмет да и повернется во сне к нему, подсознательно стараясь быть поближе к любимому? Эми медленно сбросила босоножки.
А Хью даже не знает, что под платьем на ней почти ничего нет. Ее трусики — просто тоненькая полоска кружев, и ничего больше. Как она ляжет рядом с ним в таком виде?
Если только…
— У меня идея… — начала Эми.
— Если имеется в виду, что мне придется спать в ванне, — перебил Хью, — то говорю заранее — не пойду.
Несмотря на свое смятенное состояние, Эми не удержалась от улыбки.
— Да нет, не все так плохо. Посмотри. — Она показала на нижнюю простыню. — Я могу спать прямо на матрасе, а ты поверх нее. Тогда у каждого будет свое покрывало.
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Просто у меня нет ночной рубашки.
— Это так важно?
— Для меня — да.
— Хорошо. — Хью дернул свой конец одеяла и лег, заложив руки за голову и глядя в потолок.
— Хью!
— Что еще?
Эми уставилась на него с возмущением.
— Как я, интересно, лягу, если ты смотришь?
— Я закрою глаза.
— Нет, отвернись.
— Отвернуться? — со смешком переспросил Хью.
— Что тут смешного?
— Я просто подумал, как сильно вы различаетесь с Соней. Для одной мысль о том, что придется спать в одной постели со мной, страшнее смерти, а другая… Ладно, проехали.
Эми подняла край накрывавшей матрас простыни.
— Повернись на другой бок.
Хью послушно повернулся лицом к окну. Вскоре он услышал шелест падающего на пол платья. Он лежал, устремив взгляд в окно и гадая по звукам, что Эми сейчас делает. Он услышал ее мягкие шаги по полу и тихий скрип, когда она легла.
— Теперь можешь повернуться.
Он повернулся. Она лежала, закутавшись в одеяло до самого подбородка. Глаза на лице, несшем следы не до конца стертого макияжа, пугливо смотрели на него. Хью улыбнулся, стараясь подбодрить и ее, и себя.
— Надо выключить свет, тут над кроватью нет выключателя.
Хью осмотрелся. Действительно, нет. Со вздохом он встал и пошел к двери. Щелчок — и комната погрузилась в темноту. Идя обратно, он на что-то наткнулся и вскрикнул он боли.
— Что случилось?
— Ничего. Просто ударился обо что-то твердое.
Эми задвигалась, Хью в отчаянии запустил пальцы в волосы. «Нет, это просто невозможно».
Постепенно глаза привыкли к темноте. Ложась рядом с Эми, он чувствовал ее напряжение. Она неподвижно лежала на спине, теребя пальцами разделявшую их простыню.
— Смешно, правда? — спросила она с улыбкой.
— Не очень… — Еще никогда Хью не оказывался в таком положении. Никогда не лежал рядом с полураздетой женщиной, будучи не в состоянии протянуть руку и дотронуться до нее в любой момент, как только захочется. И никогда прежде он не лежал рядом с женщиной, к которой ему так сильно хотелось прикоснуться.
Они так долго лежали в молчании, что Хью подумалось: уж не уснула ли она?
— Эми!
— Ммм?
— Ничего. Просто хотел знать, спишь или нет.
— Нет.
В сумраке спальни ему было видно ее лицо. С широко расставленными глазами и чувственными губами, оно казалось таким прекрасным, таким беззащитным. Он лежал в одной постели с Амелией Митчел, сестрой Сэба. Под тонкой простыней и одеялом она была почти голая, и это возбуждало его необычайно.
— Интересно, что напридумывает Сэб, когда узнает, что мы спали в одной комнате?
— Это все ты. Я прекрасно могла вызвать такси.
Хью протянул руку и медленно отвел волосы с ее лица.
— Ночью это не так просто. — Он как бы нечаянно провел пальцами по ее лбу. Медленно. Легко. — Что заставляет женщину вести себя подобно Соне, как ты думаешь?
Эми не сразу нашла ответ, ей было трудно о чем-то думать, кроме того, что они рядом и от этого все ее тело охвачено истомой. Она тихо лежала, окутанная темнотой.
— Что заставляет человека, — продолжал он, — прятаться от правды, как это делает Ричард? — В его голосе звучала горечь.
— Я не знаю. Почему мой отец так обращался с мамой? А твой отец… почему он был зол на тебя? Люди делают неправильный выбор, наверное, все из-за этого. Если бы они больше думали, такого не происходило бы.
Рука Хью покоилась на лбу Эми.
— Я знаю, почему отец ненавидел меня.
— Правда? — Эми приподнялась на локте, и блестящие волосы упали ей на лицо. — И почему же?
Хью никому об этом не говорил с тех самых пор, как мать открыла ему тайну. Может быть, он тогда уже и сам догадывался, поэтому для него это не стало тем потрясением, каким могло бы стать, будь все иначе. Возможно, он даже был рад.
— Потому что я не его сын.
— Не его?..
— Да, не его сын. — Он заметил маленькую морщинку у нее на лбу и разгладил ее пальцем.
— И ты… ты точно это знаешь? Тебе мама сказала?
— Когда он умер. Я всегда чувствовал, что он ненавидит меня.
— Но тогда кто?.. И как вышло, что?..
Хью улыбнулся:
— Думаю, обыкновенно.
— Да, но… — Эми снова опустилась на подушку. Мать Хью. Немыслимо! Об этой женщине никогда бы никто не подумал ничего сомнительного. Она была добропорядочной женой от природы, если можно так сказать. Ее ничто не интересовало, кроме собственного дома, сада и сына. — Тебе было десять, когда твой отец умер, да? Она тогда тебе сказала? И зачем?
