Глава II.
Джилидовский Бальзам.
Момент этот был самым неподходящим для нимф. Но когда их мокрые от слез глаза остановились на девушке и двух мужчинах, какая-то врожденная женская гордость заставила их оправиться и, пробежав по их жилам, произвела чудо. Пять беспомощных девушек по заказу превратились в пять величественных богинь: ведь мадам Надин платила им за это. Винифред Чайльд, впрочем, не оплачивалась, не будучи богиней по профессии. Она совершала свою поездку по доброй воле и именно поэтому ей пришлось превратиться на время в богиню.
Мисс Девере выполняла роль старшей, не вследствие своего возраста, но благодаря своему росту, манерам и опыту. Самым утонченным образом она извинилась за мадам Надин, которая находится «почти в полной прострации», за управительницу Надин, которая чувствует себя еще хуже, и за них самих. «Мне очень досадно, но мы постараемся сделать все, как можно лучше», — закончила она с непроизвольным возбуждением.
— Мне очень совестно, что я побеспокоил вас, — сказал Питер Рольс.
Мисс Девере и другие нимфы устремили свои глаза на него. Им показалось, что он был именно тем мужчиной, который ворвался к ним раньше и теперь пришел снова; после его слов у них уже не было никакого сомнения. Если бы он был женщиной, они были бы недовольны, что он снова пришел и привел с собой свою компанию. Но он был мужчиной, молодым и недурным, и они с кротостью прощали ему.
— Нисколько, — отвечала мисс Девере, каждым своим движением походя на принцессу. — «Мы, ведь, и находимся здесь для того, чтобы нас беспокоили. Не угодно ли вам будет посмотреть что-нибудь, кроме того, что на нас? Может быть, вечерние платья, или для дневных визитов? У нас есть много нарядных блузок…».
— Мне кажется, — заметила лэди Эйлин, — что это белое платье красивее всего, что я когда-нибудь видела.
Она была доброй девушкой, но все-таки живые модели были для нее только живыми моделями, и она не хотела упустить случая получить от Рагса платье-мечту. Все богини оживились и стояли на ногах, хотя последние колебались, подобно высоким лилиям на сильном ветре, и время от времени им приходилось прислоняться к зеркалам; тем временем лэди Эйлин расположилась в самом большом кресле, а Райган и Питер Рольс стали сзади него.
— Белое платье, сударыня? Это один из последних рисунков и вполне подходит для барышни, выезжающей в свет. Вы, конечно, знаете обыкновение мадам Надин давать имена своим изобретениям. Подойдите сюда, пожалуйста, мисс Чайльд! Вот это «Первая любовь».
— Взгляните-ка, — сказал Питеру лорд Райган, когда мисс Чайльд исполнила приказание (он имел в виду не столько платье, сколько носившую его девушку).
Питер Рольс, багрово покраснев, взглянул на нее. Он испытывал неприятную ответственность за поведение посетителей и за чувства тех, кого они посетили. Но лицо Рагса было серьезно, и ничего оскорбительного он не сделал. Питер Рольс отвел свои глаза, но не раньше, чем Винифред Чайльд заметила это и сделала свой вывод.
«Кажется, он симпатичный юноша!» — такая мысль пронеслась в ее уме, пока она поворачивалась во все стороны, чтобы лэди Эйлин могла рассмотреть «Первую любовь» со всех точек зрения.
— Очаровательно, но на целый фут длиннее, чем тебе нужно, Эйлин, — сказал Рагс, скорее потому, что ему приятно было продлить эту сцену, чем из действительного желания критиковать, — ты не сможешь носить его, так как оно предназначено для сильфов.
Еще один комплимент для носительницы платья, если бы она удостоила его принять; но она была удивительно бесчувственна и на этот раз не смеялась. Ее взгляд блуждал очень далеко отсюда. Питер Рольс задавал себе вопрос, куда она едет.
Девушка, казалось, смотрела поверх его головы, но это не мешало ей прекрасно рассмотреть его. У него были черные волосы и голубые глаза, может быть, слишком проницательные, но они умели быть добрыми и веселыми; теперь они казались беспокойными. Он не показался ей красивым, но он был смугл от загара, худощав и довольно изящен. Вин задала себе вопрос, кто из них выше; ее возмущало, что она выше многих мужчин, хотя, именно благодаря своему высокому росту, она получила приглашение к Надин.
Мисс Девере почтительно возразила, что внешность обманчива. Барышня так же походит на сильфа, как и модель. Может быть, отослать платье в каюту барышни для примерки?
Рагс согласился купить платье для своей сестры, если оно подойдет, и не будет стоить миллиона фунтов. Нимфы нашли это замечание замечательно щедрым, так как они слышали от пароходной горничной, которая знала все подробности о лорде Райгоне, что «семья его разорилась, что у них от прошлого не осталось ничего, кроме имени, которое считается одним из самых старинных и знатных в Ирландии».
Когда продажа совершилась, мисс Девере обратилась к Питеру Рольсу:
— А вы, сэр, — спросила она, слегка игривым тоном, так как он был мужчиной, хотя и не знатного рода, — мне кажется, что мы ничего не можем предложить вам?
— Мне кажется, что нет, — отозвался Питер, но вдруг ему пришла в голову новая мысль, — если только, — добавил он, — моя сестра тоже не захочет купить себе платья. Она на палубе.
— Может быть, она пожелает взглянуть на рисунки мадам Надин? У нас шкафы полны чудесных образцов.
— Затруднение в том, что у нее делается головокружение, когда она много ходит, — отвечал Питер.
— Может быть, она поручит вам выбрать что-нибудь, что она сможет посмотреть в своей комнате. Какого она роста?
— Не так высока, как некоторые из вас.
— В таком случае, платья, которые подойдут вот к этой молодой барышне, будут лучше всего. Мисс Чайльд, мисс Ведрин поможет вам за ширмой снять «Первую любовь» и надеть «Молодой Месяц».
— О чем вы теперь смеетесь? — спросила она вполголоса.
— Ни о чем, — кротко ответила самая маленькая из нимф, с трудом сдерживая смех.
— Мы лучше теперь уйдем, а я вернусь потом, — поспешно возразил Питер. — Не беспокойтесь, пожалуйста, из-за нас переодеваться за ширмой. Я должен сперва спросить сестру относительно платья.
Они вышли. Рагс решился спросить у мисс Рольс, не позволит ли она ему выбрать для нее платье. Но она ответила отрицательно. Питер, тем не менее, вернулся, как обещал, в зеркальную комнату, так как нельзя было допустить, чтобы мисс Чайльд понапрасну затягивалась и такую погоду в платье «Молодого Месяца».
Но, когда он пришел, она уже была одета в это платье.
В отсутствие лорда девушки были очень милы с ним, человеком не знатного происхождения. Впрочем, девушка в «Молодом Месяце» едва ли произнесла хоть одно слово, но она умела быть очаровательной, даже ничего не говоря.
