— О чем?
— Вот. — Мей потрясла туфлями перед лицом Пейдж.
— Зачем они?
Мей захлопала ресницами:
— Для… моей… свадьбы. Очнись, слышишь? Ты явно не в себе, клянусь своей свадьбой.
Пейдж вытащила палец изо рта:
— В себе. Всецело твоя. Ну-ка, давай к ноге. Что ж… смотря с чем носить. Ты решила вырядиться к Рождеству сексапильным эльфом?
Мей скривилась.
— У тебя до скуки пресный вкус, но было здорово!
— Взаимно. — Так и было. Ходить по магазинам с Мей — только с Мей — всегда здорово.
— Слушай, тебе не кажется, мы так не отрывались уже несколько недель? Вдвоем, без компании.
Пейдж рассмеялась, но по натянутой улыбке Мей поняла: та не шутит. Пейдж охватили смятенные чувства, изумление, восхищение, оцепенение, смущение, она даже не знала, что сказать лучшей подруге. Сняла с полки ярко-розовую, с блестками босоножку и посмотрела на ценник.
— К счастью, у тебя сейчас хлопоты в связи с этой свадьбой, иначе мы и не чаяли бы свидеться.
— Последнее время именно ты ссылалась на дела. В связи со своим любовником. Выглядишь ужасно изможденной. Полагаю, тебе следует посвятить меня в интимные подробности, которые так тебя измотали. Душу он из тебя вынул.
Пейдж уже едва не плыла при упоминании о Гейбе, бросило в жар. Забыв про Мей, она водила пальцами по замшевой оторочке модельных ковбойских сапожек. Потом удивленно огляделась по сторонам, будто они невесть зачем забрели в магазин для трансвеститов. Или шлюх. Мей вздохнула преувеличенно шумно.
— Замечательно. Ответь: твой секс-пират собирается поднимать паруса?
Пейдж медленно опустила блистающую босоножку на полку и аккуратно подровняла мыски пары в ряд:
— Не уверена.
Мей украдкой куснула плитку шоколада, которую запасливо берегла в сумочке, и кинула взгляд на продавщицу, нервно крутившуюся у экспозиции с запредельно дорогой обувью.
— Но он имеет это в виду, да?
— Не знаю, правда. — Пейдж повертела лакированную зеленую мужскую туфлю. Когда она уходила сегодня на рассвете, он ни словом не обмолвился о своих планах уехать или остаться в связи с их отношениями. Только поцеловал на прощание, так сладко, что поджавшиеся пальчики на ступнях едва не свело судорогой.
Мей неспешно сглотнула.
— А спросить не додумалась?
— Нет, — раздраженно бросила Пейдж. — Не додумалась.
Великодушно ждала, пока он сам поднимет этот вопрос? Или где-то глубоко под спудом волнительных ощущений ворочалось, неприятно отдаваясь внизу живота, предчувствие, заставлявшее ее удивляться, почему он до сих пор не обсудил это с ней? Потому что это все изменило? Или же ничего не меняет?
— Э-хе-хе, — задумчиво вздохнула Мей.
Пейдж глянула исподлобья: верно, Мей снова разглядывает умопомрачительные и совсем не свадебные туфли. Но Мей смотрела на нее. Глаза как блюдца.
— Ты попалась, бедняжка.
Пейдж что есть силы презрительно фыркнула, схватила помидорного цвета короткие сапожки с вырезанным мыском, уселась на черную бархатную банкетку посреди зала и сбросила относительно старомодные балетки.
— Только взгляни на себя, — сказала Мей, присаживаясь рядом. — Дрожишь и краснеешь, глаза не от мира сего. Заметила, как ты напевала себе под нос. Знаешь, ты, по-моему, малость пополнела.
— Что? — Пейдж провела руками по бедрам и посмотрела на умозрительно расширившиеся на сиденье ляжки. Вероятно, Мей права насчет этого, если вспомнить, как Гейб просто объедается пончиками и ее приучил. Она оценила, как приятно тает во рту воздушное тесто с горячим шоколадом сразу после секса.
— Аккуратнее, — предупредила Мей. — А не то расплывешься прямо здесь, не сходя с места. Не думаю, что ту мамзель у прилавка ветром надуло за столом.
Пейдж отставила колодки и поникла, тупо глядя в темно-шоколадную глазурь на ногтях пальцев ног.
— Послушай. Гейб и я… Мы не… То есть он мне нравится. Возможно, я даже… Но не уверена, что он… Знаешь, давай пройдемся за угол. Там еще две секции, и есть автомат с эспрессо. — Пейдж всунула ноги в балетки, выпорхнула в дверь и по изворотливым переходам устремилась наружу.
Мей догнала ее на полпути:
— Пейдж, подожди. Рыбка, слышишь, твоя лучшая подруга здесь. Скажи мне, что происходит?
«Лучшая подруга?» — думала Пейдж. А даже понятия не имеет о том, как ей страшно сейчас. Страшно любить Гейба. Страшно, что, возможно, без взаимности. Страшно жить в неизвестности. Мей забежала вперед, пытаясь рассмотреть ее лицо. Все те же светлые волосы, проницательные глаза. Хотя не вполне. Давящая волна внутри нарастала.
— Знаешь, почему создалось такое впечатление, что мы с тобой не отрывались уже целую вечность? Потому что теперь можем оторваться от Клинта только в предсвадебных забегах, уж ему-то в такие дела влезать не положено.
Мей чуть запнулась, осмысливая крутой поворот, и побледнела.
— Нет! Нет. Вовсе не так.
У нее был такой убитый вид, что весь натужный пафос Пейдж сдулся как шарик.
— Да не волнуйся ты так. Все нормально. Я же понимаю. Жизнь есть жизнь.
Мей выдернула ее из потока пешеходов и поволокла в сторону, они уткнулись в темную подворотню, в глубине которой маячила вывеска бразильской косметической клиники. «Выбрала местечко!» — подумала Пейдж, обещая себе, что непременно подобьет правый глаз лукавой Фортуне, если та вздумает к ним пристать.
Мей сказала:
— Знаешь, наши отношения ничуть не изменились. Я всегда приду тебе на помощь.
У Пейдж перехватило горло.
— Не придешь. Уже нет.
Мей открыла рот, но так ничего и не вымолвила, хмуро посмотрела на свои модные ботиночки с красной шнуровкой. Пейдж подумала: если бы в самом деле ничего не изменилось, Мей вполне могла бы прийти на свою свадьбу в них, не подстраиваясь под вкусы Клинта.
От этой мысли гнев, бурливший внутри, вспенился и пробил комок в горле, понуждая сделать решительный шаг.
— Последние несколько месяцев мне дались очень тяжело, Мей. Я словно зависла, потеряв опору. Раньше держалась за работу, теперь этого недостаточно. Думаю, именно поэтому я и купила платье. Чтобы хоть как-то возместить потерю. А потом появился Гейб. И я словно возродилась. Боже, словами не выразить. Я реально нуждаюсь в нем, в общем-то, то есть вообще…
— С этого места подробнее.
Пейдж приоткрыла глаза, искоса глянула на Мей:
— Не надо так. У тебя с Клинтом все складывается легко и просто, до зависти.
Мей всплеснула руками и громко выругалась, Пейдж встрепенулась:
— Боже, неужели мне надо выйти из себя, чтобы ты поняла, или как?
— Что?
