— Я хотел еще добавить, что сожалею, — наконец произнес Коннор.
«Сожалеет?» — пронеслось в голове у Бронте, но она все равно не могла поверить: это все, что он может сказать? Нет, она просто так не отступит! Ей необходим реванш. Бронте никогда никому не причиняла боль, однако теперь готова была это сделать. Она размахнулась и изо всех сил влепила Коннору пощечину.
— Ты говорил, что всегда будешь рядом со мной; говорил, что всегда будешь защищать меня. А получается, что ты просто использовал меня, а теперь отталкиваешь в сторону, чтобы я не мешала тебе, такому гордому, идти дальше. — Бронте кипела от ярости. — Но ты ошибся во мне. Ты думал, что, высадив девушку возле дома, сможешь оградить ее от неприятностей? Не-ет! Я никогда не останавливаюсь на полпути. Если бы не я, ты сейчас ехал бы в тюрьму, а Дэннис Бернс сидел бы в ресторане — да где угодно — и насмехался над твоей глупостью!
Коннор не отводил от нее взгляд.
— Могу поклясться, тебя очень раздражает, что именно женщина помогла тебе выбраться из того дерьма, в которое ты попал. Тебе, Коннору Маккою, независимому и самоуверенному, пришлось положиться на меня, женщину, и просить помощи. — Бронте не могла остановиться, она находила все больше и больше аргументов и претензий. — А ты не задумывался над тем, что если бы сразу попросил братьев о помощи, то выбрался бы сам? Тебе не пришлось бы обращаться к Бронте О'Брайен? — Она наконец взяла себя в руки и говорила почти спокойно.
Коннор знал, что это правда. Он всегда стремился быть независимым, рассчитывал только на себя и не хотел, чтобы другие решали его судьбу. Физически он мог бы ее защитить — это он знал, но оказать ей моральную поддержку ему было не под силу.
— И еще. Я знаю, что ты любишь меня, но боишься себе в этом признаться.
Коннор хотел приблизиться к ней, но она с яростью оттолкнула его. Он обернулся и посмотрел на окна. Бронте тоже оглянулась и… Бог мой! Вся семейка Маккоев наблюдала за ними.
— Не смей прикасаться ко мне… никогда! — Она перевела дыхание. — Да. Никогда — это самое точное слово. Ты никогда не женишься, никогда не захочешь иметь детей. — Бронте смахнула рукой слезу, которая предательски скатилась по щеке. — И последнее. Никогда, слышишь, никогда больше не подходи ко мне, я не желаю тебя видеть!
Бронте последний раз посмотрела ему в глаза и направилась к своей машине, но через пару шагов остановилась и сказала:
— Расстанемся как цивилизованные люди, хотя ты и не видишь во мне человека, способного принимать решения. — Ее голос дрогнул. — Я не могу любить мужчину, который не в состоянии признаться самому себе, что тоже любит, который отлично понимает, что слову «никогда» не место в отношениях, построенных на любви и доверии.
В воскресенье в доме Маккоев все шло как обычно, как было заведено, но лишь для постороннего взгляда. За пару дней изменилось многое.
Коннор сидел в старом кресле на веранде и пил кофе. Была весна, все кругом цвело. И все напоминало Коннору детство. Теперь это его дом.
Он сам не знал, почему решил вернуться сюда, в Манчестер. Скорее всего, причиной все-таки была Бронте, но мысли о ней причиняли Коннору нестерпимую боль.
Ему предстояло вернуться на работу. Он появился там один раз — сказать, что не держит зла на коллег и начальника, однако Ньютон предложил ему взять небольшой оплачиваемый отпуск, и, к удивлению всех и себя самого, Коннор согласился. Осталось решить, чем занять себя па время этого неожиданного безделья. Вначале он сходил с ума от скуки, но постепенно свыкся с этим. Если бы не воспоминания о ночи с Бронте, все шло, казалось бы, не так плохо.
Отношения с братьями и их женами становились все доверительнее. Коннор сидел и наблюдал, как Марк отчаянно тряс рукой, по которой, промахнувшись, саданул молотком. Голиаф носился вокруг хозяина и заливался лаем.
Коннор старался понять, что так изменило его отношение к родным. Он больше не чувствовал себя в ответе за всех и каждою. Раньше он сразу же бросался на помощь ближнему. Теперь… теперь он словно отошел в сторону, превратившись в наблюдателя.
Любой психоаналитик объяснил бы ему причину. Он всегда считал себя одиночкой, которому никто не нужен, и вот семья сломала этот стереотип, придя ему на помощь в трудный момент. И потом — какие все-таки жестокие слова бросала ему Бронте в последний раз! Нет, он во что бы то ни стало должен доказать ей, что способен измениться. Закоренелый самовлюбленный эгоист станет таким, каким она полюбила его.
Коннор провел рукой по груди, словно ощущая пустоту в своей душе. Пустоту, которая появилась, когда Бронте ушла. Почему именно она, единственная женщина из всех, так сильно запала ему в сердце и душу?
Но разве Бронте просто одна из множества? Она особенная: отважная, умная, соблазнительная женщина, знающая себе цену. Она покорила его сердце, что никому до нее не удавалось. Она заставила его почувствовать то, чего раньше он не испытывал.
— Я тоже считаю, что ничего хорошего из этого не выйдет.
Коннор очнулся и взглянул на Келли, которая только что подошла и с сомнением наблюдала, как его братья пытаются разобрать старый сарай. Келли кивнула в их сторону:
— Да, сейчас самое безопасное место здесь, на веранде. — Она улыбнулась. — Как ты думаешь, они знают, что делают?
Коннор ухмыльнулся, глядя на невестку.
Без сомнения, она иронизировала и весь ее монолог был адресован Дэвиду.
Коннор поймал себя на мысли, что больше не воспринимает Келли как врага, ему очень нравился новый, расширенный состав семьи Маккой.
— Согласен с тобой — они не ведают, что творят.
Келли заправила за ухо прядку светлых волос.
— Я советовала им обратиться в компанию, занимающуюся сносом построек. Но разве они меня послушали? Нет, конечно, — с легкой усмешкой произнесла она. — Хорошо, если еще не покалечатся. — Келли помолчала. — Знаешь, я обещала Дэвиду не вмешиваться, но… — Она оглянулась. — Я вошла в вашу семью совсем недавно, а с Бронте мы дружим уже долгие годы.
Коннору при этих словах очень захотелось встать и уйти. Но он не двинулся с места.
— Судя по равнодушному выражению твоего лица, думаю, я могу продолжить?
Коннор кивнул, размышляя, куда заведет их эта беседа.
— Я не знаю, что произошло между вами. Когда дело доходит до отношений с противоположным полом, Бронте предпочитает держать рот на замке, впрочем, как и ты. И… я хочу сказать, что Бронте из тех женщин, которые, приняв решение, никогда его не меняют.
Келли посмотрела на работу, кипящую вокруг старого сарая, и докончила:
