— Если бы и ушла, то не по этой причине.
— Нет, я почти уверен, что ты осталась бы со мной не ради денег. Ты бы осталась потому, что у тебя доброе сердце. Я понял это еще в тот первый день, в Центре.
— Нет. — Лили закрыла глаза, больше, чем когда-либо, желая признаться ему в своих чувствах.
Хантер взял ее руки в свои ладони.
— Я бы предпочел умереть в одиночестве, чем позволить тебе остаться со мной из жалости.
— Ты дурак! — сквозь слезы выпалила она. — Я беременна! Я бы сама ушла от тебя, если бы знала, что ты остаешься со мной из долга. Я бы не вынесла этого.
Лицо Хантера превратилось в маску, на которой жили только глаза.
— Тебе ничего не пришлось бы выносить. Ребенок, — по его лицу пробежала легкая судорога, — ничего бы не изменил. Я не отношусь к тем мужчинам, для которых ребенок достаточная причина, чтобы быть вместе. Я бы поддерживал его, но не более того. Единственная причина, которая заставила бы меня остаться, — если бы ты попросила меня ради себя и... меня, — негромко добавил он. — Ради нас.
Сердце Лили забилось где-то в горле. Она почему-то подумала, на кого она похожа после всех этих бессонных ночей, слез и мучительного ожидания. Она вгляделась в лицо Хантера. Он все еще выглядел усталым, но по-прежнему безумно красивым.
— Ты не веришь в любовь, — вырвалось у нее.
— Как и ты.
— И ты... — она запнулась. — Я не смогла бы остаться, потому что ты так любишь навязывать свою волю! Ты пытался контролировать каждый мой шаг, направлять мою жизнь и...
— Я боялся потерять тебя. — Его признание было подобно удару молнии. Лили замерла с открытым ртом. — Я испугался до коликов, когда увидел тебя на том чертовом стуле меняющей лампочку. Я хотел, чтобы ты оставалась дома, потому что боялся, что с тобой может что-нибудь случиться.
Лили слабо улыбнулась.
— Господи, Хантер, но ведь в этой жизни никто и никогда ни от чего не застрахован!
— Я знаю, — сказал он и вздохнул. — Все равно, я не мог даже допустить мысли, что с тобой что-нибудь случится. Я потерял двух людей, которых, несмотря ни на что, любил. Я покалечил жизнь своей сестре, но не это заставляло меня так вести себя с тобой. Я боялся... я жутко боялся за тебя и в то же время, — по его небритому лицу скользнула тень грустной улыбки, — не мог допустить мысли, что ты останешься со мной из чувства долга. Я говорил, что не верю в любовь, но когда встретил тебя, любовь прокралась в мое сердце, где и живет с тех пор. Но только совсем недавно я признался себе в этом. Любовь существует, Лили.
Лили сидела, не смея вдохнуть, не смея пошевелиться, потому что то, что говорил Хантер, казалось таким невероятным, таким невозможным.
— Ты любишь меня? — наконец переспросила она.
— Да, но я не мог тебе сказать о своей любви, ведь ты не веришь в любовь. — Он улыбнулся, но его глаза оставались серьезными.
Лили молча глядела на Хантера, но ее сердце пело.
— Боже мой, Лили! — воскликнул вдруг Хантер. — Я обнажаю перед тобой свое сердце, даже не зная, какие чувства ты испытываешь ко мне. Разве это не убедительное доказательство моей любви?
— Ты знаешь, что я чувствую. — Лили наконец обрела дар речи. — Иначе почему, ты думаешь, я здесь?
— О, я могу придумать с десяток причин. Потому что я богат, потому что я великолепный любовник, потому что ты беременна, потому что ты все еще моя жена.
— Это не главные причины, — глядя ему прямо в глаза, ответила она.
В его глазах забрезжила радость.
Лили робко, нежно ему улыбнулась.
— Прекрати увиливать, — повысил голос Хантер. — Я хочу услышать, почему ты осталась.
— Это же так очевидно, мистер Майлз. — Ее глаза засияли. — Я люблю своего мужа, вот и все.
— Кажется, у Кори прорезывается зубик!
Радостный голос Эммы достиг кухни, где Лили с Хантером поспешно готовили скорый ужин. У них совершенно вылетело из головы, что они пригласили сегодня Эмму и Джима.
За последний год роскошный дом Хантера превратился в роскошный хаос. Лили в конце концов настояла на том, что ей не нужна помощница и что она с удовольствием будет заниматься хозяйством сама.
Иногда к ней закрадывалась мысль, что она немного погорячилась — обычно в такие минуты, как сейчас, — но когда с работы возвращался ее муж, эта мысль уходила так же быстро, как приходила.
Лили была счастлива, как только может быть счастлива женщина. Хантер нанял еще одного помощника и теперь куда больше времени проводил с ней и сыном, иногда превращаясь в няню, когда жена уходила в университет.
— Наверное, он тебе спать не дает? — громко спросила Эмма.
— Она говорит о тебе или о ребенке? — Лили усмехнулась, а Хантер притворился оскорбленным до глубины души.— Четыре или пять часов мне удается поспать, — прокричала она.
— Я надеюсь, мы не доставили вам дополнительных неудобств.
В проеме кухни возникла Эмма.
— Мы просто забыли, — покаялся Хантер, открывая соус.
На губах его сестры заиграла понимающая улыбка. Затем она хихикнула.
— Вообще-то мы вспомнили, что приглашены на ужин только полчаса назад.
— Может, закажем еду из ресторана? — воодушевился Хантер.
— Я бы предпочла домашнюю стряпню. — На щеках Эммы проступил румянец. — У тебя было такое, Лили?
Хантер с секунду переваривал услышанное.
— О чем ты?.. — проговорил он.
Рядом с Эммой возник Джим.
— У вас что, будет ребенок?
— А разве я сказала что-то другое? — Эмма и Джим обменялись нежными взглядами.
— А это... — Хантер прокашлялся. — Не опасно?
— Мне сделают кесарево сечение, — беззаботно сказала Эмма. — Врач уверил нас, что не видит причин, по которым я не могу рожать.
Хантер наклонился и расцеловал Эмму в обе щеки, пожал руку Джиму.
— Поздравляю!
Эмма улыбнулась.
— Мы подождем ужина в гостиной.
— Через десять минут все будет готово, — отозвалась Лили и широко улыбнулась. — Примите и мои поздравления.
Когда Джим и Эмма вернулись в гостиную, она подошла к мужу и обняла его.
— Ты знаешь, когда у нас родился Кори, я подумал, как обидно, что у Эммы не будет своих детей, — дрогнувшим голосом сказал Хантер.
— Что-то не слышу радости в твоем голосе, — с улыбкой поддразнила его Лили.
— Я просто все еще не могу в это поверить.
— Ваши родители гордились бы вами, — тихо, но твердо сказала Лили.
— Ты думаешь? — Хантер вскинул на нее глаза — впервые он не пытался замять эту тему. Затем покачал головой. — Я не знаю, что бы они чувствовали, но я точно знаю: у меня есть настоящая жена и семья, которой я горжусь.
