— Я веду к тому, что безнадежно… запутался… с особой под кодовым названием «Неприятность»…
Взгляды братьев встретились. Проклятье, с грустью подумал Майкл. Вероятно, французы правы — во всем ищите женщину.
— Послушай, я готов тебе помочь, хотя бы советом, но как, если ты не говоришь, что, черт побери, произошло. Какие неприятности? Я же вижу, как ты расстроен. Так скажи!
Тео смотрел на брата, внутренне решая, стоит ли, но, поколебавшись несколько минут и допив коньяк, все-таки рассказал правду.
— Я влюбился, вот и все.
Слова повисли в воздухе между ними. Майкл протянул руку и сжал плечо брата.
— О'кей, этим все сказано.
Тео ударил кулаком по столу.
— Проклятье, ты не понимаешь!
— Тогда давай уточним. Она отказала тебе, когда ты сделал ей предложение?
— Нет. — У Тео горько опустились уголки рта. — Я не сказал ей этого.
— Не сказал?
— Нет, и хорошо, что не успел… Понимаешь… Я… я застал ее с другим мужчиной.
У Майкла защемило сердце, стало нестерпимо обидно за брата, достойного быть счастливым, ан нет.
— Послушай, если она такая сучка…
Тео схватил Майкла за ворот халата с такой силой, словно перед ним самый настоящий враг.
— Не называй ее так, — процедил он сквозь зубы.
После секундного замешательства они почти одновременно рассмеялись.
— Извини, Тео. — Майкл слегка толкнул брата в плечо. — Это только доказывает, что некоторые вещи не меняются. У тебя так и остался характер вспыльчивого носорога.
— Я же извинился, Майкл. Тебе мало?
— Дело не во мне. Ты просто влюблен, чудак.
— Нет, — покачал головой Тео. — Уже нет.
— Поверь, — сухо возразил Майкл. — У тебя налицо все симптомы. — Он откашлялся. — Ты уверен, что застал ее с каким-то парнем? Иногда одно кажется совсем другим.
— Ага. Примерно то же самое сказала и она.
— А именно?
Тео тяжко вздохнул.
— Сказала, что не будет оправдываться… Вернее так: если я не верю ей, то все равно между нами ничего не получится.
— Правильно!
— Много ты понимаешь… Есть такая порода женщин, от которых можно ожидать чего угодно.
— Как Лиз? — впервые Майкл выразил свое отношение к супруге брата, вложив в интонацию все свое презрение.
— Да!.. Нет… Рената совсем на нее не похожа. Она не испорченная и не вульгарная. Рената не дешевка, пойми! Но она… крутая. Я хочу сказать, что она сильная женщина. Внутренне. И такая красивая… — Тео чуть не застонал в бессильной муке. — Думаю, я спятил.
— Дай-ка мне разобраться, — медленно проговорил Майкл, — Она неиспорченная. Внутренне сильная, гордая… Я прав пока?.. Только не перебивай и дай договорить, хорошо? Ко всему прочему еще и красивая. В целом могу представить, почему ты полюбил как раз такую. Не могу представить другого — почему именно цельной и гордой женщине ты не поверил? Такие обычно не врут.
— Майкл, у тебя теоретически все получается просто, а я говорю тебе, что видел собственными глазами.
— Кроме глаз, у человека, как известно, есть еще и сердце. Ты мучаешься, потому что оно говорит тебе несколько другое.
— Ты что же, предлагаешь мне зажмуриться? — усмехнулся Тео.
— Нет. Вспомни отца. Он смотрел на нас каждый день подозрительно и видел все наши поступки в дурном свете.
— Они иногда такими и были, Майкл, — мои, во всяком случае.
— Неправда! Ты всегда был отличным парнем, только нужно было это понять. Некоторые отцы учат своих сыновей играть в мяч или ловить рыбу, а старик невольно учил нас не верить никому и ничему. Не будь упрямым ослом и лучше послушай свое сердце. Потому что подозрение еще не доказательство, — спокойно закончил Майкл.
Они помолчали, еще налили и выпили, прежде чем Тео глухо сказал:
— Тебе бы она понравилась.
— Рената Бранч?
— Да. Она тоже называла меня упрямым… Точно, ты был бы от нее в восторге! И наверняка решил бы, что она воплощение всего, чего только может желать мужчина…
Повисла долгая тишина.
— А не упустил ли ты свое счастье, старина?
Тео как-то отрешенно взглянул на брата.
— Воз-мож-но…
Майкл печально вздохнул и тихо сказал:
— Тогда вернись к ней. Бери билет и лети обратно.
— Не могу. Она не захочет меня видеть. Она сказала: «Уходи и больше никогда не возвращайся…» А я не знаю, как буду жить, если потеряю ее…
Рената сидела на кухне и пила самый отвратительный на вкус кофе, но не могла ни на кого пожаловаться, ибо готовила его сама. Во рту было горько. На душе тоже.
Хуже всего, что сегодня понедельник и придется идти на студию. Впрочем, в десять можно позвонить Энн, сказать, что прихворнула. Нет, врать не будет, просто скажет, что расклеилась и хочет собраться с мыслями. С какими? В голове пустота. Весь вчерашний день металась по дому, хоть бы прибралась… Сил нет и желания. Ничего не хочется. У-у-у… Хоть вой. Вой бейся головой об стену.
С трудом она заставила себя подняться. Как будто после долгой, тяжелой болезни склонилась, чтобы собрать с полу еще кое-где валявшиеся розы. С отвращением швырнула их в мусорное ведро. Содранную с софы голубую простыню, лежавшую тоже на полу, запихнула в стиральную машину. Туфли-лодочки, платье и прочее рассовала по местам.
Две бессонные ночи оставили на ее лице глубокий след. Под глазами — черно, осунулась, глаза как у помешанной.
У-у-у…
О виновнике своей драмы — Хедли — старалась не думать. «Мавр» сделал свое дело… Но убил ее все-таки не он, а Анджер, тот, с кем пришла к ней любовь… Лучше бы не знать, что это такое! Как нестерпимо больно и нечем дышать, какой бессмысленной кажется жизнь, если твою любовь ждет такой конец…
Восемь часов. Или лучше пойти на студию?
Рената заставила себя принять душ, но на большее ее не хватило — даже не стала искать косметичку.
В гостиной на глаза ей попалась канцелярская папка, где она держала сценарные разработки «Трибуны». Одни нужно прочитать, другие поправить, довести до блеска, по третьим принять окончательное решение… Обычно она отводила на это воскресенье. Обычно. Обычно. Обычно!.. Все изменилось. Привычный распорядок, ритм. И она уже не она. И станет ли прежней Ренатой Бранч, сумеет ли вернуться к самой себе? Что-то внутри нее сломалось. Уж лучше бы поплакала навзрыд, но слез нет. Окаменела.
Уже девять. Она шагала из угла в угол, в такт шагам качая головой: Тео, Тео, Тео. Потом взяла себя в руки. Нельзя так. Нельзя распускаться. Нельзя перебирать в уме слова, фразы, взгляды, улыбку, вспоминать про дождь, хижину, страсть… Боже! Каким счастьем была та поездка! Неужели она всегда будет помнить о ней? Хуже такой казни ничего не может быть… А он? Тоже будет помнить или благополучно забудет?.. Почему он ей не поверил? Как смел усомниться!.. Как обманул ее надежды!
