Ознакомительная версия.
– Да, ты действительно предупреждал. – Она собрала всю волю в кулак. – И наверное, так даже лучше. Нас все равно разделяют континенты, и оба мы всецело преданы работе и хотим исправить прошлое. Хоть в этом мы с тобой похожи. Хорошо, что я не успела в тебя влюбиться.
– Да, это хорошо. – Лукас отвел глаза. – В полдень тебя отвезут во дворец, у меня же дела в Барселоне, но я вернусь к торжеству. Ты же предстанешь перед нашим народом и выполнишь свой долг.
– Хорошо, я выполню свой долг. Для тебя. Но только при одном условии.
Уперевшись руками в стекло, Лукас невидящим взглядом уставился на океан. Несмотря на ее слова, он отлично понимал, что Клаудиа все равно хочет его видеть.
И как просто было бы поддаться. Сказать, что обязательно придет и будет держать ее за руку, что попытается дать ей все, чего она заслуживает, и выполнит любое ее желание.
Оттолкнувшись от стекла, Лукас хотел развернуться к Клаудии, но его взгляд застыл на изображенной на картине женщине, что пыталась уберечь ребенка от бури и боли. Сколько же в ней все-таки боли…
Клаудиа ошиблась. Он не заслуживает того, чтобы с него сняли кандалы позора.
Да как он мог хоть на секунду решить, что между ними возможны какие-то отношения? Рядом с ней он испытывает весь спектр чувств, а кому, как не ему, знать их опасность? Чувства заставляют терять контроль и ослабляют бдительность.
Он до сих пор не сумел пережить смерть матери, бесконечно терзая себя одними и теми же мыслями. Что было бы, действуй он быстрее? Что было бы, сумей он хоть как-то остановить кровь или быстрее сбегать за помощью? Но одно он знал точно: он боялся, а страх разрушает.
И если он вновь не сумеет защитить доверившуюся ему женщину… Нет, она слишком драгоценна, даже чтобы просто об этом думать.
Клаудиа шагнула еще ближе, и Лукасу стоило огромного труда отстраниться, вместо того чтобы последний раз прижать ее к себе, унять изводящее душу томление и облегчить снедающую изнутри боль. Что угодно, лишь бы не использовать ее божественное тело так низко.
Застыв на месте, она закусила губу:
– Ты меня слышал?
– Разумеется. – Он ведь едва не забыл о том, что у них обоих есть долг и обязанности. А это само по себе говорит о многом. – Говори свое условие, принцесса.
«Обещай, что отпустишь прошлое».
Из окна долетал неясный разноголосый шум, а Клаудиа задумчиво изучала бриллиантовые шпильки в высокой прическе, вспоминая, как нахмурился Лукас, услышав эти простые слова.
Но его стремление выполнить долг и доставить ее во дворец было столь велико, что он все же обещал попытаться. И это правильно. Зачем вечно носить в себе эту боль, когда прошлое уже давно осталось в прошлом и его ничем не исправишь?
– Клаудиа, – услышала она за спиной голос матери, – вот ты где прячешься?
«Не прячусь, а думаю о любовнике».
– Да здесь я.
– Тогда давай помогу тебе завершить прическу, дорогая.
– А разве для этого нет прислуги? Наверняка же у тебя полно дел.
– Глупости, для тебя у меня всегда найдется время. Ты просто не представляешь, сколько дней и ночей я мечтала лишь о том, чтобы быть рядом с тобой.
Прикрыв глаза, Клаудиа напомнила себе собственный совет. Сейчас самое время им воспользоваться и отпустить прошлое.
Может, Лукас прав, и тогда мать действительно не подумала, что своими словами и действиями причиняет ей боль? И родители пытались облегчить ее болезнь единственным доступным для них способом?
– Клаудиа, пожалуйста, давай начнем все сначала? На следующей неделе я открываю новое детское крыло в больнице, и я надеялась, что ты тоже придешь.
Подняв глаза, она увидела, как мать смотрит на нее, а ее взгляд полон тепла и надежды.
– С удовольствием.
– Хорошо, я уже попросила Лукаса принять все меры безопасности.
– Ты его сегодня видела?
– Мельком, отец был занят, разговаривал с Коронэ, но Лукас очень хотел с ним встретиться перед отлетом и…
– Барселона, – выдохнула Клаудиа.
Зачем Лукасу вдруг понадобилось встречаться с ее отцом? И почему при одном его имени у нее так сводит живот? И почему мать так пристально ее разглядывает?
– Точно. Его штаб-квартира именно там.
Клаудиа отлично понимала, что ей следует прикусить язык, но уже просто не могла остановиться.
– Какая еще штаб-квартира?
– Разумеется, ЛГАС.
Если бы она не сидела, то наверняка бы упала.
– Тот самый ЛГАС? И все это принадлежит Лукасу? Как я могла не знать, что Лукас владеет самой известной в мире службой безопасности? Я же даже как-то летала на их самолетах! – Разве можно гордиться им еще больше?
– Разумеется, летала, все хоть сколько-то важные люди однажды летали на их самолетах. – Мать театрально вздохнула. – Расправь плечи, горб никому не идет.
– Просто не верится, что я этого не знала.
– Лукас весьма скрытный человек. И я этому рада. Твоя личная жизнь не должна получить публичную огласку.
Клаудиа резко напряглась. Неужели все настолько очевидно? Или для подозрений достаточно и того, что она просто у него гостила? А ведь она об этом даже не подумала… Просто отчаянно нуждалась в его обществе и ни о чем не думала. И лишь в его обществе чувствовала себя в безопасности. Но как все это выглядело для окружающих?
– Мам, между нами ничего нет. – Разумеется, если не считать секса, но это она ни с кем обсуждать не собирается.
– Рада за вас. Ставки слишком высоки. Подумай о своей репутации. И о его работе.
Плевать ей на репутацию. Да и в любом случае совсем скоро она вернется в Лондон, а Лукас останется здесь.
Постучав, к ним вошла мамина помощница и передала Клаудии черную бархатную коробочку.
– Ладно, дорогая, я пока пойду, а отец придет через час.
Как только за матерью закрылась дверь, она одним рывком сдернула крышку и судорожно размотала упаковочную бумагу.
– Лукас, – выдохнула она еле слышно, уставившись на содержимое коробочки.
Дрожащей рукой она вытащила подписанную уверенным почерком карточку и погладила атласные золотистые перчатки, того же оттенка, что и ее платье, украшенные крошечными бриллиантами, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
И лишь затем прочитала его послание.
«Выше голову, принцесса. Гордись той женщиной, какой ты стала».
Пропуская мимо ушей пустую болтовню, Лукас пытался почувствовать заслуженное удовлетворение от хорошо проделанной работы, но с тем же успехом мог искать бриллианты в темноте.
Статная принцесса Клаудиа Верболт наконец-то заняла по праву полагающееся ей место, и теперь ему следовало бы уйти, но его ноги словно приросли к месту.
Она хотела, чтобы Лукас заключил ее в объятия, но он лишь развернулся и ушел. Он рассказал ей всю правду, но даже это не смогло пошатнуть ее доверие. А он думал лишь о долге. И если Генри действительно хочет выдать ее за того недомерка Коронэ, которого при каждом удобном и неудобном случае сует ей под нос, то она до конца жизни будет связана долгом по рукам и ногам. Но разве недостаточно той цены, что она и так заплатила, в столь юном возрасте лишившись родных и оказавшись в чужой стране?
Ознакомительная версия.
