– Э-э… да.
– В таком случае ты могла видеть мой концерт, я дал разрешение показать его по музыкальному каналу.
– Нет, на музыкальный канал я не переключалась, – сказала Кристин.
В трубке прошелестел вздох.
– Очень жаль, одну арию я посвятил девушке из Лонг-Бича. Мне казалось, ты поймешь, что речь идет о тебе.
– Правда? – Кристин не ожидала услышать ничего подобного, и от волнения у нее задрожал голос. – Ты в самом деле пел для меня? Ох как жаль, что я не слышала!
– Да, жаль… Но не расстраивайся, у меня есть видеозапись концерта, я подарю тебе копию с надписью.
– Ой, спасибо! Мне еще никто не делал таких подарков… Подумать только, ария с персональным посвящением, причем в исполнении самого Тино Парлатти! – промчалось в мозгу Кристин. Даже не верится, что все это происходит не во сне.
– При встрече передам тебе диск, – пообещал Тино. – Если, конечно, ты согласна ехать в Сан-Антонио.
Кристин задумалась.
– Даже не знаю… Разве мне удобно ехать к твоей бабушке?
– А почему нет? Моя бабушка не кусается. К тому же там будем не только мы, но и Бекки с Риккардо. Да, забыл сказать, именно они и велели мне взять с собой тебя. Мы ведь запланировали эту поездку еще несколько дней назад и сейчас, когда в моем рабочем графике образовалось окно, решили осуществить идею.
– Риккардо и Бекки хотят видеть меня у вашей бабушки? – Кристин не могла поверить собственным ушам. Она была уверена, что больше никогда не встретится ни с Риккардо, ни с Бекки. И вдруг такой неожиданный поворот.
– Думаешь, вру? – усмехнулся Тино. – Могу дать номер их телефона в Пасадине, позвони и спроси сама.
– Что ты, я верю! – воскликнула Кристин. – Просто все так неожиданно…
– Ты чем-то занята? – насторожился Тино. – Помнится, ты сказала, что пребываешь сейчас в отпуске…
– Все правильно. И я ничем особенным не занимаюсь – так, делаю кое-что по дому.
– Значит, согласна? Учти, после этой поездки я верну тебе фотокамеру, – вкрадчиво добавил Тино.
– Хорошо бы. А диктофон когда?
– Посмотрим. Все будет зависеть от тебя.
Она вздохнула.
– Ясно…
После этого в разговоре наступила пауза. Тино ждал ответа, а Кристин пыталась понять, что скрывается за неожиданным приглашением.
Наконец Тино спросил:
– Эй, ты еще там?
Кристин неуверенно шмыгнула носом.
– Э-э… вроде бы.
– Тогда скажи: едешь или нет?
– Ну… придется поехать. Ведь без этого ты не вернешь мне фотокамеру?
– Разумеется, нет! – В голосе Тино ощущалась улыбка. – Значит, договорились. Завтра рано утром я заеду за тобой.
– Насколько рано? – спросила Кристин. На этот раз она собиралась быть пунктуальной.
– В восемь.
– Идет.
– Тогда до завтра. Целую!
Она вздрогнула. К счастью, отвечать ничего не нужно было, послышались короткие гудки.
Кристин медленно положила трубку на базу и уставилась в пустоту.
Почему приглашают меня, а не Орнеллу, с которой у Тино как будто наладились отношения? – вертелось в ее голове.
Утром Тино приятно удивил Кристин, сразу же вернув фотокамеру.
– Спасибо! – обрадовалась она. – Я думала, ты сделаешь это потом.
– Воспринимай это как жест доброй воли, – с лукавой улыбкой ответил он.
Кристин была готова к путешествию, поэтому они сразу сели в «кадиллак» и отправились в путь.
Тино обещал преодолеть расстояние до Сан-Антонио за два часа. Так оно и получилось. И всю дорогу Кристин спрашивала себя, мудро ли поступила, согласившись на эту поездку. Но так как изменить что-либо было невозможно, успокаивала себя тем, что хотя бы получила обратно первую из двух отобранных у нее вещей.
– Как зовут твою бабушку? – спросила она, с интересом поглядывая по сторонам сквозь окошки «кадиллака».
– Мария. – Произнеся это, Тино почему-то улыбнулся.
– Красивое имя, – сказала Кристин. – У нее такая же фамилия, как у тебя?
Он кивнул.
– Мария Парлатти, – медленно, словно смакуя, произнесла Кристин. – Хорошее имя для сцены.
Услышав это, Тино рассмеялся.
Кристин удивленно покосилась на него.
– Что я такого сказала?
– Нет-нет, ничего… Просто я представил свою бабку на сцене.
– И что? Ведь сам ты выходишь на сцену – и ничего…
– Верно, выхожу, – кивнул Тино. – Но ты не знаешь Марию. Она человек властный, а порой даже суровый. Не представляю, как она взаимодействовала бы с коллегами, оркестром, дирижером и так далее…
Кристин на миг задумалась.
– Зачем же ты меня обманул?
На сей раз удивление промелькнуло во взгляде Тино.
– Это когда?
– Когда приглашал в эту поездку. Ты сказал, что твоя бабушка не кусается.
Тино расплылся в улыбке.
– Это чистая правда.
– Но как же тогда…
– Она сурова лишь с нерадивыми сотрудниками. Правда, все это в прошлом, сейчас Мария делами не занимается.
– Значит, раньше занималась?
Тино на минутку повернулся к Кристин.
– Ведь это Мария основала наш семейный бизнес. И первую макаронную фабрику, выпускавшую изделия с эмблемой «Парлатти», открыла именно она.
Кристин покачала головой.
– Похоже, Мария у вас живая легенда… – После небольшой паузы она с любопытством спросила: – А твои родители тоже связаны с вашим семейным бизнесом?
– Конечно. Только они живут в Нью-Йорке.
– Но как же получилось, что ты посвятил себя оперному искусству?
– Как тебе сказать… Видишь ли, макароны – это хорошо, но скучновато. А опера содержит в себе целый мир… Кстати, пою я, сколько себя помню. В общем, считай, что мне не давали покоя лавры Карузо.
– И твои родственники не возражали против твоих увлечений?
– Наоборот, всячески меня поддерживали. В этом смысле мне повезло. Впрочем, не знаю, насколько простиралась бы их благосклонность, если бы у меня не было старшего брата.
– Понятно… И ты ни капельки не жалеешь, что доходы от вашего бизнеса проходят мимо тебя?
– Ну, во-первых, я и сам неплохо зарабатываю. А во-вторых, почему ты думаешь, что они проходят мимо? Я держу акции большинства наших предприятий.
– Так все-таки ты участвуешь в бизнесе!
– Разумеется. Просто не так активно, как остальные члены семьи.
Некоторое время Кристин молчала, обдумывая услышанное, затем обронила:
– М-да, в Интернете я встречала упоминания о том, что твоя семья владеет большим состоянием, но только теперь начинаю понимать, насколько оно велико.
Тино бросил на нее взгляд.
– Это имеет для тебя какое-то значение?
– Для меня? – удивилась она. – Никакого. А, кажется, понимаю! Ты заподозрил во мне охотницу за состояниями? В таком случае должна тебя успокоить: меня больше волнует репортерская карьера.
