— О бриллиантах, папа, — вылезла вперед Брайана, заслужив косой взгляд Джеррода.
— Бриллиантах?
— Да, папа, — продолжила она, не обращая внимания на все больше мрачнеющего Джеррода. — Помнишь те четыре розовых бриллианта, которые я обнаружила у себя в сейфе?
— Да, но…
— Они являются частью ожерелья «Роза Блэкстоунов», — вмешался наконец Джеррод, взяв управление беседой на себя.
Рэй моргнул:
— Что?
— Папа, эти розовые бриллианты оказались частью ожерелья «Роза Блэкстоунов», — мягко сказала Брайана. Она прекрасно понимала замешательство отца. — Ты знаешь, как они там оказались?
Рэй покачал седеющей головой:
— Нет. — Затем, поняв, что гостям его ответ кажется слишком коротким, добавил: — Милая, ты же знаешь, Марис всегда поступала так, как ей хочется. Неважно, кто при этом мог пострадать. Пусть она покоится в мире. — На последних словах его голос дрогнул.
Брайана сморгнула слезы, мысленно согласившись с отцом. Марис была именно такой, как он сказал.
— Рэй, — голос Джеррода потеплел, но выражение лица осталось все таким же непреклонным. — Это правда, что когда-то вы с женой работали на Ховарда Блэкстоуна?
— Да. И помню, когда пропало ожерелье.
— Его так и не нашли.
— На что ты намекаешь? — возмутился отец.
— Вы украли ожерелье?
— Какого черта!
— Джеррод! — предупреждающе воскликнула Брайана. Ей не нравилась его бесцеремонность.
— Вы украли «Розу Блэкстоунов»? — совершенно не обратил на нее внимания он.
— Нет!
— Так как оно попало к Марис?
Взгляд Рэя был полон враждебности.
— Ей мог его дать Ховард.
— Если бы оно нашлось раньше, о нем стало бы известно, — Джеррод скривил губы в циничной усмешке: — К тому же я сомневаюсь, что Ховард подарил бы его Марис.
Рей пожал плечами:
— Тогда я ничем больше не могу тебе помочь.
— Барбара…
— Уверяю тебя, моя жена здесь ни при чем, — перебил его Рэй. Казалось, он готов броситься на Джеррода с кулаками.
— Джеррод, прекрати немедленно! — у Брайаны окончательно лопнуло терпение. — Папа уже сказал тебе, что ничего не знает об украденном ожерелье.
— Знает, — не отступал тот.
— Кто дал тебе право приходить сюда и…
— Я взял его, — перебил дочь Рэй.
— Что? — Брайана подумала, что ослышалась.
— Я сказал, я взял ожерелье.
— Папа, нет!
Выражение лица Джеррода стало задумчивым.
— А где пятый бриллиант? — спросил он.
— Я… ээ… продал его.
— Кому?
— Не могу сказать. Это конфиденциально.
— Оно было украдено. О какой конфиденциальности может идти речь? — его взгляд продолжал оставаться задумчивым. — Не думаю, что ты говоришь правду, Рэй. Скорее всего, ожерелье украла твоя жена, — он сделал паузу. — Я прав?
Рэй ничего не ответил. Сделав два шага, он тяжело рухнул на диван. Напряжение в комнате стало таким сильным, что казалось, сейчас засверкают молнии.
— Да, — наконец произнес он.
Мысли Брайаны скакали галопом. Такого просто не может быть! Не может быть, чтобы мама совершила такое!
— Нет, ты ошибаешься, — запротестовала она.
Рэй поднял на дочь глаза:
— Милая, мне очень жаль, но это сделала твоя мама.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я этого не делал.
Ее глаза наполнились слезами.
— Папа, не говори глупостей. Если ты не брал ожерелье, отсюда совсем не следует, что его взяла мама. — Она резко развернулась к Джерроду: — Это все ты! Ты пришел сюда и заставил папу говорить ерунду!
— Брайана, успокойся, — сказал ее отец. — Джеррод просто хочет выяснить правду.
— Зачем? Кому нужна эта правда? — выкрикнула Брайана и осеклась, заметив странное выражение на лице отца. — Папа, что случилось? Папа, с тобой все в порядке?
— Боже, — пробормотал тот, — я только что вспомнил. Твоя мать хотела отправить вас с Марис в частную школу. Но у нас не было денег. И тут тетка со стороны матери оставляет вам наследство. Довольно крупную сумму.
— Ты хочешь сказать, что никакой тетки не было? — ошеломленно пробормотала Брайана.
— Да.
— Но мама бы никогда…
— Милая, я очень любил твою мать, но увольнение ее сильно задело. Она никогда не простила этого Ховарду Блэкстоуну, — горько улыбнулся Рэй.
У Брайаны закружилась голова. Ее мама… ее обожаемая мама…
— Вы должны понимать, что полиция обязательно докопается до правды, — деловито сказал Джеррод.
— Но мы же их вернули? — неуверенно сказала Брайана.
— Расследование все равно будет проведено.
Рэй тяжело сглотнул:
— Тогда они узнают и о миллионе долларов.
— Каком миллионе долларов? — сразу насторожился Джеррод.
— Тот, который я украл с секретного счета Ховарда.
— Что за черт!
— Не обращай на него внимания, — быстро сказала Брайана. — Он сам не знает, что говорит.
Рэй покачал головой:
— Не надо. Я виноват и должен отдаться в руки полиции. — Он повернулся к Джерроду: — Помнишь тот миллион, который ты одолжил Брайане?
Глаза Брайаны молили о помощи, и Джеррод кивнул:
— Да.
На его лице стало проступать понимание, смешанное с потрясением.
А Рэй продолжал объяснять, зачем ему понадобились деньги, как дорого стоило лечение жены.
— Я пойду в полицию завтра, — закончил он и тоскливо оглядел комнату. — Ночь я хочу провести в доме, где прожил столько лет с Барбарой.
— Я пойду с тобой, — сквозь слезы прошептала Брайана. — Ты не будешь один.
— Спасибо, милая.
Джеррод откашлялся.
— Рэй, воровство, конечно, останется воровством, но нужно принять во внимание обстоятельства, вынудившие тебя совершить преступление. Я знаю прекрасного адвоката по уголовным делам, который скостит срок тюремного заключения.
При упоминании о тюрьме у Брайаны вырвалось рыдание, но отец сжал ее руку:
— Милая, я совершил преступление. За него надо отвечать. А теперь уходите. Мне нужно кое-что сделать.
— Папа, ты же не собираешься совершить глупость? — с тревогой спросила Брайана.
Его лицо смягчилось.
— Нет, обещаю. Мне просто нужно побыть одному.
— Ладно, — она поцеловала отца в щеку и пообещала: — Завтра утром я буду у тебя.
— Я тоже приду, Рэй, — сказал Джеррод.
Брайана ненавидела Джеррода за то, что он вырвал у отца признание. Но одновременно она не могла не признать, какое облегчение вызвало у всех открытие тайн.
Если бы только она сама могла признаться в том, что лежит у нее на душе! Но это было невозможно. Джеррод ясно сказал, их связывают только постельные отношения. Он не собирался жениться на ней. Так что Брайане придется молчать о своей любви к нему.
