— Я сморю, у дедушки появился увлеченный слушатель.
Элиза вздрогнула при звуке голоса Лестера, но Альфред Кингс не пошевелил ни одним мускулом. Он даже не повернул к нему головы. Тот стоял в дверях, улыбка слегка смягчала циничную складку губ. Он был в рабочей одежде, там и сям заляпанной грязью. Облокотившись о притолоку, он переводил взгляд с одного на другую.
— Заходи, приятель, — пригласил его дедушка.
— Если я пройдусь по священному ковру в этих сапогах, — сухо ответил Лестер, — то миссис Деннис меня со свету сживет.
Дед оглушительно захохотал:
— И это, мой мальчик, будет такой опыт, который ты никогда не забудешь!
Лестер спросил у Элизы, приподнимая брови:
— Я так понимаю, ты к работе еще не приступала?
Она вспыхнула от предположения, что ее обвиняют в безделье.
— К работе? — переспросил старик с крякающим смехом. — Да вы, молодежь, и понятия не имеете, что такое работа. Знаешь ли ты, голубушка, — при этих словах Лестер завел глаза к потолку, как бы говоря: «Ну все, старика опять понесло», — сейчас с рабочими на стройке обходятся так, словно они члены королевской фамилии. Теперь им даже не надо самим добираться до работы — их привозят в фирменных автобусах на строительную площадку. Больше того, — он потряс пальцем, — оплату им считают с того времени, как они сели в автобус, а не с того, как они приехали на стройку, как раньше бывало. Теперь рабочим оплачивают праздники — раньше, когда я сам еще был работягой, такого никогда не делалось. А им ко всему этому еще положен отпуск и зимой, а не только летом!
— Элиза пришла сюда работать, — осторожно напомнил ему Лестер, но он мог бы с тем же успехом промолчать, потому что его высказывание не произвело никакого эффекта на красноречие дедушки.
— И я тебе еще вот что скажу, деточка. Все эти разговоры о «свободном дне» для учебы в техникуме… В старые добрые времена ребятам приходилось заниматься этим в свое свободное время, вечерами, когда они уже смертельно уставали от целого дня на работе. А теперь у них такая малина — это записано в условиях договора, это обязательно, они все этим пользуются, — и днем их обязаны отпускать с работы. И при этом они ничего не теряют из зарплаты. — Он покачал головой, не заметив, как Лестер осторожно выманил Элизу из комнаты.
Когда она выходила, он все еще продолжал разговаривать сам с собой:
— В наши времена строителю платили только за то, что он делал, и он делал то, за что ему платили. А теперь… — Голос его замер вдали.
Стол в комнате, куда Лестер привел Элизу, был завален папками и чертежами, на стульях лежали внушительные стопки бумаг. Даже пол не избежал этой участи. На нем были набросаны вскрытые конверты, письма и журналы, связанные со строительным бизнесом.
— Это мой кабинет. Но так как я здесь бываю совсем редко, мы сюда же поставили и стол для машинистки. — Он улыбнулся ей. — Ну, не волнуйся так. Говорю тебе, ты не очень часто будешь обременена моим присутствием.
Она неуверенно спросила:
— А кто будет давать мне работу? Ты или дедушка?
Он с насмешливой улыбкой ткнул себя в грудь.
— Но, — сказала она, глядя на него с упреком, — ты же мне сказал, что помощница нужна твоему дедушке.
— А если бы я тебе сказал, что помощница нужна мне, ты убежала бы за милю, да?
— Значит, ты завлек меня сюда под фальшивым предлогом?
Он отвернулся так, чтобы она не могла видеть его лица.
— Я пригласил тебя сюда, потому что фирме, — он сделал ударение на этом слове, — нужна помощь и по доброте сердечной ты согласилась прийти. Я полагаю, это вполне пристойный предлог. А теперь, — сказал он, слегка прищурив глаза, — давай пока отложим в сторону нашу обычную вражду, забудем про личные разногласия и займемся делом, а?
Она извинилась, сняла пальто и села за машинку.
— Это старая развалина, — заметил он, нажав пару клавиш, — но пока еще работает. Вроде бы.
Элиза открыла ящик стола и нашла там карандаш и блокнотик.
— Мне это понадобится?
Он сидел на краю ее стола, лицом к ней, просматривая охапку писем.
— Что? Да, это пригодится. Я буду тебе диктовать ответы на эти письма.
В следующие полчаса она стенографировала то, что он диктовал. Лестер говорил так бегло, что к своему огорчению она заметила, что почти не успевает, и ей пришлось несколько раз переспрашивать. Каждый раз он высокомерно улыбался ей и говорил преувеличенно медленно и чересчур внятно в течение нескольких минут, а потом снова набирал скорость.
В конце он поцокал языком:
— Если бы я был твоим постоянным начальником, я бы послал тебя в подготовительный класс, чтобы ты поднабрала скорости.
Она бросила карандаш, как избалованное дитя и начала подниматься со стула.
— Если я тебе не гожусь…
Лестер склонился вперед и схватил ее за плечи подталкивая вниз.
— Уверяю тебя, моя славная Элиза, ты мне вполне, вполне подходишь.
Она вспыхнула и насупилась, подозревая в его словах двойной смысл, но его лицо ничего не выдавало.
— Это все?
— Пока да.
Все время, пока она печатала, Лестер сидел в комнате. Закончив, она спросила, не хочет ли он прочитать отпечатанное. Он прислонился к ее столу, просмотрел письма одно за другим, взглянул на ее лицо, раскрасневшееся от старания, и улыбнулся:
— Очень хорошая работа, ни одной ошибки. Все знаки препинания на месте.
Его похвала заставила Элизу просиять, и она не смогла удержаться. Он наклонился к ней и взял ее за подбородок, вынуждая глядеть ему прямо в глаза.
— Клянусь, когда ты так выглядишь, — прошептал он, — ты просто неотразима.
Их глаза встретились, и само время замерло. Она облизала губы и попыталась заговорить.
— Даже для тебя? — прошептала она.
— Даже для меня, — шепнул он ей в ответ.
С усилием они разъединили взоры, и он вернулся к своему столу. Она сидела, выкручивая пальцы, спиной к нему.
— Это все? — спросила она наконец.
— Да, спасибо, это все. — Он говорил коротко и отрывисто. — Если ты подождешь несколько минут, я тебя подвезу домой.
— Нет, ничего, я могу доехать и на автобусе.
Он стоял у своего стола, читая письмо, и не обратил внимания на ее ответ. Она надела пальто и снова присела.
Он бросил письмо на стол.
— Готова?
Они вышли черным ходом.
— Я не попрощалась с твоим дедушкой, — спохватилась Элиза.
— Могу тебя заверить, что он этого даже не заметит.
Она не могла понять, почему он говорит так раздраженно.
— Боюсь, придется взять микроавтобус. Моя машина сейчас в починке.
Элиза открыла дверцу для пассажиров и устроилась на неудобном жестком сиденье. Когда они влились в поток машин на главной улице, Лестер спросил странным голосом:
