брату, прикрепив видеозапись «Баллард кемзин».
«Калеб, ты ошибся насчет Джека. К письму прилагается видео с камер наблюдения в ночь запроса на акции „Энерген»', снятое со здания „Баллард кемзин». Злоумышленник спустился из квартиры Амелии Ховард в окно ванной комнаты Джека. После просмотра свяжись с детективом Стедманом и немедленно отправь ему видео. Мэдди».
Она отправила письмо, дрожа от волнения.
Примерно через двадцать минут у нее зазвонил телефон. На экране высветилось имя Калеба.
— Ты посмотрел видео? — спросила она.
— Мэдди, я не знаю, что сказать. — Калеб был ошеломлен.
— Я могу придумать несколько фраз, которые ты можешь передать Джеку. Ты сообщил бабушке?
— Да. Она не верит…
— Покажи ей видео. Ей придется поверить. Амелия жила над квартирой Джека. Грир спал с Амелией, чтобы получать доступ к ее квартире. В ту ночь он накачал ее наркотиками. Она потеряла сознание после того, как выпила принесенное им вино. Габриэлла, должно быть, накачала и Джека, и, пока он был без сознания, она ввела пароль в его компьютер и открыла окно ванной для Грира. Потом она отправилась в ночной клуб, чтобы иметь алиби, а Грир делал свою грязную работу. Они выставили Джека козлом отпущения. И все попались на их удочку, даже его лучший друг. — Она сглотнула. — Даже я, — прошептала она.
— Не ругай меня. Я тоже потрясен. Я отправил Стедману видео, и сейчас он смотрит его.
— Позвони Джеку! — решительно сказала она.
— Мэдди, я…
— Звони прямо сейчас. Я только что отправила тебе его контактную информацию. Ты обязан это сделать, Калеб. Скажи ему, что знаешь правду. Он будет в восторге.
— Я уверен, он предпочел бы услышать это от тебя.
— Нет. — Голос Мэдди сорвался. — Он не захочет со мной разговаривать. Я оставила его после того, как вы, ребята, промыли мне мозги. Он больше никогда не захочет меня видеть. И я не виню его. Ни капельки.
— Мэдди, это смешно, — отрезал Калеб. — Где ты сейчас? Мы должны поговорить как взрослые люди.
— Сейчас я не чувствую себя особенно взрослой. До свидания, Калеб!
Она набрала номер такси:
— Это Мэдди Мосс. Я хочу, чтобы машина отвезла меня в аэропорт через час.
Она не станет ждать свой рейс на Гавайи через два дня. Ее работа здесь сделана, и прямо сейчас она уезжает. Начинается новый этап ее жизни, пусть и безрадостный. Она упустила свой земной рай — из трусости. Она сожгла все мосты, которые вели ее к единственному месту на земле, где ей хотелось быть, — в объятия Джека Дейли.
Кофе остыл, что происходило довольно часто. Джек наливал себе новую чашку, садился и смотрел на капли дождя, скользящие по наклонным окнам в крыше лесного домика в Клеланде или капающие с папоротников снаружи. Через час или два он смотрел на чашку и понимал, что кофе опять остыл.
Недавно он отключил телефон. Все, кого он когда-либо знал, пытались сказать, что всегда были уверены в его невиновности.
Мэдди восстановила его имя и репутацию, благодаря своей гениальности, сообщила всему миру о его изменившемся статусе и исчезла.
Джек вылил кофе в раковину, включил компьютер и тупо пролистал страницы с непрочитанными электронными письмами. Сообщение от детектива Стедмана. Много писем от бывших деловых партнеров, которые избегали его после катастрофы с «БиоСпарк», а теперь хотели снова с ним подружиться. Элейн Мосс прислала ему написанное от руки письмо с извинениями на фирменном бланке «МоссТех», и он оценил это сообщение больше, чем все электронные письма.
«Я никогда не сомневалась в тебе».
У него чаще забилось сердце, когда он услышал шум двигателя снаружи и бросился к окну. К дому подъехала машина, из которой вышел Калеб Мосс.
Калеб стоял у машины и ждал, не подходя к дому. Он видел, как Джек наблюдает за ним в окно. Джек глубоко вздохнул и пошел к входной двери.
Он открыл дверь, и они уставились друг на друга.
— Входи. — Джек устало поманил его. — Ты промокнешь.
Калеб пошел за ним.
— Отличное место, — сказал он. — Мне нравится каньон и ручей.
— Я арендую дом на время отпуска, но мне здесь очень нравится, — произнес Джек. — Я часто приезжаю сюда. — Он жестом указал на стул. — Садись, а я сварю кофе.
— Ты не отвечал на мои звонки, — сказал Калеб. — И на электронные письма.
— Мне надо было побыть одному и подумать.
— Понимаю, — произнес Калеб. — Билл Грир и Габриэлла Адриана во всем признались. В прессе полно материалов по этому делу. Ты их читал?
— Нет, — сказал Джек.
— Говорят, Леблан признался в краже наших исследований. Вся индустрия в шоке. Настоящий юридический кошмар.
— Я уверен, что в конце концов все утрясется.
— Они так долго это планировали. А Грир настоящий мерзавец. Он сошелся с Амелией только для того, чтобы накачать ее наркотиками и использовать ее квартиру. Габриэлла тоже хороша.
— И все это время она спала в моей постели, — глухо отозвался Джек. — Мы говорили о свадьбе, а она планировала меня уничтожить. Я плохо разбираюсь в женщинах.
— Ну, не знаю, — спокойно сказал Калеб. — С Мэдди тебе повезло.
Джек пожал плечами:
— Но она не со мной.
— Ты связывался с ней?
— Зачем? — спросил Джек. — Она ушла. И ни разу мне не перезвонила. Что я ей скажу?
— Наверное, тебе надо ее поблагодарить, — произнес Калеб. — Она верила в тебя, несмотря ни на что. Кстати, Мэдди думает, что это ты не хочешь с ней общаться.
Джек резко выпрямился:
— Что? Она так сказала тебе?
— Вот ее слова: «Я оставила его после того, как вы, ребята, промыли мне мозги. Он больше никогда не захочет меня видеть».
— Но я… Но она…
— Ты уже позволил Габриэлле и ее воровской банде пробить дыру в твоей жизни, — сказал Калеб. — Не потеряй Мэдди только потому, что ты трусишь.
Джек нисколько не обиделся на слова Калеба:
— Ты не врешь? Она в самом деле так сказала?
— Не вру, — произнес Калеб. — Ты получил письмо от бабушки?
— Да, — сказал Джек. — И я оценил его. Я отвечу ей попозже.
— Приходи к нам ужинать. Мы все хотим тебя видеть.
— Все? — Джек поднял голову и уставился в глаза Калебу.
— Я могу говорить только за себя, бабушку, Тильду, Маркуса и Ронни, — признался Калеб. — Мэдди уехала в неизвестном направлении. Она делала это и раньше, когда ей надоедали семейные драмы. Она убегает и присылает нам язвительные сообщения, требуя, чтобы мы перебороли себя и оставили ее в покое. Как в ту неделю, которую она провела с тобой.
— Значит, ты
