ратую за чистоту и порядок в жилье.
Но не сегодня.
Сегодня уж как-нибудь потерплю. Просто проветрю. Налью какао и засяду с интересной книжкой. Мне сестра пару ссылок кинула на новые любовные романы, которые она уже успела заценить.
В предвкушении принимаю душ и устраиваюсь в кровати. Взбиваю подушки, подкладываю их под спину. Вот так хорошо!
Где-то через полчаса, когда я уже полностью погрузилась в сюжет романа, раздался продолжительный гудок авто.
Ну, началось! Сейчас ещё музыку врубят, какую-нибудь дискотеку 80-х. Где мои наушники?
Клаксон снова взрывает окрестности. Прямо под подъездом моим сигналят, сволочи. Чтоб им! Грустно было. Как мне!
Думаю, что Гад меня бросил. Из-за чертового конкурента, конечно. Надо было всё-таки послать ему фото из ресторана – харю Хари, хи-хи, какая смешная тавтология.
А ведь он обещал, обещал! Что не бросит.
Вот как можно верить его словам? Где звонок? Где сообщение? С кем он сейчас тусит?
Я скучаю. Меня затопило переживаниями.
– Мила, выходи! – слышу через открытое окно и не верю своим ушам.
У меня слуховые галлюцинации, да? Или я уснула случайно, и мне снится сон? Там же Годунов кричит.
Вскакиваю с кровати и случайно переливаю какао – о боже! Потом уберу. Мне надо срочно к окну.
– Какого черта ты разорался, окаянный?! – кричит наша бабка с первого этажа. – Нормальные люди уже спят давно!
Высовываюсь по пояс в окно и вижу Адама, машущего мне букетом цветов.
– Я сейчас! – кричу ему.
– Милка! К тебе что ль, хахаль приехал?! – орет что есть мочи баба Дуня.
– А что у вас тут несколько Милок? – вежливо интересуется у нее Адам.
Ой, не надо!
– Милка одна. А Дунек две. Я и Прохоровна с восьмого этажа.
Привожу себя порядок. Меняю пижаму на короткие шорты и топ.
Господи! Почти голая собралась к нему. Чтобы он…
Да-да! Я соскучилась по его ласкам и хочу его впечатлить.
– Ловите, баба Дуня!
Что он ей кинул? Мои цветы?
Спешу на улицу, выскакиваю из подъезда.
Бабуля стоит на балконе в ночнухе и нюхает букет цветов.
– Спасибо, милок, мне уж как лет десять никто цветов не дарил, – растроганно говорит пожилая соседка, и я передумываю наезжать на Годунова, что отдал мой букет склочнице.
– А ты зачем приехал? – спрашиваю, насупившись.
– Соскучился по тебе вот и приехал, – сгребает меня в объятия и прижимает к мускулистой груди.
Утопаю в запахе Адама и плаваю в эйфории. Такой свой, родной. Когда успел им стать?
– Повезло тебе, Милана с ухажером, – отпускает комментарий старушка. – Красавец какой, и нежадный.
Я улыбаюсь. Какой классный вечер!
– Ну, пошли тогда, – киваю на дверь подъезда. – Не зажиматься ведь на улице, как два подростка. Ещё и под бдительным оком соседки.
– Один момент!
Адам открывает багажник и достает оттуда набор пирожных. Коробка оформлена живыми розами мятного цвета и перевязана атласной ленточкой.
– Не знаю, какие ты любишь, поэтому взял всех по чуть-чуть.
– А как же попа? – сощуриваюсь. – Помнится, ты в ресторане отказал мне в сладком.
– Попа? – переспрашивает он и заходит мне за спину. – Попу я твою сегодня трахну, – заявляет мне на ухо и щиплет за ягодицу.
– Мечтай дальше, – фыркаю. – После таких заявочек дальше порога не пущу тебя.
– Я пошутил! – поднимает обезоруженные ладони.
– Не смей намекать на такие… грязные вещи, – раздуваю ноздри.
– Понял. Ну что, пойдем? – Адам подцепляет меня за локоток и ведёт к подъездной двери.
– Только предупреждаю: у меня не убрано. Я дома почти не появляюсь.
– Плевать мне на срач. Главное чтобы постель была застелена чистым бельем, на остальное похер.
– Как бы после тебя не пришлось перестеливать его, – замечаю ворчливо.
– Пална, Пална… И что я в тебе только нашел? – приобнимает меня за плечи и дергает на себя.
– Аккуратнее! Коробочку помнешь с пироженками.
Толкаю дверь в квартиру и пропускаю начальника вперед.
– Чай будем пить? Или сразу к "сладкому" перейдем? – играет бровями Годунов.
– Мм, даже выбор предоставил. Мило с твоей стороны.
– Рад, что ты оценила. А простыням – да, хана. Я тебя на них так жестко оттрахаю, что их придётся выбросить. Насквозь пропитаются твоими соками и моей спермой. Которой, поверь, скопилось немало за два дня нашей разлуки.
– Как же ты любишь хвастаться своими сексуальными подвигами! – цокаю языком.
– Цокни так же по моей головке, – поглаживает свой член через штаны. – Хочу минет, сделай, Мил. Не будь капризной сучкой. Хочешь, я даже пистон обмакну в крем. Получишь двойное удовольствие, мм?!
– Божеее, – едва сдерживаю смех. – Чё удумал. Не тронь пироженки.
– Тогда отсоси мне, – шепчет ласково.
Боже мой! Попросил бы меня кто-нибудь другой о подобных вещах, я бы сорвалась и нагрубила. Но боссу не могу. Меня иррационально возбуждают скабрезности, вылетающие из его уст.
– Я это сделаю. Но только потому, чтобы спасти мои любимые эклеры! – поднимаю палец вверх и смущенно хихикаю.
– Давай уже, спасительница, становись на колени. Буду иметь твой сладкий ротик долго и тщательно…
Адам
Резво, пока Пална не передумала "спасть эклеры", стаскиваю с себя штаны вместе с трусами.
Сажусь на край постели и широко раздвигаю ноги. Член стоит с того момента, как я увидел Милу в сексапильных шортиках.
– На колени, Милашка, и ползи сюда, – маню ее пальцем.
Ей нравится моя игра. Нравится подчиняться, а мне – усмирять ее пылкий нрав.
Охватываю ствол пальцами и дразню ее подрачиванием.
– Смотри, он уже плачет горькими слезами, – собираю указательным пальцем выступившую из прорези капельку. – Так хочет попасть к тебе в ротик.
Грудь Миланы вздымается, зрачки расширяются как у бешеной кошки.
О да, как ты этого хочешь, оказывается!
– Ползи сюда, – командую.
– Ладно, – сдается она и грациозно опускается на колени. Ее качает от эмоций.
Когда Мила приближается ко мне, я мажу ее губы своей смазкой. Она вздрагивает и смотрит на меня ошалевшими глазами.
– Вкусно? Скажи: да.
Ее губы теперь очаровательно поблескивают. Бля, ну до чего секси! Я уже кончить готов, а она ещё даже не приступала!
Мне не нужна репутация Адама-скорострела. Хочу удовлетворить ее по полной программе сегодня. Я об этом все выходные думал! Представлял, как оно случится. В каких позах ее возьму, и что сделаю с ней в постели.
Такое порно в голове крутилось, что буквально выл от крепкого стояка. Пришлось даже один раз вздрочнуть в ванной, настолько сильна была жажда овладеть Палной, которая находилась при матери.
Не выдергивать же ее из дома среди ночи в ночнушке, мать неправильно поймет. Знаю по отцу, что инсультники спят очень
