— Да, ему надо увидеться с Кристиной, — как можно холодней ответила Лили.
— И нам хорошо известно зачем, не так ли? Кстати, у нас тут тоже есть кое-какие дела. — Стефано произнес это таким двусмысленным тоном, что Лили насторожилась. — Может быть, мы обсудим их за бокалом освежающего вина?
— Почему бы и нет? — улыбнулась Лили. Она подумала, как приятно ей будет выложить ему то, что он меньше всего ожидал услышать. Они прошли через виллу в тенистый внутренний дворик. Было ясно, что он собирается как следует позлорадствовать над тем, что ее мнимые ожидания относительно Витторио неосуществимы.
Она налила два бокала вина, поставила их на деревенский, грубо сколоченный стол и села прямо напротив Стефано.
— Итак, вы ознакомились с контрактом?
— Нет, — с деланным равнодушием проговорила Лили. — В этом не было смысла, поскольку я не собираюсь ничего продавать.
Стефано явно опешил:
— Если вы хотите получить больше, то…
— Я не хочу ничего, Стефано. Я не продаю этот дом и, кроме того, мне думается, вы допустили оплошность. Земля, на которой стоит вилла, не является единой собственностью с домом. Она до сих пор принадлежит Витторио Росси. Я не смогла бы вам ее продать, даже если бы захотела, но я не хочу.
Стефано лукаво усмехнулся:
— Меня интересует как раз земля, Лили. Она представляет огромную ценность. Мне удалось приобрести всего несколько участков; полагаю, вы не думаете, что я предложил такую сумму за груду старых камней? Туристы толпами съезжаются в Тоскану и скупают абсолютно все. — Он окинул виллу презрительным взглядом своих маленьких глаз, и Лили всем существом почувствовала себя оскорбленной за их старую добрую виллу. — Кто вам сказал, что земля — не ваша собственность, сам Витторио? В таком случае, этот человек держит нас за дураков.
— Вы хотите сказать, что он лжет? — выдохнула Лили в замешательстве. Странно, но теперь она уже не знала, кому и верить.
— Тут не о чем даже разговаривать. Я точно это знаю. У меня есть документы… Вилла «Весы» вместе с землей, на которой она стоит, была подарена Витторио Росси Хьюго Мейеру. Ваш отец завещал все это имущество вам, и вы вольны поступать с ним как пожелаете, так что, Лили, не упускайте представившейся возможности. Сомневаюсь, чтобы кто-либо другой сделал вам более выгодное предложение. — Он вдруг нахмурился. — Разве что Витторио…
— Нет, — сказала Лили, — он не сделал мне предложения. — «Того предложения, о котором я так мечтаю», — добавила она про себя.
Стефано встал в лучах заходящего солнца.
— Наверное, к нему, наконец, вернулся здравый смысл… — Но вдруг отражение какой-то догадки мелькнуло на его лице. — Или, может, он вас околдовал… — Неожиданно Стефано стукнул кулаком по столу. — А, черт, я начинаю понимать. Его сын здесь… — Лили, враждебно смотревшая на него, пока он произносил эту тираду, хотела сказать ему что-то резкое, но в этот момент появился Карло.
— Лили, кошка-мама все время мяукает. Наверное, она хочет есть…
— Возьми в холодильнике молока, Карло, — сказала Лили, но мальчик мешкал.
— Лили, уже поздно, а папы все нет и нет. — В его глазах светилась надежда. — Может быть, мы останемся еще на одну ночь?
Так… Лили хотелось провалиться сквозь землю. Она не смотрела на Стефано, зная, о чем он сейчас думает.
— Налей кошке поскорее молока, Карло. Ей нужно сейчас много есть, ведь она кормит малышей. — Мальчик устремился к холодильнику на кухню, оставив Лили наедине с Беллини.
— Комментарии излишни, — мрачно сказал Стефано, подливая себе еще вина.
— Вот и хорошо, — с вызовом ответила Лили: она не собиралась ничего отрицать. — Карло провел эту ночь здесь, и его отец тоже — оба они были у меня всю ночь.
Стефано горько усмехнулся:
— И это повлияло на ваше решение относительно продажи виллы. — Он недоверчиво покачал головой. — Лили, я был о вас лучшего мнения…
— Да, Витторио очень привлекательный мужчина, разве не так? — Она дерзко вздернула подбородок. — Но это не имеет никакого отношения к тому, что я оставляю виллу за собой. Это дом моего отца, и я…
— Ваш отец здесь совершенно ни при чем, Лили. Этот подонок Росси соблазнил вас, и вы думаете, что вам крупно повезло. Но вы ошибаетесь, дорогая. Он рассказывал вам о своей жене?
— Представьте себе, да! — жестко ответила Лили.
— Несмотря ни на что, он обожал ее и продолжает обожать. Вся Тоскана знала, что она из себя представляет, но он защищал ее ото всех, — этот идиот не мог рассмотреть то, что творилось у него под носом…
Лили вскочила на ноги, дрожа от гнева:
— Я не желаю больше слушать эти бабьи сплетни. Вы пришли, чтобы узнать о моем решении, и я его сообщила. Я виллу не продаю. Ни сейчас, ни когда-либо позже. В этом доме жил мой отец, и потом…
— Вы уже начали говорить, как Росси, — зло перебил ее адвокат, — сплошная претенциозная сентиментальность. — Он поднялся. — Этот человек болен, вся его семья была ненормальная…
— Разговор окончен, Стефано, до свидания, — спокойно и твердо произнесла Лили, хотя ей стоило нечеловеческих усилий сохранять над собой контроль, чтобы не выгнать этого наглеца.
Стефано покосился на нее. В глазах его зажегся недобрый огонек.
— Держу пари, что Росси вы не сказали этого прошедшей ночью. Ну, что ж, если вы решили раздавать направо и налево свою благосклонность, то окажите мне честь и запишите меня следующим.
Беллини перегнулся через стол так внезапно, что Лили не успела отпрянуть. Он резко сдавил запястья ее рук и с силой притянул к себе. Лили потеряла равновесие и, ударившись бедром о край стола, закричала, но тот заставил ее замолчать, грубо прижавшись к ее рту своими влажными, липкими губами. Она отчаянно отбивалась, но это только разжигало его; железная хватка рук Беллини причиняла ей боль, ее охватил панический страх. Рукой он схватил край воротника ее блузки, словно желая порвать на ней одежду.
Лили старалась освободиться, шаря рукой по столу в поисках бокала, который можно было бы разбить о голову Беллини. Он перехватил ее руку и больно заломил за спину, а другой рукой сжал ее грудь. Лили вновь попыталась закричать, но в этот момент раздался звон колокола. Его резкий звук как будто остановил течение жизни. Стефано Беллини смешался, испуганный неожиданным звуком, разнесшимся по окрестностям. Он отпустил Лили и поспешно покинул виллу. Лили услышала стук дверцы, шум заводимого двигателя, и все стихло. Но в ее ушах все еще звучало эхо какого-то странного крика, раздавшегося почти одновременно с ударом колокола.
Лили простояла несколько секунд совершенно неподвижно, словно в столбняке; она не могла собраться с мыслями, не могла даже пошевелиться; потом сознание вернулось к ней, она вспомнила минувшую ночь и маленького мальчика, со слезами на глазах умолявшего ее не ударять в повешенный Витторио колокол. Она бросилась на поиски ребенка и нашла его бившимся в истерике на вымощенном камнем дворике; почти над ним висел, еще покачиваясь от удара, злополучный колокол.
