— Джейн...
Он стоял в дверном проеме, вглядываясь в полумрак спальни.
— Да, Джереми, — ответила она, — я уже проснулась.
Он нерешительно топтался на пороге.
— Извини за вторжение, дорогая, но мне нужно было тебя увидеть.
— Зажги свет, Мануэла, — попросила Джейн, поправив одеяло.
Экономка подошла ближе, включила лампу, стоящую на тумбочке у кровати. Комнату озарил теплый, неяркий свет. Не двигаясь с места, Джереми с тревогой смотрел на Джейн.
— Прошу прощения за беспокойство, — произнес он, — но после нашего разговора по телефону я не находил себе места и потому решил немедленно приехать.
Он впервые говорит таким тоном, отметила Джейн.
— Напрасно, — ответила она, — ничего не случилось.
Джереми шагнул в комнату, глянул на Мануэлу. Джейн поняла, что он хочет поговорить с ней наедине.
— Спасибо, Мануэла, — сказала она, — можешь идти.
— Принести вам что-нибудь?
— Разве что чаю. Джереми, выпьешь со мной чаю?
— Конечно, если хочешь.
Мануэла удалилась, оставив дверь приоткрытой. Джереми подошел и плотно закрыл ее. Джейн ощутила смутную тревогу. В ее глазах он уже не был прежним Джереми; казалось странным, что всего несколько дней назад он провел ночь в ее постели.
Обернувшись, Трент впервые улыбнулся.
— Как я рад тебя видеть, дорогая, — произнес он.
— Я тоже.
Джереми медленно направился к кровати. Сердце у Джейн замерло. Она вгляделась в его лицо, пытаясь определить, в каком он настроении. Обычное дружелюбие и сочувствие исчезло, сменившись явной тревогой, гладкий лоб прорезали глубокие морщины.
— В мое отсутствие у тебя появился новый друг, — сказал он. В его тоне не было обвинения, простая констатация факта.
— Друг?
Джереми указал на плюшевого медвежонка, лежащего рядом с ней; его губы искривила чуть заметная усмешка.
— А-а... — Джейн схватила игрушку, прижала к груди. — Да, это мой новый друг.
— Забавно, как неожиданно проявляются люди, с которыми давно знаком. — Он присел на кровать, на то место, где несколькими часами раньше сидел Брейди, и взял Джейн за руку.
— Сегодня я ездила в клинику. Там было много мягких игрушек, вот я и захватила одну домой.
— Значит, мне незачем ревновать?
Она покачала головой.
— Да, ни малейшего повода.
Джереми наклонился поцеловать ее. Джейн чуть отвернулась, подставив щеку. Его губы были холодны как лед.
— Ты, значит, была в клинике? — спросил Трент. — Удивлен. Я-то думал, что ты захочешь там появиться только после полного выздоровления.
— Решила немного развеяться... Думала просто нанести визит вежливости, но Джоан Бош осталась одна, а в приемной скопилась большая очередь. Сама не заметила, как включилась в работу.
— Надеюсь, ты не слишком перетрудилась. Самое главное — твое здоровье. Больными пусть занимаются другие врачи.
Джейн ощутила смутную досаду: Джереми не одобрил поступка, который она считала своим достижением. Хотя чему тут удивляться? Он и раньше придерживался подобного мнения, но прежде такое отношение казалось ей проявлением любви и заботы, а теперь вызывало серьезные сомнения: может, он предпочитает, чтобы она как можно дольше оставалась беспомощной и зависимой?
— Тебе не понравились мои слова, — заметил он.
Джереми всегда с легкостью угадывал ее мысли. С самого начала их знакомства она считала эту способность доказательством его чуткости, признаком духовной близости. А теперь...
Сжимая ее пальцы, он заглянул ей в глаза. Джейн смотрела на него и спрашивала себя: кто
этот человек? Надежный, внимательный друг или злобное исчадие ада, каким его представил Брейди Коулман? Ей стоило больших усилий не отшатнуться от него.
— Не понравились? — повторил он свой вопрос.
— Ну что ты, конечно, нет. Ты так обо мне заботишься. Подобное отношение заслуживает уважения.
— Но что-то не так, я же вижу, — мягко произнес Джереми, и в его голосе прозвучало подозрение. Или ей это показалось? Может, ее мучают угрызения совести за то, что она мысленно ему изменила?
Не выложить ли сразу все карты на стол? — мелькнуло у Джейн в голове. Нет, нельзя, неизвестно, что из этого выйдет. Неважно, обоснованны обвинения Брейди или нет, все равно риск слишком велик. Не время выяснять отношения, к открытому столкновению она не готова, чувствует себя чересчур беззащитной и уязвимой. Неожиданная мысль поразила ее: Джереми всегда играл на ее слабости. С самого начала.
— Джейн?
Она очнулась и, подложив под спину подушку, слегка отодвинулась.
— Да, ты прав, — кивнула она. — Кое-что случилось.
— Что именно?
Джейн глубоко вздохнула.
— Я решила, что не могу принять твой подарок, — объяснила она, указав на свою руку, на которой не было кольца. — Слишком рано.
Джереми кивнул.
— Я так и подумал. Потому и поспешил вернуться. Я проявил излишнюю настойчивость и расстроил тебя, любимая. Поверь, я этого не хотел. — Он нагнулся и коснулся ее щеки. — Ты мне очень дорога.
— Ничего страшного, — ответила она, немного успокоившись. Самообладание постепенно возвращалось к ней. — Наверно, нам не следует торопиться.
— Конечно, — подтвердил Джереми. — Твое желание для меня закон. Но обещай, что не отвергнешь меня.
— Ты так говоришь, словно, сделав мне предложение, совершил большой грех. Уверяю тебя, все наоборот. Я чувствовала себя польщенной. Просто я никак не могу прийти в себя после аварии. Ты не знаешь, какая я на самом деле. Я гораздо увереннее и сильнее, чем кажусь сейчас. Сегодня, работая в клинике, я вновь ощутила прежнюю цельность.
Джереми пристально смотрел на нее. Было трудно определить, о чем он думает, но Джейн чувствовала, что ее признание не доставило ему особой радости.
— Тебе не понравилось то, что я сказала?
— С чего ты взяла?
Сказать правду? Нет, невозможно.
— Мы познакомились, когда я уже стала инвалидом. Тебе трудно воспринимать меня как самостоятельного, полноценного человека.
— Это не так, — покачал он головой. — Я хочу только одного, Джейн: чтобы ты была счастлива.
Почему ей слышится фальшь в его словах? Почему она склонна больше верить Брейди — человеку, которого едва знает? Где были ее глаза последние несколько месяцев? Ее словно постигла внезапная слепота!
На лице Джереми появилось страдальческое выражение.
— Есть что-то еще, — пробормотал он, — о чем ты умолчала.
Она собрала все свое мужество.
