— Скорее, в безумца. Я хотел тебя так сильно, что потерял самообладание, а ведь мечтал сделать наш первый раз особенным.
Сара мечтательно вздохнула.
— Он и был особенным.
— Нет, это был секс, животное совокупление.
Сара уже пришла в себя и не возражала бы против еще одного животного совокупления.
— То есть я, надеясь, в лучшем случае, на вялое занятие любовью, получила жаркий примитивный секс?
— Когда я займусь с тобой любовью, ты позабудешь о «вялости», уж поверь мне. Это будет не просто жарко, это будет испепеляюще.
Он говорил об этом так просто, так уверенно.
По телу Сары прошла дрожь. Она легла на бок, подперев голову рукой.
— Не слишком ли самонадеянное заявление для человека, не снявшего даже туфли? — рассмеялась она.
Саймон стащил рубашку через голову, чтобы не тратить время на расстегивание, усмехнулся и сбросил туфли.
— Не слишком ли смелые слова для той, чья одежда осталась в квартире несколькими этажами выше?
Сара в испуге прижала руку ко рту.
— Я совсем забыла...
Саймон тем временем стащил брюки.
— Не волнуйся. Она тебе еще долго не потребуется.
— Я и не волнуюсь. Я всегда могу воспользоваться рулоном алюминиевой фольги.
Он расхохотался, запрокинув голову назад. Сара никогда не видела Саймона таким — полностью расслабленным, сексуальным, похожим на мальчишку и, кажется, снова готовым заняться с ней «животным совокуплением»?
Или любовью?
Все еще посмеиваясь, Саймон снял с запястья часы, положил их на тумбочку и избавился от трусов-боксеров.
Даже полностью раздетый, он умудрялся выглядеть элегантным. Про него нельзя даже было сказать «голый», скорее «обнаженный».
— Наконец-то ты тоже раздет. Я все никак не могла дождаться этого момента, ведь сама-то я уже несколько часов голая.
— От силы полчаса.
— Все равно, это было вопиющее неравенство.
Он вытащил из-под Сары одеяло и набросил его сверху. Когда он уже был готов присоединиться к ней, Сара внезапно остановила его:
— Стой на месте. Теперь повернись ко мне спиной.
Бросив на нее удивленный взгляд, он выполнил приказание. Сара издала удовлетворенный вздох, подумав обо всех тех поломках ксерокса, к которым прибегала Хэйден, чтобы только полюбоваться его за... ягодицами. А Сара видела их не только в брюках, а и во всей красе. В обнаженном виде они еще великолепнее.
— Благодарю, — пылко произнесла она.
— Смотришь, нет ли синяков?
— Не так уж сильно я тебя ущипнула, чтобы остался синяк. Кроме того, я потом погладила это место. Нет, я просто восторгалась видом.
— Мне тоже нравится то, что я вижу. — Он лег рядом и скользнул рукой по ее телу от плеча до щиколотки. Ее кожа была теплой и мягкой, чуть розоватой от ласк и, может быть, от соприкосновения с мехом.
Он хотел ласкать и целовать ее всю, снова слышать стоны, которые она издает, сама того не замечая. Саймон обнаружил несколько веснушек, маленький шрам на бедре, нашел потаенные местечки, прикосновение к которым приводило ее в экстаз.
Он хотел увидеть ее спящей. Хотел проснуться рядом и выяснить, какова она по утрам — сердитая или веселая. Он хотел принести ей кофе в постель после утренних занятий любовью... Он хотел, чтобы она всегда была в его жизни.
Это была его женщина.
Саймон судорожно вздохнул.
— Что с тобой? — спросила Сара.
Было еще слишком рано говорить об этом — рано для нее, но не для него. Но чем дольше он смотрел на нее, тем труднее было сдерживать рвущиеся наружу слова.
— Смена часовых поясов? — Сара села на кровати. Ты, должно быть, устал... — она посмотрела на определенную часть его тела с притворным сочувствием.
Саймон взял ее за подбородок, вид у него стал неожиданно серьезным.
— Я хочу тебе сказать...
— Что? — Сара инстинктивно натянула простыню до подбородка, в голосе слышались тревожные нотки.
— Я собираюсь заняться с тобой любовью, потому что я влюблен в тебя.
От удивления ее рот приоткрылся.
— Саймон...
— Тсс... — Он прижал палец к ее губам. — Знаю, что еще слишком рано говорить об этом, но я хочу, чтобы ты знала. — Он увидел, как в ее глазах вскипели слезы. — Я не хотел тебя расстраивать, Сара.
Она махнула рукой в сторону валяющейся на полу шубы и шмыгнула.
— Я влюбилась в тебя, когда ты ничего не спросил по поводу шубы.
Шубы? То есть совсем недавно?
— А до этого? Я влюбился в тебя почти с самого начала.
— Дело в том, что я не позволяла себе влюбиться в тебя! — вскричала Сара.
Саймон был обескуражен.
— Но почему?
— Я не хотела, чтобы мне снова было больно. Я знаю, у тебя есть обязательства перед Кайлой и ее матерью... — Она смолкла.
— И что?
— Я не смогу пережить, если они все время будут для тебя на первом месте.
— Они не будут, — заверил он.
— Они уже на первом месте, — тихо заметила Сара. — Ты бросаешь все свои дела, прерываешь любой разговор и... даже поцелуй и сразу же переключаешь все свое внимание на них.
Саймон вспомнил этот прерванный поцелуй.
— Просто Кайла еще не имеет навыков общения...
— Зато Джоанна имеет. — Сара посмотрела Саймону прямо в глаза.
— Я знаю, может создаться впечатление, что Джоанна манипулирует мной, но я все держу под контролем.
— Тогда почему ты позволяешь ей делать это?
Саймон вздохнул.
— Так проще. И кроме того, я не хочу спровоцировать ее на то, чтобы она запретила мне общаться с Кайлой.
— Саймон, это же эмоциональный шантаж! — возмутилась Сара.
— Я готов вытерпеть его еще несколько лет. Кайла нуждается во мне, нуждается в мужском влиянии, я намерен принимать активное участие в ее воспитании, а не доверить это какому-нибудь незнакомцу, на котором рано или поздно остановит свой выбор Джоанна. Пока она ни с кем не встречается...
— А зачем? Ведь ей нужен только ты, и ты у нее в руках.
Саймон уставился на нее во все глаза.
— Все, что было между нами, давно закончилось. Мы оба изменились. Поверь, мы просто терпим друг друга, потому что вынуждены.
Он потянул простыню, которую Сара продолжала судорожно удерживать у самого подбородка.
— Кроме того, я влюблен в тебя. — Он потянул Сару на себя. — Я никогда намеренно не причиню тебе боли, но ведь никто не совершенен. На любой дороге бывают кочки.
— Я знаю.
Наступила тишина, и Саймон просто наслаждался тем, что держал ее в своих объятиях.
Неожиданно Сара прыснула.
— Послушай, одну кочку я чувствую прямо сейчас, под собой. Оч-ч-чень внушительную кочку.
Опрокидывая Сару на подушки, Саймон обещал себе, что будет действовать медленно и нежно. Он был уверен, что Сара ждет подтверждения его слов. Он стал целовать ее губы, щеки, мочки ушей, надолго задержался на груди.
