Фабиан замер. Он не смотрел на нее. Его взгляд сосредоточился на бумагах.
– Нет, Эми. Нет.
Внутри у нее все сжалось.
– Почему нет?
– Сейчас не время для подобных решений. Ничего не получится.
– Почему не получится? – Эмили не могла скрыть обиды в голосе.
Наконец Фабиан повернулся и полным сожаления взглядом посмотрел на нее.
– Индейский городок высоко в горах не для тебя, Эми. Это холодное, бедное, скучное место.
– Почему-то ты не думал об этом, когда предлагал поехать с тобой в Африку?! – воскликнула она.
– Это было очень давно. С тех пор многое изменилось.
– Да, изменилось. – Она вытерла свои влажные руки о хлопковую юбку. – Я уже не тот напуганный, неуверенный в себе подросток.
– Да, это так. – Его голос прозвучал бесстрастно.
Эмили знала, о чем он думает. Она была независимой женщиной, со своим образом жизни и большим, красивым домом. Женщиной, привыкшей к роскоши и удобствам, которые не могла просто так променять на что-то другое.
– Я знаю, чего хочу, Фабиан, и мне, а не тебе решать, какое место для меня, а какое – нет. – Она на мгновение умолкла, прежде чем сказать главное: – Я принадлежу тебе, Фабиан. Мы подходим друг другу.
На его лице читались противоречивые чувства. Он подошел к Эмили и положил руки ей на плечи.
– Прошу тебя, Эми, не делай этого, – хрипло проговорил он. – Не усложняй все еще сильнее.
– Я не понимаю, – дрожащим голосом ответила Эмили. – Не понимаю, почему ты так поступаешь! – Она пыталась сохранить спокойствие. – Ты скоро вернешься сюда?
– Не знаю. Смотря как пойдут дела. В любом случае, не скоро.
Эмили застыла на месте.
– Скажи мне правду, Фабиан. Почему я не могу поехать с тобой?
– Потому что ничего не получится! – повторил он, отпустил ее и повернулся к столу.
– Это из-за того, что я держусь за большой дом? Все это мало меня интересует, Фабиан! Мне не нужен этот архитектурный памятник!
Он бросил пачку бумаг в корзину для мусора и посмотрел на Эмили.
– Разве?
– Да! – Эмили нетерпеливо убрала волосы с лица. – Фабиан, пожалуйста, я хочу быть с тобой. – О господи, подумала она, я не вынесу этого. Куда делась вся моя гордость, самоуважение?
Громкий автомобильный гудок известил о приезде такси. Фабиан обнял Эмили и поцеловал. Это был дежурный поцелуй – холодный, поспешный, бесчувственный.
– Будь счастлива, Эми, – недрогнувшим голосом произнес Фабиан, отошел от нее и взял свой багаж.
На сказав больше ни слова, даже не обернувшись, он вышел из дому…
После отъезда Фабиана Эмили стояла в пустом коттедже до тех пор, пока обида, смятение, злость, кипевшие в ней, не сменились безысходным отчаянием.
Почему Фабиан так поступил? Будто что-то произошло за несколько дней до его отъезда. Ведь он мог придумать удобные отговорки или просто честно признаться, что не хочет, чтобы она поехала вместе с ним в Колумбию. Он мог сказать, что вернется, как только позволят обстоятельства, он мог сказать, что любит ее. Мог… должен был…
– Милая, ты похожа на смерть, – суетилась вокруг Эмили Берта. – Фабиан вернется. – Она налила чашку кофе и поставила перед подругой. Распахнутое окно открывало кусочек темного неба, усыпанного звездами. Воздух был наполнен запахом осенних цветов. Эмили посмотрела в бездонную пропасть небес, моля о чуде…
– Он не вернется. По крайней мере, не ко мне. – Эмили ссутулившись сидела за столом на кухне. Она слишком устала за последние дни. Голос ее звучал так, словно все кончено, будто ее душа покинула тело так же, как радость и счастье исчезли из ее жизни.
Пустота и одиночество большого дома сильно угнетали ее, и она села в машину и приехала к подруге.
Из гостиной доносился негромкий смех мужа Берты.
– Дорогая, Фабиан торопился! – воскликнула Берта. – Подумай, какую ответственность он несет за свой госпиталь! Дай ему время разобраться во всем, привести в порядок свои мысли.
Прошла неделя после отъезда Фабиана, а Эмили до сих пор ничего не знала о нем. Ни одной весточки. Ее мучила бессонница. Она была одержима одной мыслью – понять то, что случилось.
Я не могу снова потерять его, вновь и вновь повторяла она. Он не может решать за меня, что мне нужно и можно.
– Ты же знаешь, – продолжала Берта, сидя напротив гостьи, – нужно намного больше двух месяцев, чтобы преодолеть наслоения, накопившиеся за двенадцать лет разлуки. Чего ты ожидала? Что наступит мгновенная гармония? Что ты немедленно выйдешь замуж и будешь жить счастливо после всего произошедшего?
Эмили недоуменно сверкнула глазами.
– Да!
Берта рассмеялась.
– Ты неисправимая идеалистка. Немного реализма тебе не помешало бы.
– Вот как? Он бросил меня. Это и есть реализм?
– Мои утешения вряд ли помогут тебе.
– Конечно. Я чувствую себя самой несчастной на свете. – Она тяжело вздохнула. – Я начинаю по-настоящему ненавидеть себя. Полагаю, это плохой знак.
– Это хороший знак. Возможно, ты придешь к какому-то решению.
Эмили скорчила гримасу и встала.
– Я действительно должна что-то делать. Мне просто становится скучно. – Она выдавила из себя улыбку и потянулась за сумочкой. – Все, ухожу, дорогая. Попробую пересмотреть свои взгляды на жизнь.
Однако это было проще сказать, нежели сделать. Без Клары и Фабиана жизнь казалась пустой. Весь следующий день она бесцельно бродила по красивому пустому дому. Вокруг было так спокойно, так тихо. Этому жилищу не хватало семьи, детского смеха. Она сделала большую ошибку, решив не продавать его.
Эмили стояла в дверях детской комнаты. Я ведь могу и передумать, подумала она. Можно позвонить агенту прямо сейчас и выставить дом на продажу. Спустившись вниз и ощущая гнетущее одиночество, она потянулась к телефону. Ее охватила паника. Сердце забилось с такой силой, что казалось, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Дыхание стало прерывистым, на лбу выступила испарина. Телефонная трубка выскользнула из влажных рук и упала на стол.
– О господи, – пробормотала Эмили. – Только не снова.
Она чувствовала себя так, словно вот-вот упадет в обморок. Подняв трубку, Эмили набрала номер Берты, молясь, чтобы та была дома. Подруга взяла трубку.
– Берта, – с трудом проговорила Эмили, – пожалуйста, помоги мне. Прошу тебя, приезжай.
– Что случилось? – Голос Берты был строгим и настороженным.
Эмили попыталась перевести дыхание, во рту пересохло, и она с трудом могла говорить.
– Я думаю… у меня… Ох… сейчас потеряю сознание.
– Я выезжаю.
