Она не ошиблась, это действительно была злость. Торри прочла это в потемневших глазах Джона, когда он остановился прямо против нее и холодно произнес:
— Ты сумасшедшая!
— Я по... понимаю, — заикаясь, прошептала она. — Пожалуйста, не надо...
— Что не надо? — переспросил он. — Взять силой то, что ты так жаждала предложить, пока не переменила свое намерение? В какой-то момент я действительно готов был сделать это, милая, но, слава Богу, вовремя остыл, — процедил он. — Так что можешь так не трястись. — Он окинул ее таким презрительным взглядом, что девушка покраснела и, поджав губы, потупилась.
— Тогда почему ты идешь за мной?
— Потому что ты можешь сломать себе шею, а с этим мне будет справиться труднее, чем с занозой. Забавно, — иронически улыбнулся Джон, — но я почему-то забочусь о твоей безопасности... Это что-то вроде ответственности за тебя перед твоим женихом, — язвительно закончил он.
— Хорошо... Я заблудилась, — тихо сказала Торри. — Если ты можешь вывести меня на дорогу, то...
Они молча пошли дальше, и скоро девушка поняла, что в тот момент, когда он догнал ее, она находилась совсем недалеко от тропинки.
— Спасибо, теперь я справлюсь сама, — бросила она.
Джон осветил фонариком помятый джип, припаркованный на обочине.
— Это мой, — сказал он. — Могу тебя подвезти. Нечего строить из себя героиню. Кто знает, с кем можно столкнуться посреди ночи. Не все такие понятливые, как я.
Сдерживая рыдания, Торри жестом показала на дорогу.
— Мне туда, здесь недалеко.
— Тогда до свидания. Не скрою, это было забавно.
Он пристально посмотрел на нее, пожал плечами и зашагал прочь.
— Извините. — Девушка запнулась и задрожала, обхватив себя руками. — О боже, ваш свитер! — воскликнула она. — Я сейчас...
— Не стоит, — небрежно бросил он через плечо.
Торри заколебалась, борясь с желанием вернуть его. Но вскоре он исчез в темноте, и лишь тусклый огонек фонарика мелькнул вдали...
Она повернулась и пошла к дому.
Торри уснула только на рассвете. Всю ночь ее мучили кошмары. Утром она с трудом проснулась и, стараясь стряхнуть с себя тягостные видения, поспешила на балкон. Взглянув на то место, где стоял джип, девушка увидела, что он исчез.
Полтора месяца спустя, стоя на пороге своей квартиры, Торри торопливо нащупала ключи, открыла дверь и побежала к пронзительно звонившему телефону.
— Алло, — сказала она, задыхаясь.
— Торренс? Это ты, дорогая?
— Да, мама. — Голос Торри потеплел. — Я только что вошла.
— Тяжелый был день?
— Да нет, ничего. А что вы с папой делаете вечером?
— У нас сегодня гости.
Девушка скинула с плеча ремешок сумки, машинально сняла клипсы.
— Гости? — переспросила она. — А кто именно?
— Новый деловой партнер отца, — весело сообщила мать, — и весьма интересный. Мы бы хотели, чтобы ты пришла. Собственно, за этим я и звоню.
Торри взглянула на часы.
— Уже довольно поздно, мама. К тому же я не испытываю никакого желания общаться с незнакомыми людьми.
— Дорогая, — обеспокоенно произнесла леди Энн, — с тех пор, как ты вернулась из этого таинственного путешествия, у тебя все время какое-то странное настроение. Что-нибудь случилось? Ты не хочешь мне рассказать? Я конечно не настаиваю, но... — Она умолкла, потом торопливо продолжила: — Может быть, это из-за отсрочки свадьбы? Я вовсе не хочу, чтобы ты выходила замуж, не приняв окончательного решения, — она замялась, — но Пирс...
— Пирс здесь ни при чем, — прервала ее дочь. — Все дело во мне. Я чувствую... Даже не знаю, как это описать... Какое-то беспокойство, — сказала она со странной нотой горечи. Да, подумала Торри, если бы я могла забыть... — Но это все ерунда, — устало заметила она, сама удивляясь тому, что не может довериться матери.
— Молодые люди всегда поступают вопреки советам родителей, а потом пожинают плоды своей самостоятельности. Что ж, возможно, ты права, — примирительно произнесла мать и мрачно добавила: — Это счастье, что Пирс так терпелив.
— Но, мама, выходя замуж за наследника состояния Гиллов, ты тоже не торопила папу, — заметила Торри с некоторой долей цинизма.
Наступила долгая пауза, и, когда леди Энн снова заговорила, в ее голосе звучало скорее смущение, чем укоризна.
— Дорогая, Пирс недоволен, что свадьба откладывается?
— Я бы этого не сказала, мама...
— Торренс, — перебила ее мать, — мне кажется, что тебе все-таки стоит зайти к нам. Может быть, это развеет твое дурное настроение.
— Хорошо, я приду, — согласилась Торри.
В половине восьмого она остановила свой маленький спортивный автомобиль у роскошного особняка, который до сих пор считала своим домом. Стоящий у излучины реки, он казался небольшим на фоне огромного поместья. Некоторое время Торри сидела неподвижно, рассеянно глядя перед собой, потом вышла из машины.
На ней было платье цвета лаванды с открытым лифтом и пышной юбкой из тончайшего газа. Из украшений она надела только кольцо с бриллиантом, подаренное Пирсом в день помолвки, и тяжелый золотой браслет. Ее темные блестящие волосы, разделенные на прямой пробор, тяжелыми локонами падали на красивые обнаженные плечи.
Собираясь к родителям, Торри провела у зеркала чуть больше времени, чем обычно, и результат оказался ошеломляющим.
У дверей ее, как всегда, встретил Алекс. Он познакомился с ее отцом задолго до того, как тот закончил Королевский военный колледж. Сэр Рональд Гилл, отпрыск старинного дворянского рода, дослужился до чина генерал-майора, вышел в отставку и посвятил себя семье и бизнесу, но верный ординарец и тогда не покинул его, взяв на себя обязанности шофера и дворецкого.
Старик тепло поздоровался с девушкой и сообщил, что родители ждут ее в гостиной.
Это была прелестная комната. Пушистый кремовый ковер устилал пол, на подушках, разбросанных по уютным диванчикам, обитым светлым дамасским шелком, причудливо изгибали лепестки вышитые хризантемы; на стенах висели картины, а изысканной формы лампы освещали все это великолепие.
Торри остановилась на пороге, увидев, что отец и мать стоят, тесно прижавшись друг к другу, и сердце ее сжалось от нежности. Она была очень привязана к своим уже немолодым родителям, всю жизнь окружавшим ее заботой и любовью.
Мягкий, интеллигентный сэр Гилл совсем не походил на бравого генерала, и в свободное время переводил с латыни «Записки о галльской войне» Цезаря. Мать, яркая, порой даже эксцентричная, все еще сохраняла повадки красавицы.
Как я могла, после всего, что они для меня сделали, так запутаться, натворить таких ошибок? — мрачно размышляла Торри.
