выказываешь полное пренебрежение к работе. — Работе? Ты имеешь в виду деньги? Мои деньги. — Они никогда не были твоими. — Я почти рычу от злости.
— Но должны быть! Думаешь, какое-то глупое наследство означает, что эта девушка принадлежит к твоему миру? Видеть вас, обнимающихся на танцполе, — это… Это отвратительно.
— Отвратительна ты, мама.
Она делает движение, чтобы ударить меня снова, но на этот раз я оказываюсь проворнее. Хватаю ее за запястье, не давая нанести удар.
— Почему бы вам не начать с кого-то вашей весовой категории?
Саммер входит в комнату, и я едва сдерживаю проклятия. Я специально увел мать из зала, чтобы Саммер не видела этой отвратительной сцены.
— Даже не собираюсь опускаться до того, чтобы разговаривать с тобой, — выплевывает мать. — Выскочка, которой нечего сказать такого, к чему стоило бы прислушаться.
— Мама, предупреждаю тебя!
— Эдвард, все в порядке. — Саммер прижимает руку к моей груди. — Я справлюсь.
Она поворачивается лицом к моей матери, и я вижу, как та раздувает ноздри. Достоинство Саммер разозлило ее еще больше.
— Эта выскочка не рождена с золотой ложкой во рту, купаясь в деньгах. И у выскочки был не самый лучший старт в жизни. Но благодаря Кэтрин я кое-чего добилась и помогла людям, которых встречала на своем пути. Можете ли вы сказать то же самое? Вы родились в деньгах, в замужестве приобрели титул. И как вы этим распорядились?
Мать открывает и закрывает рот, не в силах вымолвить ни слова.
— Все понятно, — кивает Саммер.
— Слушай, ты…
Мать делает угрожающий шаг к Саммер. Я не успеваю вмешаться. Правда, рядом мой отец. Его рука на руке матери, глаза предупреждающе сверкают.
— Достаточно, Карина.
— Я говорю это не для того, чтобы обидеть вас, леди Фицрой. Просто кто-то же должен сказать вам это.
— Невероятно. Ты забрала внимание моей матери, пока она была жива, а теперь забираешь дом после ее смерти. Это нелепо. Даже не знаю, почему я стою тут и выслушиваю все это?
— Правда в том, что этот дом был бы вашим, леди Фицрой, если бы вы вернули хотя бы каплю любви, которую Кэтрин пыталась подарить вам на протяжении многих лет. Она пыталась загладить свою вину перед вами, но все, что вас интересовало, — это брать. Финансово, а не эмоционально. Ей было нелегко принять такое решение, но она хотела обеспечить меня домом. Хотела, чтобы у Эдварда было то же самое. Она любила его, гордилась им, его достижениями, его добрым сердцем. Тот факт, что он обладает всем этим, несмотря на то, как вы с ним обращаетесь, — своего рода чудо. И она надеялась, что однажды вы образумитесь и вернетесь в Гленробин как его любящая мать, а не… — Саммер прикусывает губу, ее щеки слегка краснеют, — такой, какая вы сейчас. Я пригласила вас не для того, чтобы тыкать носом в мою удачу, как вам представляется, а потому, что этот вечер посвящен памяти вашей матери и проводится совместно с вашим сыном. Ваше место здесь. Но вы злоупотребили гостеприимством. Я была бы признательна, если бы вы ушли. Не хочу, чтобы этот прекрасный бал был испорчен отвратительной сценой.
— Ты не… Как… Руперт! Эдвард! Вы действительно позволите ей так со мной разговаривать?
Я подавляю ухмылку. Впервые вижу свою мать настолько выбитой из колеи.
Раздается стук в дверь. Это Джеймс.
— Машина лорда и леди Фицрой готова.
— Спасибо, Джеймс. — Саммер лучезарно улыбается ему и смотрит на моих родителей. — А теперь, не могли бы вы…
Мать смотрит на меня, потом на отца. И буквально пронзает Саммер ледяным взглядом.
— Это еще не конец, глупая ты женщина.
Она выбегает из комнаты.
— По крайней мере, я перестала быть «глупым ребенком», которым была, леди Фицрой! — кричит ей вслед Саммер.
Я хмурюсь. Моя мать когда-то так называла ее?
— Прости, сынок, — говорит отец во внезапной тишине. — Она в замешательстве с тех пор, как заболела Кэтрин.
— Это не оправдывает ее поведение сегодня.
— Нет, конечно нет. Но все же… — Он поворачивается к Саммер: — Мисс Эванс, позвольте мне говорить открыто. Признаюсь, у меня были сомнения, когда я услышал новости о вашем наследстве. И это стало огромным потрясением для моей жены. Думаю, вы меня поняли. Карина так и не смирилась со смертью Кэтрин. Их отношения всегда были в лучшем случае натянутыми, но это не значит, что она не почувствовала ее потерю. Но если бы вы видели ее в последнее время, знали бы, как она страдает. — Отец берет Саммер за руки. — Но я хотел сказать, что сегодня семья моей жены очень гордится вами. Кэтрин, очевидно, увидела в вас что-то такое, что пропустили мы. — Он бросает на меня странный взгляд. — Я вижу великие свершения в Гленробине в будущем. И желаю вам всяческих успехов в ваших благотворительных начинаниях. Если могу чем-нибудь помочь, пожалуйста, не стесняйтесь звонить.
Саммер моргает и не находит слов.
— Думаю, мне лучше идти. Твоей матери нужно немного успокоиться. — Он кладет руку мне на плечо. — Давай в ближайшее время встретимся, посидим где-нибудь.
Я откашливаюсь и киваю.
— Спокойной ночи вам обоим.
С этими словами отец уходит, мы смотрим ему вслед.
И постепенно оживаем. Я вспоминаю все, что недавно было. То, как Саммер противостояла матери, защищала меня, как она себя вела.
Готова ли она, наконец, принять свое место здесь?
Признать, что принадлежит ему?
И не временно.
Будущее полно возможностей. Брак, семья, дети, настоящий дом во всех смыслах этого слова. Все, о чем мечтала бабушка.
Она поворачивается ко мне, ее щеки раскраснелись, глаза сияют.
— Ух ты! Что это сейчас было?
— Ты была невероятна, принцесса.
— Я не переборщила.
— Определенно нет.
— Просто увидев, как она ударила тебя, я была готова разорвать ее на части. Даже подумывала о том, чтобы оттаскать ее за волосы, а детям сказать, что это часть развлечения. Правда, тогда бы я опустилась до ее уровня.
— Вот это было бы зрелище, стоило бы стать свидетелем, но ты права. Твой поступок гораздо сильнее.
— Думаешь?
— Несомненно, твои слова оказали большее влияние.
— Я надеюсь на это, Эдвард, действительно надеюсь.
— Ты сделала все, что могла. Как бабушка, как и я. Остальное зависит от нее. — Я внимательно смотрю на Саммер. — Кстати, что ты имела в виду, говоря, что перестала быть глупым ребенком? Это моя мать тебя так называла?
Она сглатывает и обвивает руками мою шею.
— Нам обязательно говорить о ней? Не можем мы…
— Саммер, ответь мне.
В ее глазах мелькает что-то… Что она скрывала долгое время.
— Помнишь, когда мы
