— Женщины бывают разные, — парировал он. — Я старался только ради тебя, Гейл.
— Лестью, ваша светлость, меня не пронять. По-моему, я тебе это уже говорила.
— Зови меня Марио, — отрывисто напомнил он.
— Марио, — вздохнув, повторила она. — Знаешь, что я о тебе думаю? Ты хочешь, чтобы все делалось по-твоему.
— Мы все такие. И ты тоже. Но ты, наверное, очень удивишься, узнав, что с тобой я не всегда уступал своим желаниям. Если бы я был законченным эгоистом, то овладел бы тобой еще в вертолете, по пути сюда. Я не стал бы ждать. А если бы дал волю темной стороне моих фантазий сейчас, то не булочку сейчас бы ел. Я все убрал бы со стола, разложил бы тебя на мраморной поверхности и насладился куда более изысканным блюдом.
Его предложение вызвало волну жара, прошедшую по всему ее телу. Она покраснела до кончиков пальцев.
— Интересно, ты бы мне позволила? — спросил он, пристально глядя ей в глаза.
— Нет, — на удивление твердо сказала она.
— Нет так нет… — Он улыбнулся и пожал плечами. — Вот видишь? Я умею смиряться с отказом. Тогда отправимся на прогулку, а потом поплаваем. Ты не против?
— Знаешь… в такие жаркие дни мне нельзя долго находиться на солнце. — Гейл была рада такому правдоподобному предлогу, хотя на самом деле просто понимала, что не удержалась бы от искушения при виде его полуобнаженного тела. — Я могу обгореть. Или загореть неровно, кусками, что плохо смотрится и на подиуме, и на снимках.
— Понятно. Тогда можно прокатиться в коляске по поместью. Там есть навес. Я вначале думал проехаться верхом, но при данных обстоятельствах отложим верховую прогулку до другого раза. Как и плавание. А после обзорной экскурсии предлагаю полежать до ужина или расслабиться в ванне. Кстати, я решил, что сегодня мы поужинаем в главной столовой. Там ты дольше сумеешь… не разнежиться.
— Как мило с твоей стороны. — Она подумала о том, какой он опытный и коварный соблазнитель. Однако занятный. — Линн говорит, ты часто проявляешь доброту. Я знаю, что ты сделал для Эда.
Казалось, ему стало неловко от похвалы. Его смущение внушило ей больше любви к нему, чем все, что он сделал до сих пор. Она уважала людей, которые делают добро, не ища ни похвалы, ни огласки. Большинство богатых бизнесменов, которых она уговаривала сделать пожертвования в ее фонд, требовали, чтобы об их так называемой филантропии стало известно всем и каждому.
— Достаточно мало для кое-кого, кому повезло меньше меня, — пробормотал Марио. — Кстати, как ты собираешься распорядиться моими миллионами? Надеюсь, ты не растратишь их на заоблачные гонорары для финансовых консультантов? Трать деньги только по своему усмотрению! Уверен, что ты принимаешь милосердие и интересы детей близко к сердцу. А у других планы могут быть куда более меркантильными.
— Не беспокойся. Деньги будут потрачены с умом и как надо. Я не попадусь в ту ловушку, о которой ты говоришь. Но я воспользуюсь советами нескольких специалистов, в чьей порядочности я уверена, а потом безотлагательно приступлю к осуществлению моих планов. Когда дело касается научных исследований, время играет большую роль. Фактор времени важен и тогда, когда необходимо купить нужное оборудование и материалы для лечения маленьких больных. Уж поверь мне, я не растрачу впустую ни одного доллара. Я приступлю к делу сразу по возвращении в Монреаль. К счастью, на следующей неделе я не работаю и сумею потратить время с толком. Еще мне бы хотелось…
Гейл прервала свою речь и улыбнулась.
— Извини. Стоит мне начать рассуждать о моем фонде, и меня уже не остановишь!
— Да нет, я не против, — сказал он. — Мне приятно слышать подлинную страсть в голосе женщины.
Гейл прикусила язычок, вспомнив, как вела себя ночью. Она полностью отдалась захватившему ее чувству и не сдерживала стонов наслаждения.
— Нужно попробовать великолепные блюда, которые приготовила Линн. — Она решила увести разговор в сторону от секса. — Кстати… Марио, мне очень нравится твоя экономка. Она славная женщина.
— Да. Я в некотором роде заменил ей сына. Они с Патом не могут иметь детей.
— О… как грустно! Из нее вышла бы прекрасная мать.
— Согласен.
Гейл не хотелось задерживаться и на теме материнства, поэтому она стала расспрашивать его о лошадях. Поскольку она родилась и выросла за городом, лошади не были для нее чем-то совершенно незнакомым, Она решила, что удивила его своими познаниями.
В целом ланч прошел спокойно, а поездка по поместью еще спокойнее. Гейл невольно восхищалась и великолепными лошадьми Марио, и поразительно современными помещениями, которые он для них построил. Собственно конный завод представлял собой огромное помещение с бесчисленными денниками, очень высоким изолированным потолком и широченным проходом посередине. Благодаря такой планировке на заводе всегда поддерживалась нужная температура воздуха, даже в самые жаркие летние дни.
В настоящее время он содержит семерых жеребцов, сообщил Марио, — как подающих надежды новичков, так и признанных фаворитов. Один из них, вороной, был потрясающе красив и обожал порисоваться. Когда его выпустили на персональный дворик для разминки, жеребец устроил целое представление, то несясь галопом, то вставая на дыбы. При этом он грациозно потряхивал великолепной гривой.
— Он такой своенравный, — заметила Гейл. — Наверное, с ним непросто управляться.
— Только не во время скачек. Однако сезон подходит к концу, и он снова оживился. Он принадлежит к числу тех племенных жеребцов, которые не успокоятся, если не покроют несколько кобыл за день.
Гейл была застигнута врасплох.
— Несколько кобыл? Ничего себе! Неужели он никогда не устает?
— Покрывать кобыл? Никогда.
Принц посмотрел ей прямо в глаза, намекая на то же самое о себе. Если она помнит вчерашнюю ночь, значит, его слова — не пустая похвальба.
— Линн говорит, ты уже давно не привозишь сюда женщин, — заметила Гейл.
Марио нахмурился.
— Единственный недостаток Линн заключается в том, что она обожает посплетничать.
— Возможно. Но лгуньей она мне не показалась.
— Ведь я каждую неделю езжу в Монреаль, — напомнил он. — И уж поверь мне, я не преувеличиваю, когда уверяю, что всегда удовлетворяю свои плотские желания. Уж не думаешь ли ты, что я все это время терпеливо дожидался, пока ты упадешь мне в объятия?
Почему ее так сильно задели его слова? Ее не должно волновать, что он переспал с половиной женщин Монреаля. Но, как ни странно, она ощутила обиду. И ревность.
— Если бы ты просто сидел и дожидался, — парировала она, — то тебе пришлось бы долго ждать.
