О Господи, только не это! — в панике подумала Кэролайн.
— Давай повременим немного, я приготовила ужин, — пролепетала она.
Ужин?! Фернандо остолбенел. Обычно Кэролайн в его присутствии напрочь забывала о еде. Он еще раз внимательно оглядел Кэролайн. Затем, как голодный мужчина, вернувшийся с работы домой, шумно втянул носом воздух.
— Должен тебе сказать, пахнет здорово! — заявил Фернандо уже серьезно. — Что это, дорогая?
— А ты не догадываешься? — спросила Кэролайн лукаво.
Фернандо стремительно направился в кухню, но стол был девственно чист. Кэролайн успела убрать все продукты. Заметив на плите сотейник, Фернандо приподнял крышку, и его лицо расплылось в улыбке. Кусочки цыпленка и вареной рыбы, кальмар, креветки, помидоры, горох, красный и зеленый перец, рис, шафран…
— Паэлья! — воскликнул Фернандо. — Самое любимое блюдо испанцев! О, Кэролайн, моя дорогая, и ты собственноручно приготовила это?!
— Мы будем ужинать или будем только восхищаться? — неожиданно осипшим голосом спросила она.
Неужели ее так беспокоит, понравится ли мне ее стряпня? — взволнованно подумал Фернандо.
Они прошли в столовую.
— Как здорово! — воскликнул он, увидев великолепно сервированный стол. Туго накрахмаленные салфетки, свечи, цветы! Кэролайн взяла спички и зажгла свечи. — Отменный ужин.
Прощальный ужин, мысленно поправила его Кэролайн с неожиданно нахлынувшей апатией.
— Садись, Фернандо, — пригласила она и вышла в кухню.
Фернандо удивленно вскинул брови. Похоже, Кэролайн его избегает? Или это только ему показалось?
— Я открою вино? — громко, чтобы было слышно в кухне, спросил он.
Только не для меня, чуть было не ответила Кэролайн, но что-то заставило ее сдержаться.
— Было бы неплохо, — крикнула она. — Только не пей без меня. Подожди, я сейчас принесу паэлью. Распакуй пока свои вещи, если хочешь.
Фернандо откупорил бутылку красного сухого вина, которую привез с собой, поставил ее на стол и вышел в прихожую. Взяв сумку, он направился в спальню. Повесив свою одежду в шкаф, Фернандо положил на кровать коробку с подарком для Кэролайн и вернулся в столовую.
Кэролайн раскладывала по тарелкам паэлью. Фернандо сел за стол и наполнил бокалы вином. Кэролайн устроилась напротив. Свеча едва освещала ее лицо, и Фернандо не мог рассмотреть его выражение. Он протянул Кэролайн бокал с вином.
— За встречу!
Кэролайн поднесла бокал к губам, но пить не стала. Даже от одного запаха вина желудок взбунтовался. Фернандо с удовольствием поглощал любимое блюдо, краем глаза поглядывая на Кэролайн. Она практически не притронулась к еде, хотя старательно делала вид, что ест с аппетитом.
Что с ней происходит? — гадал Фернандо. Неужели она решила со мной порвать? И как мне на это реагировать?
Фернандо вздохнул и положил вилку. Его терпение иссякло.
— Когда я звонил тебе, ты сказала, что хотела бы поговорить со мной при встрече, Кэрри.
Кэролайн удивленно посмотрела на него.
— Поговорить о чем?
— Тебе лучше знать. — Фернандо начал сердиться. — Ты думаешь, я тебя недостаточно знаю, чтобы не заметить, что с тобой что-то происходит? Ты считаешь, я могу только спать с тобой, я такой тупой?
Кэролайн затрясла головой.
— Нет, конечно же нет, Фернандо. Просто я… я… — Кэролайн умолкла, слезы душили ее.
— Ради всего святого! — вскричал Фернандо, заметив, как побледнела Кэролайн. — Что с тобой, дорогая? Скажи мне.
Кэролайн подняла на него полные слез глаза.
— Я беременна.
И все-таки мир перевернулся!
Как громко тикают часы! Хотя, стоп, в столовой нет часов. Неужели это так громко стучит ее сердце?
Фернандо уставился на Кэролайн.
— Что ты сказала? — В голосе слышалась угроза.
Казалось, Кэролайн видела Фернандо во всех ситуациях, и в гневе тоже. Но такого выражения лица у него она еще не видела. Он просто шокирован, постаралась успокоить себя Кэролайн. Это от неожиданности.
— Я беременна, Фернандо, — повторила она.
Фернандо порывисто вскочил из-за стола. Стул отлетел в сторону, на белоснежной скатерти расплывалось, как лужица крови, вино из опрокинутого бокала.
— Этого не может быть! Это не мой ребенок!
Кэролайн поёжилась от его ледяного тона, но в следующее мгновение острая боль обиды пронзила все ее существо.
— Это твой ребенок, без сомнения, — твердо сказала она.
Встав из-за стола, Кэролайн вплотную подошла к Фернандо. Ее грудь высоко вздымалась. Они сейчас были похожи на двух боксеров перед поединком.
— Чей же еще, как не твой, Фернандо?
— Я всегда был крайне осторожен, и ты знаешь это. Ты не могла забеременеть от меня. — Видимо, шок прошел, и Фернандо как разъяренный тигр бросился в атаку: — У тебя еще кто-то был, Кэролайн? Я знаю, ты гиперсексуальная и отзывчивая женщина, мы оба это знаем. Скажи мне правду, Кэролайн. Обещаю, я не стану тебя осуждать.
Осуждать?! Меня?! Кэролайн размахнулась, чтобы влепить ему пощечину, но Фернандо ловко перехватил ее руку и резко притянул Кэролайн к себе. Она оказалась так близко, что почувствовала его горячее прерывистое дыхание и увидела бешеный огонь в его глазах.
— Чей он? — выдохнул Фернандо.
— Твой! Твой!! Твой!!!
Да она издевается надо мной?! Старый трюк, не раз описанный в литературе. Черт побери! Черт ее побери! А если… а если она действительно носит под сердцем моего ребенка?! — неожиданно мелькнула в разгоряченном сознании Фернандо мысль.
Ребенок Фернандо Мартинеса!
Гнев Фернандо мгновенно улетучился.
— Мой? — переспросил он. — Мой, дорогая?
— Да! — всхлипнула Кэролайн.
Фернандо нежно обнял ее и заглянул в глаза. Нет, эти глаза не могут лгать. Просто не могут. И что за затмение нашло на него?
— Дорогая… — прошептал он. — Господи Боже, мой ребенок! — Фернандо прильнул к губам Кэролайн долгим нежным поцелуем.
Так он никогда не целовал ее. Была страсть, была жадность, но такая пронзительная нежность…
Кэролайн уговаривала себя не отвечать на поцелуи, оттолкнуть Фернандо, но тело неожиданно отказалось подчиняться разуму. И разум сдался. Кэролайн слабо застонала и растворилась в сладости поцелуя, она едва могла дышать.
Рука Фернандо скользнула под юбку, пальцы потянули за тонкие кружева трусиков, и они неслышно упали на пол. Другой рукой он поспешно расстегивал «молнию» на своих брюках.
— Фернандо! — взмолилась она, но это прозвучало скорее как призыв, а не как протест.
Господи, помоги! — мелькнуло у Кэролайн в голове.
