— Поверьте мне, собираюсь.
Ной с улыбкой наблюдал, как она снимает с него смокинг и отбрасывает его в сторону, будто это не «Армани», а старая тряпка. Запонки звездопадом посыпались на пол, и рубашка соскользнула с плеч. Ной ждал, что будет дальше. Ждать долго ему не пришлось.
Легчайшим прикосновением она провела по его плечам и остановилась на ямке между ключицами. Ною показалось, что линии, которые прочертили ее пальцы, вспыхнули огнем.
— Вы все еще собираетесь уйти?
— Я в раздумьях.
— Тогда примите во внимание вот это…
Ее указательный палец провел дорожку вниз по его груди, животу и остановился у застежки брюк. Ной подавил стон. Как она ухитряется вызвать в нем такую бурю эмоций одним движением изящного пальчика? В глубокой зелени ее глаз читались страстные обещания. Молния оказалась расстегнутой, и горячая ладонь Сэми легла на низ его живота.
— Я убедила вас остаться?
— Почти… — хрипло прошептал Ной.
— Почти? — Мягкий грудной смех Сэми еще глубже погрузил его в туман желания. — Одурачить меня не удастся, вы определенно собираетесь остаться. Хотите, я вам это докажу?
Ее взгляд и улыбка были наполнены той древней, языческой женственностью, которой безумный ритм двадцать первого столетия не позволяет проявиться.
Рука Сэми скользнула под ткань плавок, и из груди Ноя вырвался почти первобытный крик. Он всегда гордился способностью сохранять контроль над собой в любой ситуации, но оказалось, что его хваленый самоконтроль — всего лишь иллюзия.
Он закрыл глаза и погрузился в пучину разноцветных вихрей. Ярко-оранжевый и травяная зелень — в эти цвета она была одета, когда они впервые встретились, «розовая ракушка», «бездонный индиго» и «чувственный коралл» крутились и вертелись в его голове, как разноцветные звенящие браслеты на тонких запястьях.
Разум оставил Ноя. Он схватил Сэми, притянул к себе, с треском разрывая плечевой шов платья. Красный шелк заструился к ногам Сэми и сверкающей лужицей свернулся на паркете.
Сэми стояла перед Ноем неподвижно, освещенная лунным светом, лишь золотой треугольник внизу ее живота был затенен полоской черного кружева. Ной коснулся пальцем ее груди, и розовый сосок затвердел в ответ на его ласку.
— Так вы все-таки остаетесь?
Способность говорить уже покинула Ноя. Он желал эту женщину так, что каждое мгновение было сладкой, невыносимой пыткой. Куда делись его холодный рассудок и логика? Одним касанием Сэми похитила разум Ноя, превратив его в нечто дикое и первобытное.
Пальцы Ноя сомкнулись на черном кружевном треугольнике.
— Снимите это, или я избавлю вас от них сам.
Сэми молча смотрела на него, не двигаясь с места. Треск рвущегося кружева заставил Ноя обезуметь окончательно. Отшвырнув то, что секунду назад было кружевными трусиками, он повалил Сэми на постель, по пути избавившись от брюк, и теперь покрывал ее тело поцелуями — теми самыми, которые предназначены только для спальни. Сэми трепетала в его объятиях.
— Сейчас! Возьми меня, Ной!
Ной замер. Не так! Так не должно быть! Ими двигает вожделение, а этого недостаточно. Только не для них!
— Подождите, милая. — Медленно-медленно он отстранился и посмотрел Сэми в глаза. Знала бы она, чего ему это стоило! — Я прошу доказать мне, что это нс просто удовлетворение физиологической потребности, а нечто большее. Не в моем характере легкомысленно относиться к таким вещам. Вам придется произнести это, Сэми.
Она растерянно посмотрела на него, и щеки у нее начали постепенно покрываться краской. Значит, ему недостаточно физического обладания, нужна еще и духовная близость. Это так тяжело… Перед Сэми были две дороги: одна — легкая, ровная, гладкая и узкая, слишком узкая, чтобы по ней прошли двое; другая вела в пропасть, но на дне этой пропасти ждал Ной, обещая поймать ее. Нужно только верить ему.
Вера. Верность. Любовь. Страх.
— Ной!
— Я здесь, милая.
Она зажмурилась и пролепетала:
— Я не могу, не могу!
— Вы боитесь. А боль причиняет не страх.
— Падение!
— И не падение. Больно уходить, Сэми. Не уходите, боритесь за то, о чем мечтаете. — Он убрал с ее лба прилипший локон. — Скажите мне, Сэми.
— А если я откажусь?
Ной склонился к ней и прошептал:
— Ничего не случится, вы откажетесь и будете жить как прежде.
Как прежде! То есть она станет спокойной… Нет, какой, к черту, спокойной! Она вновь будет изнывать от страха потери, одинокая в холодной постели!
Сэми сделала глубокий вдох.
— Я люблю тебя, Ной, люблю больше жизни!
Слезы брызнули у нее из глаз, но Ной только улыбнулся. Для мужчины, не выносящего женских слез, он отнесся к ним поразительно спокойно.
— Я тоже люблю тебя, Сэми, — сказал он, нежно стирая слезы с ее щек. — Ты — все, о чем я мечтал, и все, что я хотел видеть в женщине.
Взяв в ладони ее лицо, он поцеловал его — медленно и нежно. Желание, которое девушка испытывала прежде, померкло рядом с тем, что она чувствовала сейчас. Может быть, оттого, что она освободилась от своих страхов, а может, оттого, что безгранично доверяла мужчине, бережно сжимающему ее в объятиях. Сэми растворялась в ласковых движениях рук, тихом шепоте, страстных поцелуях. Только сейчас она поняла, что когда-то потеряла ее мать и от чего она сама все это время отказывалась, думая, будто ребенка можно произвести на свет и без духовной близости.
Словно услышав ее мысли, Ной прошептал:
— Все хорошо, теперь все будет хорошо.
Сэми счастливо вздохнула, обвила его шею руками и крепче прижалась к нему. Ночь накрыла их густым темным покровом, усыпанным звездами.
А потом они спали, не размыкая объятий. Эта ночь для Сэми была самой спокойной за последние двадцать лет. Она вновь обрела семью, которую потеряла в детстве.
Ной проснулся от душераздирающего крика. Сэми не было рядом с ним, и он понял, что произошло самое худшее.
Не уследил!
Пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не запаниковать. Вскочив с постели, он влез в джинсы и бросился к выходу. Одиночка метался за дверью, истерически лая. Сбежав вниз по лестнице, прыгая через три ступеньки, они увидели Виджет возле распахнутой двери. Она кричала не переставая. Оказалось, что в груди этой девушки, говорившей только шепотом, кроется такой голос, какой способен, наверное, разбудить дьявола в преисподней.
— Где она? — рявкнул Ной, слегка встряхнув Виджет за плечи.
— Он ее забрал! — выпалила девушка, задыхаясь в истерике.
Она указала на разноцветные браслеты, разлетевшиеся но полу. Одиночка, поскуливая, нюхал их.
