— Но у тебя-то будут, дорогая, — мечтательно произнесла Летти. — Я же заметила, что, когда мы с тобой ходим за покупками, ты в первую очередь отправляешься в отдел для новорожденных. А там трогаешь всякие платьица и бутылочки, улыбаешься и говоришь только о младенцах…
Тиффани вскочила, надеясь, что Летти не заметит, как она побледнела. Крестная не должна догадаться, что Кинг не желает иметь детей.
— Я так устала, Летти, — с извиняющимся видом сказала Тиффани. — Если ты не против, я пойду и попытаюсь все же уснуть.
— Конечно, не против. Надеюсь, тебе это удастся.
Тиффани достала из кармана халата таблетки, которые ей дал Кинг, и проглотила их, запив остатками кофе.
— Теперь уж точно засну. Спасибо тебе, Кинг, — кивнула она, стараясь не смотреть на него.
— Все в порядке?
Она чувствовала, что ему хочется, чтобы она взглянула на него, но не смогла. Пока. Ей вдруг представились долгие безрадостные годы, которые предстоит прожить без детей. Она не смела даже подумать о том, что ей удалось забеременеть в их первую и единственную ночь. Допущенный ими обоими промах вряд ли позволяет ей строить планы. Никто не беременеет в первую же ночь. Может, у кого-то это и получается, но ей вряд ли повезет. Интересно, а Кинг помнит, что был неосторожен?
— Надеюсь, вы оба хорошенько выспитесь, — быстро произнесла Тиффани и вышла.
— Ты тоже, дорогая, — откликнулась Летти. — Я заберу поднос, — добавила она, допив кофе.
— Давай я отнесу, — буркнул Кинг и поднялся. Кофе немного взбодрил его.
— Попытаешься заснуть? — поинтересовалась Летти.
— У меня полно работы, — покачал головой Кинг. — У нас полночь, но я могу переговорить с людьми по ту сторону океана, там сейчас уже утро. Надо привести в порядок кое-какие документы, а завтра заняться поисками беглеца-бухгалтера.
Летти последовала за Кингом на кухню, чтобы вымыть чашки.
Уходя, Кинг задержался в дверях. Вид у него был серьезный и озабоченный.
— Присмотри за Тиффани, ладно? Не оставляй ее одну, — попросил он.
— Конечно, присмотрю. Ты беспокоишься из-за Карлы?
— Карла всегда была непредсказуема, но в последнее время, как мне кажется, она немного перегнула палку. Не думаю, что она постарается причинить вред Тиффани, но лучше все же быть настороже.
— Зря… — начала Летти и осеклась.
— Зря связался с Карлой? — закончил за Летти Кинг. — Я тоже об этом жалею. Но все мы крепки задним умом.
— Это так. Но ты не жалеешь, что женился на Тиффани?
— Я жалею о том, что так долго с этим тянул, — возразил он.
— Но остались какие-то проблемы? — мягко допытывалась Летти.
— Тиффани мечтает о детях, а я нет, — с трудом выдавил он.
— О, Кинг!
— Я столько лет был холостяком, — стал оправдываться Кинг. — Мне и на женитьбу-то было не просто решиться, и я еще не приспособился к положению женатого мужчины. А быть отцом… На это я пока тоже не могу решиться. А может быть, никогда не решусь. Тиффани придется смириться.
Летти с трудом удержалась, чтобы не наговорить ему грубостей.
— Что ж, Тиффани все еще очень молода, — подчеркнуто сухо заявила она.
— Молода и витает в облаках.
А за дверью кухни Тиффани, так и не войдя, повернулась и пошла обратно в спальню, забыв, что она спустилась на кухню за стаканом молока. Значит, так обстоят дела! Кингу никогда не будет нужен ребенок. Если она хочет удержать Кинга, ей придется отказаться от материнства. Конечно, есть женщины, которые не хотят иметь детей. Но она, к сожалению, не принадлежит к их числу.
* * *
В последующие дни ей не пришлось избегать Кинга. Его просто не было дома. После смерти Хэррисона Блэра дел стало еще больше. Пришлось решать кучу юридических проблем. К тому же у Кинга была новая секретарша, которую надо было срочно вводить в курс дела. Он крайне редко бывал дома, а когда приезжал, то большую часть времени проводил у телефона.
По просьбе Тиффани Летти все еще жила с ними. Без Хэррисона дом казался слишком большим и пустым, но Летти помогала Тиффани скрашивать дни. А когда приезжал Кинг, они даже иногда разговаривали за ужином. Правда, в основном Летти говорила сама с собой, и это очень забавляло Тиффани.
Тиффани потеряла счет дням. Она старалась приспособиться к жизни без отца, но плакала всякий раз, когда натыкалась на его вещи. Однако постепенно она стала привыкать к одиночеству. Но тут возникла новая проблема: ее стало тошнить по утрам. Хотя было еще слишком рано делать анализы, Тиффани поняла, что беременна. Безграничная радость сменялась удушающим страхом при одной только мысли о том, что скажет Кинг, узнав про беременность. Она клала руки на свой плоский живот, и из груди ее вырывался громкий стон.
Как она ему скажет? Ведь он не хочет ребенка и может даже предложить… какой-то выход. Она ни на что другое, кроме родов, не согласится. Даже если ей придется оставить Кинга и где-то спрятаться с ребенком. Выходит, ей надо как можно дольше скрывать свою беременность.
Сначала это было не трудно — Кинга почти никогда не было дома. Но спустя несколько недель работы у него поубавилось, и он стал приходить домой раньше. Он был с ней нежен и внимателен, как будто хотел исправить прежние ошибки и начать все сначала.
Тиффани же, напротив, старалась держаться отчужденно, хотя именно сейчас она отчаянно в нем нуждалась. Но подпускать его слишком близко было рискованно, потому что ее фигура уже принимала новые очертания. Даже такому заядлому холостяку, как Кинг, все станет ясно, если он увидит ее обнаженной.
Поведение Тиффани казалось Кингу странным, потому что после смерти Хэррисона они стали гораздо ближе. Сначала у него была масса дел, из-за которых ему часто приходилось возвращаться домой поздно, и в первые дни после смерти ее отца он не настаивал на близости, чтобы дать ей прийти в себя. Но совсем недавно Тиффани неожиданно заговорила о том, чтобы вернуться к работе фотомодели и уехать вместе с Летти в Нью-Йорк.
Кинга это беспокоило. Конечно, он был занят делами: к нему перешло руководство компанией, надо было распоряжаться активами и выполнять завещание Хэррисона, не говоря уже о том, что много времени отнимали поиски сбежавшего бухгалтера. Тиффани, вероятно, считает, что ему безразличны ее чувства. Однако, когда он делал попытки поговорить с ней, она всячески уклонялась от разговора, находя тысячи причин, чтобы не оставаться с ним наедине.
Летти тоже была заинтригована и даже сделала Тиффани замечание по поводу ее холодности к человеку, который так много для нее делает. Но Тиффани лишь загадочно улыбнулась и промолчала. Она тщательно скрывала даже от Летти приступы тошноты. Никто не помешает ей и ее ребенку. Пусть и Летти ничего не знает, а то может невзначай проговориться.
