пятнадцать лет была верной женой.
— Да, — отвечаю я. — Просто я всю жизнь была замужем. А муж меня на свидания не звал.
— А куда он делся, твой муж?
— Он…
Я не очень хочу говорить о своих проблемах. Мне снова становится стыдно и неловко. А потом я думаю: почему стыдно мне? Стыдно должно быть Коле!
И в двух словах рассказываю о том, что со мной случилось.
— Ну и козлина! — раздаются сочувственные возгласы. — Просто дерьма кусок!
— А ты красотка!
— Молодец, что трусы порезала. Но есть способ лучше — напихать в них стекловаты, — произносит кто-то.
— Или намазать изнутри перцем.
— Говорят, еще хорошо облить его хозяйство зеленкой…
Девчонки упражняются в изобретении способов мести неверным мужьям. Все возмущены и поддерживают меня. А, помнится, коллега со старой работы уверяла меня, что все так живут. Мол, все мужики гуляют, а мы должны терпеть ради детей.
В “Мандарине” совсем другая атмосфера! И мне здесь очень хорошо.
— А с кем идешь на свидание? — спрашивает Кира, одна из коллег.
— Ну… я знаю его по старой работе, у него агентство недвижимости в соседнем офисе.
— О, владелец агентства? Неплохо.
— Да это неважно! — отзываюсь я.
— Главное, чтобы он не был мудаком, — соглашается Кира.
— Он хороший. Он очень мне помог.
— Девчонки, отпустим ее пораньше? — внезапно спрашивает Марина.
— Конечно!
— И отпустим, и платье подберем.
— И туфли от спонсоров из новой коллекции.
— Чур, я сделаю Ане макияж! — радостно вопит Маша, самая младшая из нас. — У меня давно руки чешутся поработать с ее чудесными глазами.
— А я займусь прической, — присоединяется Алена. — Я раньше парикмахером работала.
— Не надо! — лепечу я. — У меня все нормально с прической. И я не крашусь. И я пойду в брючном костюме.
— В этом?
Девчонки оглядывают мои брюки и висящий на стуле жакет.
— Ну да.
— Ни за что! — вопят они хором.
И продолжают на разные голоса:
— Это же ваше первое свидание!
— Это вообще первое свидание в твоей жизни. Ты должна быть богиней! И будешь!
— У тебя потрясная фигура, надо это продемонстрировать.
— И глаза…
— И надо обязательно сделать фотки!
Фотки? Туфли? Макияж?
Да что началось то? Нормально же все было…
Николай
— Я у нее детей отберу! — срывается с моих губ.
— Не получится, — произносит мама. — Дети всегда остаются с матерью.
Она очень расстроилась от моих новостей, даже поплакала. А потом хотела срочно всем звонить: Ане, ее родителям, нашим детям… Но я ее остановил. Я сначала должен понять, что конкретно буду делать. А то она сейчас поднимет кипеш, и непонятно, как это все потом обернется.
— Квартиру отберу! — бурчу я.
Хотя прекрасно понимаю, что это невозможно. Я уже консультировался с юристом, когда Снежана меня прижала разговорами о женитьбе. Я не могу претендовать даже на половину. Потому что на покупку этой квартиры была потрачена сумма, принадлежащая Ане.
Она получила в наследство квартиру от бабушки. Мы ее продали. И нашу старую квартиру тоже. Ипотеку на нее между прочим, закрыл я! Но юрист мне объяснил, что, раз это произошло в браке, то все считается общим. А вот наследство — нет.
Это капец как несправедливо! Я зарабатываю гораздо больше Ани. Я содержу всю семью. А она так, что-то там строчит на машинке.
По сути, та наша первая квартира — моя заслуга. И новую мы должны делить пополам. Но нет. Ей достанется большая часть, три четверти, как сказал тот юрист. Хотя, может, есть какие-то лазейки?
— Я найму лучшего адвоката! — никак не могу успокоиться.
— Лучше найми себе мозгоправа, — бурчит отец.
— Кого?
— Того, кто тебе мозги поставит на место!
— Саша! — мама возмущенно орет на отца.
— Меньше надо было ему в жопу дуть! — огрызается он. — А мне надо было больше сыном заниматься…
— Ты на чьей стороне вообще? — наезжает мама.
— Я на стороне здравого смысла. Сын наш совсем оборзел. И получает сейчас по заслугам.
— Она его одежду продала! — возмущенно вопит мама.
Да! Я до сих пор не могу в это поверить. Чтобы Аня такое сотворила? Да она вообще не способна… Может, все же, где-то припрятала?
— И куда деньги дела? — агрессивно продолжает отец. — Детей в лагерь отправила! Да Аня просто… Она лучшее, что было в твоей жизни! А ты все профукал.
Я не выдерживаю и выскакиваю из-за стола.
— Сынок, ты не доел! — кричит мне вслед мама.
— Сыт по горло!
Иду в сад. Падаю в кресло в беседке. Кручу в руках телефон. И — пишу Максиму.
“Привет, сын. Как дела? Как лагерь?”
“Иди в жопу”, — прилетает мгновенный ответ.
Что? Какого… Он вообще охренел?
Я сразу же звоню.
— Ты как с отцом разговариваешь?! — ору на него.
— Ты мне больше не отец! — огрызается мой охамевший отпрыск.
И бросает трубку.
Капец… Дожили!
Алиске можно даже не писать. Если уж Макс так себя ведет… Эта стерва успела настроить детей против меня!
* * *
Ближе к вечеру я подъезжаю к ателье, где работает моя жена. Сам толком не знаю, что буду делать. Но я должен ее увидеть! И чтобы того мужика рядом не было. Надо поговорить наедине. Мне кажется, я еще могу на нее повлиять.
Захожу, вижу ее рабочее место — за машинкой пусто.
— Где Аня?
— Так она уволилась, — отвечают ее коллеги.
— Что?
— Она здесь больше не работает. Уже вторая неделя пошла…
— А где… Где ее найти?
— Не знаем.
Курицы пожимают плечами, отводят глаза.
Знают. Точно знают! Но покрывают ее… Знают обо всем.
И тут я встречаюсь глазами с одной. Аня меня с ней как-то знакомила, кажется, ее зовут Тамара. Солидная тетя в летах. И вот она мне как бы незаметно кивает.
Я выхожу. Жду минут пять. Она выходит следом.
— Аня теперь в “Мандарине” работает.
— Охренеть! — вырывается у меня.
— Она сейчас, конечно, очень расстроена. На эмоциях наделала глупостей. С работы уволилась… Ну и что, что там платят больше! У нас здесь тихо, спокойно. А там полный дурдом! Вечные авралы и переработки.
В ее голосе читается явная зависть. Я так понимаю, эту Тамару туда не звали. Я помню, как Аня заикалась о работе в этом самом “Мандарине”. Мол, ее заметили, оценили и позвали — единственную из всего ателье.
Я тогда, естественно, запретил ей менять работу. Нафиг надо, чтобы жена возвращалась по ночам! Кто мне ужин приготовит?
А теперь она, значит…
— Думаю, вы еще можете помириться, — выдает Тамара.
А я спрашиваю:
— Что за мужик у нее?
— Мужик?
