— Для чего?
— Чтобы решить, совершила ли ты ошибку, став моей любовницей.
— Именно для этого ты и отослал Минди? А если я не соглашусь быть твоей любовницей, ты и меня выдворишь отсюда? Может, ты отправил Минди потому, что не хочешь видеть, как она будет переживать мой отъезд?
От неожиданности Рэнд даже зубами скрипнул.
— Ты хочешь уехать?
Тори сжала ладонями виски.
— Черт побери, опять поспешные заключения. Ну кто тебе сказал, что я собираюсь уехать? Неужели все еще не понятно, что больше всего на свете я хочу остаться здесь и быть твоей любовницей! Сукин ты сын!
Несколько мгновений Рэнд сидел неподвижно. Потом схватил Тори за плечи и утопил ее голову в подушке. Но она сопротивлялась, поддразнивая его:
— Значит, ты хочешь, чтобы я уехала? Работа с файлами окончена, и мои услуги больше не требуются! Так?
— Нет! — воскликнул Рэнд и жадно приник к ее губам.
Тори нежно гладила его лицо, шею, волосы, а он шептал:
— Мне так не хватало тебя сегодня! Я просто не знал, куда деться, и был на грани помешательства!
Она обхватила ладонями его лицо и притянула к себе. Его руки судорожно стянули с нее ночную рубашку и крепко стиснули упругую грудь.
— Рэнд… — шептала Тори, с закрытыми глазами ища его губы.
Поцелуй был долгим, пьянящим… Тори ощущала его твердые, мускулистые бедра, силу, с какой они прижимались к ней. Она также стремилась ему навстречу, со стоном изгибая тело. Сейчас это произойдет… Наступит мгновение величайшего наслаждения, неповторимого счастья…
Глаза Рэнда казались черными, бездонными. В них горело неукротимое желание… и сияла любовь.
— Я так и не спросил тебя, — шептали его губы, — можно ли мне остаться сегодня на ночь?
— Почему же только сегодня? — отвечали ее губы. — Почему не каждую ночь?..
Рэнд ушел от нее только под утро. И это повторялось снова и снова… В конце четвертой ночи, когда Тори, обессиленная и счастливая, заснула, ей приснился кошмарный сон: будто бы она проникла внутрь собственного тела и застыла в нем, беспомощная и недвижная, как муха в капле янтаря… Она хотела пошевелить рукой, но не смогла. Попробовала глубоко вздохнуть, но грудь сдавила чудовищная тяжесть. Попыталась закричать, позвать кого-нибудь на помощь, но издала только слабый булькающий звук… Тори осознавала, что это сон, понимала, что стоит проснуться — и кошмар тут же кончится. Но у нее не было сил поднять веки…
Невероятным усилием воли она все-таки заставила себя открыть глаза и повернула голову. Рядом мирно посапывал Рэнд. Боже, значит все хорошо! Это было лишь наваждение!
Тори обняла мужа и обвила ногами его бедра. Открыв глаза, Рэнд очумело посмотрел на нее и сразу же прижал ее к себе, почувствовав, что ее тело дрожит, а на лице выступили крупные капли холодного пота. Приподнявшись он испуганно спросил:
— Тебе плохо?
— Нет. Просто плохой сон, — прошептала в ответ Тори и крепче прижалась к нему. Так она чувствовала себя в безопасности… Даже от новых кошмарных снов…
Тори проснулась, почувствовав, что Рэнд осторожно встает с кровати. В комнате и за окном было еще совсем темно.
— Рэнд?
Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Спи! Еще очень рано. Даже не светает.
— Куда ты?
— Мне надо распределить обязанности работникам.
— Это непременно надо делать так рано?
— Увы, совершенно необходимо. Весной на ранчо приходится вкалывать по восемнадцать часов в сутки. Иначе хозяйство захиреет.
— Я поставила будильник на восемь.
— Зачем? Спи сколько хочешь. Около девяти появится Бет и приготовит завтрак. Я подойду к этому времени. Отдыхай.
— Могу я чем-нибудь помочь тебе?
Рэнд долго смотрел на жену. Растрепанная и полусонная, она казалась ему еще более желанной. Впервые за всю их совместную жизнь она предложила помочь ему на ранчо. Конечно, помощь и впрямь не помешала бы, но Рэнд не видел, в чем она могла бы быть полезной, а потому шутливо сказал:
— Ты же не знаешь коровьего языка.
— Я способная, и при желании мигом его освою!
— Ничуть не сомневаюсь! Но лучше поговорим об этом позже.
В глубине души Рэнд был доволен. Тори несомненно искренне предлагала свою помощь. А если так, то у нее и впрямь может возникнуть желание освоить какое-нибудь фермерское ремесло. И тогда — как знать, не станет ли для них «коровий язык» своеобразным эсперанто, который поможет им лучше понимать друг друга?
Он поцеловал Тори в губы, а она, обняв его, шепнула:
— Значит, в девять?
Рэнд отлично понял, что она имела в виду, и, потрепав жену по щеке, с мечтательной улыбкой ответил:
— Да, в девять…
Но ему удалось вернуться только после полудня. Тори сидела в кабинете перед компьютером. В розовых брюках и белоснежной блузке с приподнятыми плечами она выглядела свежей и веселой — под стать майскому дню.
Рэнд оглядел свой пыльный, запачканный грязью комбинезон и смущенно закашлялся. Тори обернулась.
— Привет, коровьих дел мастер! — засмеялась она и, вскочив со стула, бросилась к нему.
Рэнд предостерегающе вытянул вперед руки:
— Не подходи! Смотри, на кого я похож!
Не обращая внимания на предупреждения, Тори повисла на шее мужа. Их губы слились в поцелуе, за которым последовал длинный сбивчивый рассказ о том, как она скучала без него, как хотела увидеть и как счастлива теперь.
— А что поведали тебе коровы? — спросила она, усаживая Рэнда в кресло. — Уж ты-то понимаешь их с полуслова!
— Я-то понимаю, но боюсь, что они меня — нет.
— То есть?
— Стадо, завидев меня, почему-то бросилось врассыпную. Мы с Хэйденом часа два собирали коров по всему ранчо.
— Зачем? Они бы пощипали травку и сами вернулись в загон.
— Дело в том, что в загон им возвращаться нельзя. Чуть ниже по ручью стоит кирпичный коровник с железной крышей — специально на случай смерчей и ураганов, и сегодня всех коров нужно загнать туда. Кажется, надвигается торнадо.
— Я слышала прогноз погоды на сегодня и завтра. Обещали сильный ветер и проливные дожди, но о смерчах ничего не говорили.
— В Оклахоме торнадо случаются редко, особенно весной. Но старожилы говорят, что, по некоторым признакам, сегодня — именно тот случай. Видишь: все небо заволокло тучами. Ливень может хлынуть в любую минуту. И ветер усилился. Мы с Кертом решили подстраховаться — заперли все сараи. А Бет я отпустил домой.
— Она успела приготовить отличное жаркое. Ты толком не завтракал. Иди поешь. Кстати, где Керт?
— Во дворе.
— Зови его в дом. А я сейчас…
— Слушаюсь, мадам! — щелкнул каблуками Рэнд и поднес ладонь к виску.
