Она все смотрела в одну точку, потеряв счет времени, когда в дверь постучали. Тори встала и зажгла свет. Стук повторился, и она открыла дверь. На пороге стоял Рэнд.
Растерявшись, Тори вдруг подумала, что он, возможно, пришел провести с ней ночь. Сама мысль об этом показалась ей кощунственной: никакой любви, никакого доверия — только тело?! Неужели Рэнд может дойти до подобного цинизма?! Поэтому она с облегчением вздохнула, услышав его объяснение:
— Минди просит почитать ей на ночь сказку. Говорит, что без этого не заснет. А еще заявила, что сказки лучше всех читает «миссис Тори».
— Ты ничего не имеешь против? — Тори пытливо вгляделась в глаза мужа, тот, усмехнувшись, ответил:
— Если бы имел, то не пришел бы.
Добавив, что должен еще поработать с Майком, Рэнд направился в свой кабинет. А Тори с бьющимся от радостного волнения сердцем почти бегом бросилась в детскую…
На следующий день после полудня Майк на своей машине отвез Минди, Дороти и Джералдайн в Оклахома-Сити. Рэнд погрузился в неотложные фермерские заботы. На кухне управлялась Бет Меррей — женщина средних лет, рекомендованная Джералдайн на время своего отсутствия. Работала она быстро, аккуратно и никакой помощи не просила.
Спустились сумерки, и Тори, замученная предотъездными треволнениями, решила пораньше лечь спать. Быстро приняв душ, она надела ночную рубашку и скользнула в кровать. Телефон на ночном столике напомнил, что надо позвонить матери.
Дорис оказалась дома и сразу же обрушила на дочь ворох последних новостей.
— Ты не можешь себе представить, насколько лучше чувствует себя отец! — затараторила она. — Сегодня был медицинский консилиум, и врачи сказали, что темпы выздоровления превзошли все ожидания! Сейчас ему нужен только домашний уход и бережное отношение к самому себе. Проще говоря, он не должен нервничать и переутруждать себя работой — и все будет в порядке!
Сейчас его интересы в компании представляю я, и видела бы ты, с каким нетерпением каждый вечер он требует полного подробного отчета! Я неплохо справляюсь, но отец сам рвется в бой. Правда, вслух об этом не говорит, но я вижу по глазам. Откровенно говоря, меня это радует. Медики считают, что жажда деятельности — свидетельство выздоровления. Но я все же попытаюсь уговорить его уйти в отставку: такая работа требует слишком много сил и нервов. Ну, это все потом, а пока нужно любыми способами помочь ему выкарабкаться.
А еще отец одержим идеей отправиться куда-нибудь путешествовать. На всякий случай я пока собираю проспекты туристических фирм. Ты не хотела бы составить нам компанию?
Тори от всей души рассмеялась. Оптимизм матери всегда поднимал ей настроение.
— Мама, — с нежностью в голосе сказала она, — мне сейчас не до путешествий, ты же понимаешь! Но идея великолепная, и вы обязаны ее осуществить. Отца надо хотя бы на время вырвать из этой проклятой Джорджии! И уговори его уйти в отставку!
— Думаю, это будет нетрудно: твой отец считает меня своим ангелом-хранителем, исполнителем любого желания и сладкоголосой сиреной, песнями которой он может упиваться бесконечно!
Тори снова рассмеялась — на этот раз так громко, что даже не услышала стук в дверь. Когда на пороге появился Рэнд, она вздрогнула от неожиданности и замолчала.
Рэнд только что принял душ и выглядел великолепно. Мокрые волосы были гладко зачесаны назад. Коротковатые джинсы оставляли открытыми загорелые щиколотки и ступни с сильными широкими пальцами. Из-под застегнутой наполовину рубашки выбивались курчавые золотистые завитки. Тори смутилась и отвела глаза в сторону.
— Держи меня в курсе ваших планов, мама, — сказала она в трубку. — И сообщи, если соберетесь куда-нибудь поехать. Как знать, может быть, я присоединюсь к вам. Поцелуй от меня отца и скажи, что я его очень люблю. Тебя, конечно, тоже!
— Тори, мы тоже любим тебя и очень скучаем. Поцелуй от нас Минди.
— Конечно! Всего хорошего.
— До свидания! Звони почаще!
— Обязательно! — Тори положила трубку и вопросительно посмотрела на Рэнда.
— Говорила с матерью? — спросил он.
— Да.
— Все в порядке?
— Вроде бы. Отец быстро поправляется. Они уже подумывают о том, чтобы поехать в какой-нибудь круиз.
— Насколько я замечаю, ты стала получать большое удовольствие от разговоров с матерью. Раньше такого не было.
Видя, что разговор принимает небезопасное направление, Тори постаралась ответить откровенно, но не затрагивая некоторых деталей:
— Я всегда недооценивала маму и только сейчас начинаю это понимать. Эта внешне мягкая, податливая южанка в последнее время проявила себя с неожиданной стороны. А ее упрямство и стремление настоять на своем подчас забавляют меня и отвлекают от тоскливых мыслей…
Тори слишком поздно сообразила, что невольно призналась в своем плохом настроении. Рэнд внимательно посмотрел ей в глаза и присел на край кровати. Машинально натянув простыню на голые колени, Тори почувствовала, как у нее перехватило дыхание и затвердели соски под шелком ночной рубашки.
— Тори, — прошептал Рэнд, — не гони меня и расскажи все. Что тебя мучит? Я же вижу, что это так…
Его голос был ласковым и зовущим, а глаза выдавали нервное напряжение. Тори неудержимо влекло к нему, но она все еще пыталась сопротивляться.
— Ты специально отослал Минди, Дороти и Джералдайн?
— А разве тебе не хотелось бы побыть со мной вдвоем? Или ты не желаешь тратить на меня слишком много времени? Возможно, даже жалеешь, что мы вновь стали любовниками?
— Нет, я не жалею об этом и с удовольствием трачу на тебя время. Это ты оставил меня одну и всю ночь работал. Зачем же перекладывать с больной головы на здоровую?
— Ты ждала меня прошлой ночью?
— Я ждала хоть какого-нибудь подтверждения того, что небезразлична тебе. Мне нужен был не секс. Я надеялась зацепиться за какую-нибудь ниточку, чтобы по ней добраться до главного, выяснить, о чем ты думаешь.
— О чем я думаю?
— Да, именно!
— Что ж, изволь. Я думаю о том, что тебе необходимо некоторое время.
— Для чего?
— Чтобы решить, совершила ли ты ошибку, став моей любовницей.
— Именно для этого ты и отослал Минди? А если я не соглашусь быть твоей любовницей, ты и меня выдворишь отсюда? Может, ты отправил Минди потому, что не хочешь видеть, как она будет переживать мой отъезд?
От неожиданности Рэнд даже зубами скрипнул.
— Ты хочешь уехать?
Тори сжала ладонями виски.
— Черт побери, опять поспешные заключения. Ну кто тебе сказал, что я собираюсь уехать? Неужели все еще не понятно, что больше всего на свете я хочу остаться здесь и быть твоей любовницей! Сукин ты сын!
