— Надеюсь, вы не думаете, что я поверю и всему остальному? — укоризненно пробормотал он, едва сдерживаясь, чтобы не назвать ее лгуньей, хотя не сомневался в этом.
Она вспыхнула и нервно откинула назад белокурые волосы, но они снова тяжелой прядью упали на лоб. Он наблюдал за ней, не сводя глаз, с каким-то неослабевающим интересом.
— Прежде всего я хочу задать вам один вопрос, — твердо сказала она.
— Мне не хочется быть невежливым, но, по-моему, вы не совсем правильно оцениваете ситуацию. А если точнее, то сейчас решаю я, кто будет задавать вопросы. Тем не менее, что именно вы хотели спросить?
— Вы знаете мистера Мартина?
— Только в лицо и, кроме того, знаю, что он занимает квартиру прямо надо мной.
— Над вами?! — Она растерянно вспомнила освещенное окно и количество этажей, которое она так старательно отсчитывала. — Неужели? Я не понимаю… — пробормотала она.
— Что вы не понимаете?
— Я думала, что «сотни» в номере квартиры означают этаж, на котором квартира расположена, — разочарованно ответила она.
Он взглянул на нее с легкой усмешкой.
— На самом деле… вы вообще не знакомы с этим домом. Не так ли?
— Ну-у… Нет, не знакома. Мистер Мартин жил в другом месте, когда я была с ним знакома.
— Поэтому вы и не в курсе, что квартиры самого нижнего этажа имеют двузначные номера.
— О Боже!
— Не повезло, — согласился он с наигранным сочувствием.
Но она его почти не слушала.
— Это объясняет, что я перепутала номер квартиры, — медленно проговорила она, — но свет…
— Какой свет?
— Свет, который горит в окне над вами в квартире Чарльза Мартина. А между тем я точно знаю, что он должен был уехать на уик-энд.
Он не обратил внимания на ее недоумение.
— Но если бы оказалось, что он не уехал… — и снова выражение его лица стало серьезным, хотя в голосе звучал смех, — это было бы не единственным вашим просчетом. Ведь так?
Несмотря на все огорчения и тревоги, чувство юмора заставило ее улыбнуться.
— Да, уж, перепутала все, что можно.
— Боюсь, что так. — Они посмотрели друг на друга с какой-то странной веселой симпатией. — Но давайте вернемся к началу разговора.
— Иначе вы позовете полицию?
— Не вынуждайте меня повторять такие ужасные вещи, — попросил он.
— Хорошо. Я постараюсь вам все объяснить. — Она помолчала, собираясь с мыслями, а он наблюдал за ней с большим вниманием, которое почему-то было ей приятно. — Мне кажется, что вы кое-что смыслите в жизни. Он слегка поклонился.
И поэтому вы знаете, что бывают ситуации, когда женщина может наделать много глупостей.
— Даже очаровательная женщина?
— О, да. По правде говоря, даже скорее, чем любая другая.
— Разумеется, — задумчиво согласился он. — У нее просто больше…
— Соблазнов.
— Я собирался сказать — возможностей, — успокоил он ее.
Пусть так, что в сущности одно и то же. Обычно это случается, когда ты еще очень молода. Он засмеялся.
— Что в этом смешного? — недовольно поинтересовалась она.
— Моя дорогая, мы все еще говорим о вас?
— Разумеется, почему бы и нет?
— Только потому, что совершенно восхитительно звучит, когда вы говорите о своей прошедшей молодости.
— О! — Она тоже рассмеялась. — Ну, когда все это происходило, мне было двадцать.
— Ах так! — Темные глаза снова окинули ее взглядом полным откровенного любопытства и восхищения, на что она сухо заметила:
— Мне сейчас двадцать пять.
— И когда вам было двадцать, вы допустили серьезную ошибку?
— Во всяком случае, едва не допустила. Дело в том, что я собиралась провести уик-энд с одним мужчиной.
Он понимающе кивнул.
— Я не поехала на уик-энд, передумала, можно сказать, вовремя опомнилась, понимаете?
— Абсолютно. Очень тонко выражено и, если мне будет позволено заметить, очень разумно.
— Да, но неразумным было то, что я написала письмо, в котором совершенно недвусмысленно договаривалась о совместном уик-энде.
— И это письмо обратно не вернулось, — предположил он.
— Совершенно верно.
— А герой этой истории, назовем его так для простоты, мистер Мартин.
— Только ради простоты, — согласилась она, и очаровательная ямочка появилась у нее на щеке.
Итак, джентльмен из этой истории сохранил это письмо и предъявил его в очень неподходящий для вас момент?
— Пригрозил предъявить, — уточнила она.
— О, разумеется, пригрозил. Боюсь, я мало знаком с подобными ситуациями. — Глаза его сверкнули, и он прямо спросил ее: — А что, собственно, делает этот момент особенно неподходящим?
— Очень тривиальная причина, — ответила она сухо. — Я помолвлена, и скоро состоится моя свадьба.
— Понимаю. — Он посмотрел на ее руку и не увидел кольца. Ее глаза проследили за его взглядом.
— Нет, — сказала она, — сегодня я его не надела. Оно с довольно большим бриллиантом и…
— И вам было бы трудно натянуть на него перчатку, которую надевают уважающие себя грабители, чтобы не оставить отпечатков пальцев? — насмешливо предположил он.
— Вовсе нет. Как видите, перчаток на мне нет. Дело в том, — она говорила таким же серьезным тоном, как и он, хотя ямочка снова появилась на ее щеке, — я просто побоялась, что его блеск обнаружит мое присутствие на пожарной лестнице.
— О, ваш нареченный любит такие внушительные камни?
— В общем, да. — Ее голос снова прозвучал довольно сухо.
— Простите, мы немного отвлеклись. Итак, я понял, что вернуть это злосчастное письмо для вас жизненно необходимо?
— Да, именно так. — Ее глаза снова потемнели от беспокойства.
Он прищурился, как тогда, когда застал ее у бюро. Но она сокрушенно смотрела в сторону и не заметила быструю смену выражения на его сильном красивом лице.
— Но нам надо придумать другой план, — сосредоточенно произнес он наконец.
— Что значит «нам»? — Она подняла на него глаза.
— Да, нам, — подтвердил он и улыбнулся.
— О! — В ней словно что-то сломалось. Внезапно выдержка оставила ее, губы задрожали, и не в силах сдержать эту дрожь, она опустила глаза. — Я не знаю, почему вы поверили мне и почему так… добры ко мне. — Не поднимая головы, она протянула ему руку, и тотчас длинные сильные пальцы сжали ее кисть.
Он ничего не ответил, но теплое пожатие его руки было красноречивее слов.
— По-моему, — сказала она, глядя на него снизу вверх с неуверенной улыбкой, — вы прирожденный романтик.
— Вовсе нет, — твердо возразил он. — На самом деле я в высшей степени реалист.
— Мне кажется, вы ошибаетесь.
