вылетели из ее головы.
Орла знала, что Карим Хан очень красив. Вчера она видела много фотографий в Интернете, на которых он был в смокингах и костюмах, сшитых на заказ. Эти снимки были сделаны во время светских мероприятий, и рядом с ним непременно была супермодель или актриса. Орла подумала, что он меняет этих красавиц, как дорогие аксессуары.
В реальности этот мужчина оказался еще привлекательнее, чем на фото. Она не могла отвести взгляд от его лица с волевым подбородком, чувственными губами и высокими скулами. Небольшая горбинка на спинке длинного, узкого носа и чуть заметный серповидный шрам над левой бровью нарушали идеальную симметрию его лица, но усиливали его мужественность.
Почувствовав, как ее соски напряглись под мокрой одеждой, Орла испытала чувство унижения.
Или все же это было не унижение, а что-то другое?
— Вытритесь, — сказал Карим Хан, бросив ей полотенце. В его выразительных золотисто-карих глазах читалось нетерпение. — Встречаемся в доме через пятнадцать минут. Я должен заключить эту сделку сегодня.
Орлу возмутило его поведение. Почему он разговаривает с ней, как с провинившейся десятилетней школьницей? То, что он богат и влиятелен, не дает ему права ей командовать.
Но прежде чем она смогла набраться смелости и придумать достойный ответ, он повернулся и вышел из конюшни.
— Мистер Хан, простите, что заставила вас ждать. Надеюсь, Дервла предложила вам напитки?
Карим перевел взгляд с зеленых полей и холмов, окружающих конный завод Калхунов, на девушку, с которой он столкнулся в конюшне двадцать минут назад. Она шла к нему по выцветшему ковру. На ней были простые черные брюки и белая рубашка. Ее влажные темно-рыжие волосы были зачесаны назад. На ее лице не было ни следа косметики. Он еще в конюшне обратил внимание на россыпь веснушек на ее бледной коже. Она выглядела юной и невинной. В конюшне она ему такой не показалась. Он вспомнил ее загорелые стройные ноги и соски, проступившие под мокрым топом. Его бросило в жар, и он тут же отругал себя за эту реакцию. Ничто не должно отвлекать его от предстоящей сделки.
— У меня нет времени на напитки, — произнес он с нетерпением. — Я вам предлагаю продать мне ваш конный завод. Мое предложение будет в силе только в том случае, если вы согласитесь сделать это сегодня.
— Мистер Хан, боюсь, что это невозможно, — ответила она с сожалением. — Люди, занимающиеся ликвидацией нашего предприятия, будут продавать его на аукционе в субботу.
Карим кивнул.
— Вы с вашей сестрой получили этот бизнес в наследство, не так ли? — спросил он, хотя уже знал все детали.
— Да, но мы также унаследовали долги. Собственность уже была перезаложена, и мы не в состоянии выплачивать проценты по кредиту.
По его подсчетам, после продажи конного завода у дочерей Майкла Калхуна ничего не останется. Майкл разорил семейный бизнес, и одной из причин было его пристрастие к игре на тотализаторе, которое его семья скрывала много лет.
— Я понимаю, что вы хотите купить завод еще дешевле, но, поверьте мне, дешевле уже некуда, — отрезала она, глядя на него большими зелеными глазами.
— Я здесь не для того, чтобы торговаться. Я хочу сделать вам предложение, которое выгодно нам обоим. Если вы его примете, вам не придется выплачивать долги после продажи завода.
— Разве такое возможно? — Недоверие в ее голосе говорило о том, что она не наивна, несмотря на свой юный возраст.
— Я сегодня же погашу все ваши долги. Я переведу на ваш банковский счет сумму, которая превышает стоимость вашего бизнеса примерно на пять миллионов евро, — сказал он. — Сразу после этого вы продадите мне вашу собственность за один евро. Ликвидаторы все равно получат свои комиссионные.
Он действительно предлагал ей сделку, которая была выгодна обеим сторонам. Сестры Калхун освободятся от отцовских долгов и смогут начать новую жизнь. Они лишатся своего дома, но у представительниц такой уважаемой семьи, несомненно, есть связи, и они смогут добиться успеха, если будут усердно работать. Карим очень удивился, когда обнаружил, что старшая дочь Майкла Калхуна сама чистит стойла. Он ожидал увидеть избалованную бездельницу, которую интересуют только наряды и вечеринки.
Если она примет его предложение, аукцион не состоится, и отец Карима не сможет перебить цену.
— Значит, мы с вами договорились? — спросил он, уверенный в ее положительном ответе. Она не может не понимать, что для них с сестрой это единственный шанс освободиться от отцовских долгов.
— Нет, — ответила она, гордо вскинув подбородок.
— Прошу прощения? — удивился Карим.
По какой-то необъяснимой причине ее упрямство произвело на него впечатление. Он не привык, чтобы ему давали отпор.
— Я… — Ее щеки вспыхнули. — Я сказала «нет». Мы с вами пока не договорились. У меня есть к вам одна просьба.
Карим нахмурился. Неужели она говорит серьезно?
— Похоже, вы меня не поняли, мисс Калхун. Мое предложение ограничено коротким периодом времени и не подлежит обсуждению. Это самое выгодное предложение из всех, которые вы можете получить. Если я сегодня покину это место, не став его владельцем, ваше имущество будет продано в субботу с молотка за гораздо меньшую сумму, нежели та, которую предлагаю я.
— Я прекрасно вас поняла, мистер Хан. Но не могли бы вы, по крайней мере, выслушать мою просьбу?
Эта юная особа была для него загадкой. Он не ожидал, что владелица конного завода сама убирает конюшни. Впрочем, она явно не могла себе позволить нанять работников. Судя по облупленной краске на стенах дома, выцветшим коврам и потертой мебели, семья Калхун начала испытывать финансовые трудности раньше, чем все думали. Из персонала он встретил только старика по имени Джерри, который отвечал на телефонные звонки, и пожилую домработницу Мэв.
— Хорошо, — уступил он. — Я вас слушаю.
— Мне нужна работа.
— Какая работа?
В тот момент, когда Карим задал этот вопрос, он вспомнил дурацкий совет, который дал ему сегодня утром его брат.
«Все, что нужно сделать тебе самому, — это найти алчную или нуждающуюся женщину, которая согласится тебе помочь в обмен на кругленькую сумму».
— Любую работу, которая позволит мне остаться здесь. Я управляла конным заводом на протяжении последних пяти лет. Я разбираюсь в вопросах, касающихся разведения и объездки скаковых лошадей. — Она сделала паузу, и он увидел в ее глазах грусть и что-то похожее на стыд. — После смерти моей матери отец перестал работать с лошадьми, так что все достижения нашего завода за последние пять лет — это целиком заслуга команды, которую я здесь собрала. Мне хотелось бы вернуть хотя бы часть
