– Мы только что прилетели, а мой кошелек украли вместе с нашими паспортами, – объяснила Анна. – Не можете ли вы показать нам, где находится ближайший полицейский участок?
– Больше того, я отведу вас туда. – Мужчина протянул руку к их рюкзакам и без усилия поднял их. – Это в нескольких кварталах отсюда, поэтому быстрее дойти пешком.
Они с Джинни старались не отставать от красивого спутника.
Когда они дошли до следующего квартала, мужчина представился:
– Меня зовут Лючио Вентресси. Мой брат Карло и я возглавляем корпорацию «Вентресси дивелопментс». Это ваш первый приезд в Рим?
– Первый. Мы с сестрой возвращаемся домой, в Австралию. Да, кстати, я – Анна Стоктон, а это моя сестра Джинни.
Лючио одарил их обеих неотразимой улыбкой.
Заявление в полицию, на которое ушло бы полдня, заняло всего несколько минут, поскольку Лючио взял на себя роль переводчика. Анна была безмерно благодарна ему за помощь.
Он уладил и все дела с бумагами в посольстве, а когда с этим было покончено, повел их обеих в уютное кафе.
– Просто не знаю, как вас благодарить, – сказала Анна. – Вы так любезны.
– Никаких проблем. У меня самого есть сестра, и я знаю, как волновался бы за нее, если бы она оказалась в чужой стране.
Анна почувствовала, как сильно забилось ее сердце, а щеки запылали, когда их взгляды встретились.
– Ваша сестра не слишком словоохотлива, – заметил Лючио.
– Джинни ничего не слышит с двухлетнего возраста, но умеет читать по губам, если с ней разговаривать медленно. Она может говорить, но немного стесняется… незнакомых людей.
– Понимаю.
Однако к концу дня Джинни настолько преодолела смущение, что довольно охотно общалась с Лючио, и поэтому Анне было трудно отклонить его приглашение остановиться в доме, принадлежащем его семье.
– Там вас будут опекать мои мама и брат. Я бы мог предложить к вашим услугам мой дом, но там сейчас ремонт, и я обитаю у мамы и Карло, чтобы не дышать краской.
Анна повернулась к Джинни и быстро сообщила ей на пальцах о его приглашении. Джинни довольно заулыбалась.
– Моя машина стоит около офиса. Это недалеко отсюда, – сказал Лючио.
Анна заметила, как восторженно улыбнулась ее сестра, и удивленно подняла брови. Она почувствовала в душе неуловимую тревогу.
Лючио Вентресси, безусловно, был самым красивым и галантным мужчиной из всех, кого она когда-либо встречала. Его готовность решать все возникающие проблемы и чуткое отношение к ее сестре произвели на нее большое впечатление. Обращаясь к Джинни, он не забывал повернуться к ней лицом, чтобы она могла читать по его губам.
Джинни поддалась итальянскому обаянию Лючио, что свойственно юным девушкам. Анна же испытывала гораздо более зрелые чувства, когда взгляд его шоколадных глаз останавливался на ней.
Она чувствовала влечение.
Анна уже собиралась приступить к уборке последнего из роскошных апартаментов на этаже, где располагались номера люкс. У нее ломило спину, от усталости раскалывалась голова.
По обыкновению она коротко и резко постучала в дверь и громко произнесла:
– Уборка помещения.
Поскольку ответа не последовало, она, достав ключ, открыла дверь и вкатила тележку со средствами для уборки.
Это был самый большой номер с живописным видом на город и реку Ярра. Элегантность убранства свидетельствовала о том, что эти апартаменты предназначены для аристократии.
Анне всегда было очень неуютно в этих апартаментах. Вероятно, из-за этой неприкрытой роскоши, напоминающей ей о том, в какой отчаянной нужде живет она сама…
Девушка сняла простыни с широчайшей кровати, убрала их в пакет для прачечной и взяла с нижней полки тележки свежий комплект белья.
Застелив постель, она приступила к наволочкам и вдруг замерла, уловив тонкий цитрусовый запах, который показался ей знакомым. Этот аромат напомнил ей о времени, когда тот же запах обволакивал ее кожу всякий раз, как Лючио ласкал ее, называя своей…
Она внутренне содрогнулась. И тут ее взору предстала пара итальянских мужских туфель и длинные ноги.
– Вот мы и снова встретились, Анна, – протянул Лючио Вентресси, – и снова в моей спальне.
Анна в оцепенении уставилась на него.
– Ты… остановился здесь?
Взгляд его темных глаз медленно скользнул по ее форменной одежде горничной.
– Как видишь.
– Я… сейчас закончу. – Она наклонилась за покрывалом, но он поднял ногу в кожаной туфле и, наступив на покрывало, помешал ей.
– Оставь это.
Она выпрямилась, вытирая вспотевшие ладони о белый передник.
Лючио был разъярен. Несомненно, разъярен. Его глаза горели яростью.
– Какого черта ты взялась убирать номера в этом отеле? – грозно спросил он.
Анна гордо вздернула подбородок.
– Кому-то ведь нужно делать это.
– Ты сказала, что у тебя две работы. А другая какая?
– Я работаю в баре.
Он втянул в себя воздух и выругался.
– Это еще зачем?
– Причина обычная – деньги.
– Разве ты бедная? – Он хмуро посмотрел на нее.
– По сравнению с такими, как ты, да.
– У тебя финансовые затруднения?
Ей не хотелось признаваться в этом. Но неожиданно она увидела перед своими глазами Сэмми и испугалась, что из-за своей дурацкой гордости может потерять малыша.
Анна опустила глаза, чтобы не видеть испепеляющего взгляда.
– Да.
– И какие?
– Сэмми… требуется операция, – сказала Анна. – У него нет индивидуальной страховки, а если ждать операции в порядке общей очереди… можно не успеть.
– А что с ним?
Анна тяжело вздохнула.
– У него заболевание сердца. Ему необходимо сделать операцию, чтобы он смог дожить до взрослого возраста.
– Сколько стоит… эта операция? – спросил Лючио после короткой паузы.
Анна ответила. Лючио даже бровью не повел. Это возмутило ее. Сумма была просто мизерной для таких, как он. Пустяковой. Но она могла спасти жизнь ее ребенку.
– Возможно, я смогу тебе помочь, – сказал Лючио.
– Ты хочешь дать мне в долг? – Нет.
– А что же тогда?
– Я оплачу расходы на лечение Сэмми, но при некоторых условиях. Ты должна сделать кое-что для меня.
– Для спасения жизни сына я сделаю все что угодно, – произнесла Анна.
Уголки его губ тронула улыбка.
– Очень рад слышать это, поскольку я был готов встретить сопротивление с твоей стороны.
Холодок страха пополз по ее спине.
– Что я должна делать?
Он снова задумчиво взглянул на нее.
– Я думал, что ты уже поняла, cara.[2]
– Не представляю, что ты хочешь от меня, – сказала она, чувствуя, как страх все больше охватывает ее. – Я не умею расшифровывать побуждения других людей.
