К несчастью, Пол Коппелл был не из тех, кто отходит в сторону. Айрин поняла это с первых же минут общения со стариком. Если бы ее там не было, Ли, наверное, так и оставил бы безнаказанной ложь о своем нежелании приехать повидать дочь. Возможно, именно таким способом Коппеллам удавалось так долго удерживать Кристи при себе.
Ли сам был своим злейшим врагом, поняла Айрин. Но при всем этом она могла объяснить его поведение после смерти Синтии. Почему же оказались не способны сделать это родители его жены? Правда, возможно, состояла в том, что они это понимали и использовали в своих целях.
Сидя позже в закусочной и наблюдая, как Кристи делает вид, что наслаждается шоколадным коктейлем, Айрин пыталась представить, что должен чувствовать сейчас Ли. Несомненно, девочка его беспокоила. Кристи выглядела такой худенькой, такой хрупкой, что ее, чудилось, могло унести первым же порывом ветра. Глаза, зеленые, как и у отца, казались огромными на крошечном овале личика.
— И часто он говорит Кристи неправду о вас? — тихо спросила Айрин, вертя в руках чашку с кофе.
— Откуда мне знать? — мрачно сказал он. — Я всего лишь ее отец. — Ли улыбнулся дочери, а затем устало пожал плечами: — Это только моя вина. Мне не следовало так распускаться.
— О-о, думаю, это можно оправдать, — пробормотала Айрин и принялась уговаривать Кристи попробовать одну из теплых булочек, которыми хотел соблазнить ее отец. — Мм, — с преувеличенным энтузиазмом воскликнула она, отломив кусочек и съев. — Какая хрустящая корочка! Можно мне еще?
— Берите все, — равнодушно сказала Кристи, отодвигая тарелку. — Я не должна есть то, чего не хочу. Так говорит дед.
— Ему придется ответить на много вопросов, — пробормотал Ли, а затем, заставив себя попробовать булочку и подтвердив мнение Айрин, мягко добавил: — Иногда людям приходится делать то, чего они не хотят. Если ты ничего не будешь есть, ты никогда не станешь такой толстой, как я.
— Ты не толстый! — тут же воскликнула Кристи, и на ее щеках появились ямочки. Пока девочка хихикала, отец умудрился засунуть ей в рот кусочек.
— Вот что я тебе предложу, — проговорил он, пока девочка недоверчиво жевала. — Давай посмотрим, кто сможет съесть больше, а? И если ты не хочешь, чтобы твой папа лопнул как воздушный шарик, тебе придется постараться.
— Ладно. — Кристи, казалось, приняла вызов, но, проглотив еще пару кусочков, снова оттолкнула тарелку. — Я не голодна, — сказала она. — Я хочу поехать к тебе домой. Ты ведь обещал показать мне нового лошаденка.
— Не лошаденка, а жеребенка, — поправил ее Ли, но с достоинством принял поражение и встал. — Хорошо, тогда поехали… А Хиллтоп не только мой дом, но и твой тоже.
— Я не хочу жить в Хиллтопе, — проговорила Кристи, когда они выехали со стоянки.
Ли обменялся с Айрин взглядами. В его глазах была боль.
— Почему же? — спросил он. — Это твой дом. Ты живешь у дедушки и бабушки только потому, что я был болен.
— Правда? — Кристи, казалось, удивило такое объяснение. — А дедушка сказал, что ты больше не хочешь жить со мной.
Ли на мгновение стиснул зубы.
— Это неправда, — хрипло проговорил он. А затем более мягким тоном добавил: — Я очень скучаю по тебе. Хиллтоп совсем не тот без моей маленькой девочки.
Айрин, оглянувшись, заметила изумление Кристи.
— Правда-правда, — подтвердила она. — Твоему папе очень одиноко в большом старом доме.
— Но дед сказал, что теперь, когда мамы не стало, я превратилась в об… обузу. Он даже сказал, что ты, наверное, отдал мою комнату другой девочке.
Ли выругался сквозь зубы. И Айрин поспешила отвлечь внимание Кристи от негодующего отца.
— Ты ошибаешься, — сказала она. — Никакой другой девочки в Хиллтопе нет. — Она взглянула на Ли. — По-моему, твой папа говорил мне, что медвежонок спрашивал, когда ты приедешь навестить его.
— Какой медвежонок? — тут же спросила Кристи.
— Все твои игрушки, — вставил ее отец, с благодарностью глядя на Айрин. — Так, значит, ты хочешь вернуться и жить с папой? Айрин говорит правду: мне очень одиноко, с тех пор как ты уехала.
Кристи улыбнулась и кивнула:
— В таком случае я хочу жить в Хиллтопе.
— Так и будет, — сказал Ли. — Как только я смогу это устроить… Давай сегодня сделаем вид, что ты и правда там живешь, ладно?
Когда они свернули в ворота поместья, Кристи задумчиво спросила, обращаясь к Айрин:
— А тебе хотелось бы, чтобы у тебя была маленькая девочка?
Айрин стало интересно, что у малышки на уме. Был ли этот вопрос случайным или его вызвали какие-то слова, сказанные ее дедом?
— У меня есть девочка… правда, уже большая, — ответила она. — И зовут ее Эмми.
— Эмми?
— Да.
— Она ходит в школу?
— Ну… да. — Айрин поморщилась. — Но теперь у нее… каникулы.
— Могу я познакомиться с ней?
— Почему бы и нет? — ответил ей отец и, приподняв брови, взглянул на Айрин. — Привезите Эмми как-нибудь в Хиллтоп. Ей ведь все равно сейчас нечем заняться.
— Дело не в этом…
— А в чем же? — Ли нахмурился. — А-а, понимаю. Она сейчас на привязи.
Черты Ли разгладились, и он усмехнулся, когда Кристи спросила:
— Что значит на привязи?
— Эмми… провинилась, — объяснила Айрин, с тоской сознавая, что они с Ли все больше и больше сближаются друг с другом. Но так и бывает, когда смешиваешь служебные отношения и частную жизнь, думала она. Ли уже знает о ней намного больше, чем необходимо. И не только неразумно, но и крайне опасно позволять этому продолжаться.
— А чем она провинилась? — спросила Кристи.
Айрин погрузилась в столь глубокие размышления в поисках ответа, что не заметила, как они подъехали к дому. Миссис Престон поджидала у дверей. Айрин повернулась к Ли и вопросительно посмотрела на него.
— Побалуйте меня еще, — взмолился он. — Я хочу загладить впечатление от того, что произошло на прошлой неделе.
— Но Кристи…
— Кристи не станет возражать. — Он обернулся и посмотрел на дочь, которая сосредоточилась на расстегивании ремня безопасности. — Ты ведь не будешь против, если Айрин позавтракает с нами?
— А Эмми тоже будет с нами завтракать? — тут же спросила Кристи, вскарабкиваясь на спинку переднего сиденья.
— Не сегодня, — ласково сказал Ли. — Может быть, в следующий раз, когда ты приедешь. Посмотри, это миссис Престон. Тебе придется ладить с ней сегодня.
Кристи взглянула на него так, словно хотела что-то возразить, но затем увидела пестрого клоуна, которого несла миссис Престон, и Эмми была забыта.
— Бозо! — воскликнула она. — Это мой Бозо.
