Они вместе плавали, потом, обессиленные, лежали на горячем песке и говорили, говорили, — кажется, обо всем на свете... Джон объяснил ей элементарные правила подводного плавания, и она даже преуспела в этом. Они вместе приготовили роскошный ужин: крабы, консервированная спаржа и картофельный салат, свежая зелень, помидоры и пресные лепешки, печенные в золе. А на десерт по кусочку «камамбера» и, наконец, бисквиты и кофе. А потом был Моцарт, которого они слушали, лежа на траве и глядя в звездное небо.
Торри смотрела на Джона, ожидая продолжения его рассказа о себе.
Хотя они болтали весь день, ей мало что удалось узнать о своем новом знакомом, но она поняла главное: этот человек может остаться загадкой и при более длительном общении. Он не был замкнутым, но допускал в свои мысли лишь до определенного предела. Торри постоянно ловила на себе его лукавые взгляды, но, как ни странно, они не раздражали ее. Все, что ей удалось выяснить о Джоне О'Кинли, было то, что ему тридцать семь, он хорошо образован, любит путешествовать и вырос на севере.
— Угадайте, в таком месте, как это, или в городе? — спросил он.
— В таком, — подумав, ответила она. — Цивилизация — не для вас.
— А вы бы, наверное, умерли от скуки в такой глуши?
— Полагаю, что так, — вздохнула Торри и отпила кофе из своей кружки. — Как можно жить без людей? Как вам это удается? Что заставило вас полюбить одиночество?
— Почему вы так решили?
— Не знаю, — она пожала плечами. — Мне так кажется. И потом, вы сами сказали, что больше всего на свете любите путешествовать, а значит, не очень-то нуждаетесь в человеческом обществе.
— Вы не вполне правы. Мне нужны... люди, — помолчав, возразил Джон.
— Вы имеете в виду женщин?
— Время от времени. — Его карие глаза остановились на ней.
— Но это... просто физиология, — сказала Торри, — а не потребность души.
— Все взаимосвязано. И когда такую потребность испытывают двое, то это становится чем-то большим. С вами никогда не случалось такого?
Торри замялась и прикусила губу, потом развела руками и слабо улыбнулась.
— Я, наверное, не очень компетентна в этом вопросе, — пробормотала она и замолчала.
— Но... не совсем неопытны?
— Нет.
Она посмотрела ему прямо в глаза и, поскольку он не отводил взгляд, опустила ресницы.
— Хотите еще кофе?
Облегченно вздохнув, девушка кивнула и протянула ему свою кружку. Джон наклонился к костру и потянулся за чайником.
У Торри вдруг перехватило дыхание от сознания, что один его вид заставляет ее трепетать и вся она дрожит от корней волос до кончиков пальцев. Она не могла не признаться себе, что этот мужчина волнует ее больше, чем кто-либо. И это чувство росло в течение всего дня, рождая острое тайное желание. Напуганная своими ощущениями, Торри растерялась. Очнувшись, она заметила, что Джон стоит перед ней, протягивая кружку, и, взяв ее дрожащей рукой, расплескала кофе и обожгла пальцы.
— Мне давно пора идти, — торопливо начала девушка. — Должно быть, уже очень поздно. — Она не смела поднять глаза, опасаясь, что он поймет, что с ней творится.
— Почему бы вам не остаться, Торри? — тихо произнес Джон. Она опешила, не веря своим ушам. — Мне кажется, вы хотите этого так же, как я...
— Я... вас... не понимаю, — пролепетала она, запинаясь, и облизала губы.
— О, нет, вы все отлично понимаете, — возразил он и протянул ей руку.
Она послушно встала.
— Откуда вы знаете? — прошептала она, отвернувшись. — Разве я... дала вам повод?
— Какое это имеет значение? — Джон легко коснулся ее щеки, повернул лицом к себе и посмотрел прямо в глаза. — Вы хотите скрыть свои чувства?
— Вам-то это удается, — пробормотала Торри.
— Во многом потому, что я боюсь обидеть вас.
— Я понимаю, — сказала она.
— И что же?
— Может ли такое случиться? Мне кажется, что я сплю, — краснея и опуская глаза, промолвила девушка.
— Только если ты сама захочешь этого, Торри. — В голосе Джона послышалось нетерпеливое ожидание. Он нежно очертил пальцем линию ее губ.
— Что... — у нее перехватило дыхание, — что ты имеешь в виду? Я не... я не понимаю...
— Если ты скажешь «стоп», я отступлю. Или мы все обсудим. А если хочешь, можем обойтись без слов.
Он убрал руку и внимательно посмотрел ей в лицо. Торри задрожала, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног. Она подошла вплотную к нему и в ту же секунду оказалась в кольце его объятий.
Поцелуй был долгим, медленным, не похожим ни на один из тех, что ей довелось испытать. Та сила страсти, с которой они стремились друг к другу, сладостное ощущение его прикосновений и сознание, что не было рук более умных, более опытных и знающих ее так хорошо — все это рождало радостную, безошибочную уверенность, что он действительно хочет ее... Вдыхая запах его кожи, Торри чувствовала, как громко бьется ее сердце, и прижималась к нему все теснее. Они останавливались только затем, чтобы глубоко вздохнуть, и целовались снова с голодной страстью и ненасытным желанием.
Когда они наконец оторвались друг от друга, Торри неохотно разомкнула руки и кончиками пальцев нежно провела по его щеке.
И вдруг глаза ее в ужасе расширились, и она почувствовала, как кровь отливает от лица... Тонкое золотое кольцо с маленьким бриллиантом сверкнуло на ее левой руке. Торри закрыла лицо руками и невнятно, сбивчиво зашептала:
— О боже! Что я делаю? Я, должно быть, сошла с ума... Пожалуйста, отпусти меня!
Джон молча смотрел на нее.
— Ты... ты не понимаешь, — пробормотала она, — я помолвлена. Все готово к свадьбе. — Она вздрогнула, заметив его насмешливую улыбку. — Представляю, что ты думаешь обо мне!
Джон отпустил ее и сделал шаг назад.
— Может быть, нам нужно было сначала поговорить, — холодно заметил он. — Впрочем, еще поздно, и если ты хочешь...
Торри вытерла слезы. Что толку теперь плакать? В отчаянии от своего чудовищного поступка она повернулась и бросилась бежать.
Когда темнота впереди стала менее плотной, девушка остановилась, соображая, куда идти дальше, и в этот момент заметила позади себя свет фонарика. Глубоко вздохнув, она поняла, что потеряла правильное направление и окончательно заблудилась.
Но было слишком поздно. Джон окликнул ее и в следующий момент оказался рядом. Торри стояла как вкопанная и наблюдала, как он приближается к ней, не в силах пошевелиться от страха. О боже, думала девушка, что будет? Он имеет право злиться, не говоря уже о...
Она не ошиблась, это действительно была злость. Торри прочла это в потемневших глазах Джона, когда он остановился прямо против нее и холодно произнес:
