— Смешно, Джос. Не вижу никакой необходимости ворошить прошлое.
— Ну конечно, не видишь, — язвительно вставил он. — Итак, разве ты не выскочила замуж, стоило мне только уехать?
Она встала так внезапно, что кресло ударилось о стенку.
— Уехал, вот что главное! Ты уехал, Джос, — бросила она ему.
— И меньше чем через месяц ты вышла за Иана. Моего двоюродного брата, — произнес он, с особым презрением выговаривая последние слова.
— Иан меня любил и…
— Ты думаешь, я не знаю? Поверь мне, знаю. Я всегда знал, как он к тебе относится. — Он прошел через небольшую комнату к окну, взглянул на аллею за магазином и снова повернулся к столу. — Я ведь жил тогда с ощущением восторга, оттого, что ты предпочла меня Иану, с чувством вины перед ним за это.
А самое трагичное, подумала печально Хелен, что как человек Иан был лучше их обоих, вместе взятых. С этим сознанием ей предстояло жить до конца ее дней. Но меньше всего хотелось обсуждать это с Джосом.
— Что ж, теперь все в прошлом, — прошептала она чуть слышно. — Давай так и оставим. У нас с Ианом был хороший брак и…
Широкими шагами Джос пересек комнату и схватил ее руку так крепко, что пальцы впились в кожу.
— Полагаю, ты догадывалась, что я знаю об этом, или тебе было на это наплевать?
— Отпусти меня, Джос. Ты делаешь мне больно, — Хелен попыталась высвободиться. — Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Иан рассказывал мне, как вы счастливы. — Джос горько рассмеялся. — И я каждый день сходил с ума от отчаяния все эти годы, думая о том, что ты с ним. И ненавидел себя, потому, что завидовал ему так сильно, что эта зависть жгла мне сердце, и еле сдерживался, чтобы не примчаться сюда и не задушить его голыми руками. А ведь он, считай, был моим братом.
Он покачал головой, и пальцы слегка разжались. Его карие глаза потемнели до густо-шоколадного цвета, и Хелен увидела в них не только гнев, но и боль.
— Я долго мучил себя, представляя вас вместе, видел, как ты целуешь Иана, как он целует тебя, как вы занимаетесь любовью. И еще я думал: а помнишь ли ты?.. — Он задержал взгляд на ее губах, и ее окатила жаркая волна желания. — Так как, Хелен?
— Что как?
Он мягко провел большим пальцем руки по ее предплечью, совсем рядом с грудью.
— Когда ты занималась любовью с Ианом, ты когда-нибудь представляла меня на его месте?
Во рту у Хелен пересохло. Тело стремилось к нему, и только железным усилием воли она заставила себя сдержаться.
— Как ты смеешь меня об этом спрашивать? Ты не имеешь права…
— И все же, Хелен? — Он тряхнул ее руку. — Ты когда-нибудь думала о нас? О том, как хорошо нам было вместе? И обо мне ты вспоминала?
Биение сердца громом отзывалось в ушах Хелен. Если быть честной, она вообще почти никогда о нем не забывала. Но признаваться в этом не собиралась. Ни сейчас, ни когда-нибудь.
— Нет, Джос. Я редко о тебе думала. — Голос звучал почти спокойно, и она немного воспрянула духом. — Я сложила все свои воспоминания в маленький ящик и задвинула его, в самый дальний и темный уголок своего сознания. Так что прости, Джос, если раню твою мужскую самонадеянность, но я о тебе почти не думала.
— Значит, ты стерла меня из памяти? — Он все еще смотрел на нее прищуренными глазами, потом улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. — Я так не думаю, Хелен, я тебе не верю. Именно поэтому ты и боишься сейчас подпустить меня ближе. Ты дрожишь от страха, потому, что знаешь — у меня ключ от того заветного ящичка. Только я могу его открыть, приподнять крышку и разрушить твое спокойствие, над которым ты так трясешься. Разве это не правда, Хелен? Я могу все тебе вернуть. Жизнь с большой буквы. Заставить тебя испытывать то страстное желание, которое всегда охватывало нас.
— Нет.
— Да, — мягко возразил он, и слово это подействовало на ее душу, как бальзам. — Я знаю, что да.
Тембр его голоса, чистый, терпкий запах его кожи неотразимо действовали на нее, разделываясь с последними остатками самообладания; Хелен уже чувствовала, как ее охватывает опасное тепло. Надо было что-то делать, иначе она не выдержит и первая бросится в его объятия.
— Тогда почему же ты уехал? — проговорила она.
Джос на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Я же объяснял почему. Хотел получить хорошее образование, достичь чего-то.
— Ах, да. Всегда я, мне… Джос должен получить то, что хочет, не так ли?
— Я признаю, я хотел тебя, — тихо сказал Джос.
Хелен горько рассмеялась.
— Вот именно. Джос должен получить то, чего хочет Джос. Так я у тебя была, Джос. Хотя я не настолько тщеславна, чтобы надеяться, что ты сейчас об этом помнишь. Когда тебе это стало не нужно, ты все забыл.
— Что забыл?
Хелен едва сдерживалась, чтобы не выругаться, что вообще-то было ей не свойственно.
— Забыл, как мы занимались любовью? — Голос Джоса достиг бархатных, завораживающих низов, памятных ей. И живые воспоминания, завладев ее чувствами, возбудили в ней острое желание. Тело тосковало о страсти, которую лишь он один мог возбудить и удовлетворить. — Забыл, что был у тебя первым? — мягко продолжал Джос. — Что ничего подобного я в жизни не испытывал? Ни до, ни после?
Напряжение росло, охватывая их с каждой секундой густой паутиной чувственного желания.
— Это ведь было необыкновенно. Не так ли, Хелен? Мы занимались любовью, потому, что это было неизбежно. Мы были двумя половинками одного целого. Мы идеально подходили друг другу.
— Ты отвратителен. — Она с трудом выговорила эти слова, голосовые связки отказывались ей подчиняться.
— Отвратителен? С чего бы вдруг? Лишь потому, что хочу доказать тебе, что ничего не забыл? А я ничего не забыл, уж поверь мне. Я могу провести тебя по всем нашим местам. — Голос стал еще ниже. — Я точно могу показать тебе то место, где мы лежали. И рассказать, что я ощущал, обнимая тебя. Твоя гладкая кожа в лунном свете. Каждый изгиб твоего тела, каждое чувственное местечко. И каждый звук, слетавший с твоих губ, когда я тебя касался.
— Джос! Прекрати! Пожалуйста…
— Возможно, это ты все забыла, Хелен!
Она подняла голову, щеки заливал румянец негодования, вызванный его словами. Забыла? Она так отчаянно старалась стереть из памяти все воспоминания о тех днях, но ночью снова видела один и тот же сон, не дававший ей забыть…
Она встретилась с его взглядом, и он легко прочитал правду в ее зеленых глазах.
Губы Джоса слегка изогнулись в понимающей улыбке.
— Нет. — Он произнес это слово с торжеством. — Ты все так же хорошо помнишь, как и я. Я понял это еще вчера, на балконе, — закончил он и протянул руки, чтобы обнять ее.
