Целых десять минут она разглядывала две полоски, прежде чем окончательно убедилась, что все это происходит на самом деле. У нее будет ребенок. От Зейна. Ребенок, о котором она всегда втайне мечтала, но при этом почти сумела убедить себя, что он ей совершенно не нужен.
Что же ей теперь сказать Зейну? Да и вообще, стоит ли ему говорить?
С одной стороны, он имеет право знать, но с другой… С другой стороны, народ только начал принимать его, и очередной скандал ему сейчас явно не нужен.
Мэдисон захотелось залезть обратно под одеяло и весь день проплакать, попутно размышляя, что же ей делать дальше.
Тут в дверь постучали, и вошла Елена.
— Cara, как ты себя чувствуешь?
— Мне все еще нездоровится.
— Тогда я скажу, чтобы тебя не беспокоили, и принесу тебе чаю.
— Не надо. То есть я хочу сказать, что мне не стоит пить шнапс в таком состоянии.
— Я заварю тебе имбирного чая, а еще я принесла свежие полотенца. — С этими словами Елена направилась к ванной.
— Спасибо, — поблагодарила Мэдисон, и вдруг до нее дошло, что на тумбочке лежит ничем не прикрытый тест.
Только не это! Нужно срочно остановить Елену… Или не нужно? Ладно, в любом случае она опоздала.
— Судя по всему, ты только что узнала, что ждешь ребенка, — каким-то невероятно будничным тоном заметила Елена.
— Да, но порой тесты ошибаются. — Во всяком случае, Мэдисон очень на это надеялась.
— Да, но когда поблизости есть Мехди и гора плодородия, на это можно не рассчитывать.
— Клянусь, все получилось случайно. — Не выдержав, Мэдисон снова заплакала. — Я никогда еще так не смешивала личные и профессиональные отношения и никогда не верила, что смогу зачать ребенка.
Елена присела на краешек кровати и взяла Мэдисон за руку:
— Просто ты еще никогда не встречала такого мужчину, как Зейн.
Точно.
— Да, таких, как он, один на миллион, и при желании он бывает очень убедителен.
— В этом он весь в отца.
— И завтра он займет отцовское место, так что лишние сложности ему не нужны.
— Но ему нужно убедиться, что с тобой все в порядке, а то он буквально с ума сходит, волнуясь о тебе.
Неожиданно. Она-то считала, что у Зейна сейчас столько дел, что о ней он и не вспоминает.
— Тогда почему он ни разу ко мне не зашел?
— Доктор Барад велела ему хотя бы сутки к тебе не приближаться. Ты уже думала, как скажешь ему о ребенке?
А разве она может сейчас думать о чем-нибудь другом?
— Да, но ничего хорошего так и не придумала. Я вообще не уверена, что мне стоит ему говорить. — Затаив дыхание, Мэдисон ждала, что Елена начнет читать ей лекцию о честности.
— Многие на моем месте сказали бы, что ты обязана обо всем сказать принцу Зейну, но сейчас для него настал один из важнейших этапов в жизни, и если ваша история получит огласку, его репутация может безвозвратно погибнуть.
Как будто она сама этого не понимает.
— А еще я боюсь, что, если все ему расскажу, он разозлится и сразу же отправит меня в Штаты.
Елена крепко сжала Мэдисон руку:
— Когда разгорелся скандал с моделью и ребенком, я точно знала — Зейн не имеет к ним никакого отношения. Он никогда не покинет свое-дитя и любимую женщину.
— Он ни разу не говорил, что любит меня. — Но и она ему этого не говорила.
— Как и все мужчины, он боится таких слов.
— Но если я все ему расскажу, Зейну придется выбирать между мной и ребенком и своей страной. И если он выберет нас, то потом всю жизнь станет жалеть о своем решении, а я этого не хочу. — Мэдисон почувствовала, как на глаза снова наворачиваются слезы. — Пожалуйста, скажи, что мне делать.
— Только ты сама можешь это решить, cara. Но сперва ответь себе на два вопроса. Хватит ли тебе сил остаться, если он этого захочет, и достаточно ли ты его любишь, чтобы отпустить, если решишь ничего ему не говорить?
Да, она его любит и никогда не заставит выбирать между собой и страной. Уж лучше расстаться друзьями, а потом всю жизнь бережно перебирать драгоценные воспоминания.
Поцеловав Мэдисон в щеку, Елена поднялась:
— Что бы ты ни выбрала, я хочу сказать, что ты, как никто, достойна любви принца Зейна, и, если бы все сложилось иначе, я бы с радостью приняла тебя на правах дочери, которой у меня никогда не было.
С этими словами она ушла, а Мэдисон взялась за телефон:
— Мистер Диб, это Мэдисон Фостер, не могли бы вы перенести мой рейс на раннее утро?
— Вы не останетесь на коронацию? — после небольшого молчания уточнил он.
— К сожалению, нет. — Она никогда не любила врать, но сейчас у нее просто не осталось другого выхода. — Мне предложили срочную работу.
— Мне сообщить эмиру, что ваши планы изменились?
— Нет, я сама ему скажу. — Или не скажу.
— Как пожелаете.
Повесив трубку, Мэдисон снова залезла под одеяло и свернулась калачиком. Сперва она наберется сил, а лишь затем пойдет навеки прощаться с любимым.
Открыв дверь и увидев печальные глаза Мэдисон, Зейн сразу понял, что она пришла не просто пожелать ему удачи, а попрощаться.
— Я войду? — тихо спросила она, замерев на пороге.
— Конечно, посиди со мной немного. — Как жаль, что она не может остаться с ним навсегда.
Сдвинув разбросанные по всему дивану документы, Мэдисон присела, а сам он устроился на стуле напротив нее.
— Ты в порядке? Сейчас ты выглядишь намного лучше.
— Да, со мной все хорошо, и я отлично выспалась.
— Майса сказала, что с тобой было?
— У нее есть несколько предположений, но главное, что теперь я в порядке.
Но говорит при этом так неуверенно…
— Я так за тебя волновался, я поймал тебя, когда ты начала падать, а потом…
— Поймал меня?
— Да, я же говорил, что никогда тебя не подведу. — И никогда не забудет охвативший его ужас. — Ты не помнишь?
— Нет, я только помню, что у меня закружилась голова, а потом я очнулась на диване. А как ты сам? Готов к церемонии?
— Да.
— Я в тебе не сомневалась. Уверена, все пройдет замечательно. Ты наконец-то сможешь воплотить свою мечту и будешь счастлив.
Счастлив он будет, лишь снова сжав ее в объятиях.
— А ты будешь счастлива, видя, как твои старания увенчаются успехом.
— Я сделала не так уж и много, — слегка дрогнувшим голосом возразила Мэдисон.
Ну конечно.
— Только благодаря тебе я готов занять по праву причитающееся мне место. По-моему, это не так уж и мало.
А еще она раз и навсегда украла его сердце.
— Да, — улыбнулась Мэдисон, — с тобой мне пришлось весьма непросто, но я бы ни за что на свете не согласилась отказаться от этого опыта.
